Лукерья Сайлер - Луша и Артём. Продолжение романа «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?». Роман в шести томах. Шестой том «Луша и Артём» издаётся на русском языке

После похорон сына, Оля перестала разговаривать и ходить на работу. Она часами лежала в кровати, уставившись в потолок или же на большую фотографию, висевшую на стене, на которой была сфотографирована их семья. На работе её жалели, оформили отпуск без содержания, приходили к ней домой, принося еду из столовой. Время шло, а ей все становилось хуже и хуже. Врач посоветовал Софии, забрать её к себе в деревню. К великому удивлению, Оля согласилась, даже обрадовалась этому предложению. Она уволилась с работы, квартиру закрыли, наказав присматривать соседям, а машину, «Москвич», забрали в деревню. В это время Луша уже жила в Ульяновске и Оля поселилась в её комнате. Чтобы отвлечь сестру от тяжёлых мыслей, Софья с самого утра просила её помогать по хозяйству, нагружая делами. Через месяц она снова стала разговаривать, хорошо есть.

Когда Луша родила двух девочек, было решено, что первые дни после родов, она с детьми будет жить в деревне. Оля стала помогать Луше. Она, в буквальном смысле слова, не отходила от детей ни на минуту и впервые, за последнее время, стала улыбаться, глядя на них.

Луша хотела взять академический отпуск, но Оля сказала, что если они с Марком не возражают, то она вернётся в свою квартиру и будет водиться с детьми, пока Луша на занятиях. Это был неожиданный подарок для них, о котором можно было только мечтать, потому как родители Марка работали и до пенсии им ещё было далеко. В конце сентября Луша уже начала ходить в университет на занятия.

Десятая глава

Начало понимания того, что было непонятным

Марк окончил университет, получил работу в городской газете. Перестроечные времена уже начались. Советский Союз расшатывался и гудел под музыку средств массовых информаций, которая заказывалась, организовывалась теми, кто так мечтал превратить огромную богатейшую страну с Социалистической системой в сырьевой придаток и источник доходов. Они должны были покрыть издержки капиталистической системы, что подошла к такой черте, за которой был обрыв в экономическую пропасть не только самой системы, но той части населения, что жила по её правилам и законам. Неудавшиеся попытки сделать это с применением физической силы, вынудила капитал найти новый способ разграбить Россию через изменение сознания русскоговорящих народов. В дальнейшем этот способ получит официальное название – «мировая информационная война». Война, которая поражает у человека, прежде всего, нравственность, душу, а затем и ум, превращая его в зомби. Так уж вышло, что Марк, а затем и Луша оказались среди тех, кто должены были стать в этой страшной войне орудием против своего собственного народа. Они этого не только не понимали, но будучи начитанными и умными, вникали во все информационные материалы, где в правдивости пряталась тайна. И когда она была раскрыта при помощи дополнительной информации и собственных домыслов, то не было понятия, что это ложь, а была радость, что вот оно как, а мы-то думали! Родители Марка, были умными людьми, но они молчали. Отец сказал, однажды: «Какая-то сволочь выворачивает наружу то, что мы русские немцы хотим забыть. Русские стали забывать, и нам надо было бы это сделать, но какой-то силе хочется замутить на этом что-то, а что не могу понять, пока что вижу то, что вынуждает уезжать в Германию. Эти слова как будто отрезвили тогда Марка и Лушу, потому как Марк уже был убеждён, что все гонения на русских немцев были устроены специально и русские во всём виноваты. Странно было, что Луша, хоть и молчала на эту тему, но в её словах часто проскальзывало то, что это вина системы и тех кто её выстраивал. В то время не было, даже намёка о том что Советский Союз – строился всеми народами, всеми национальностями, огромной многонациональной страны, а звучало только русские виноваты.

Впоследствии Луша начнёт изучать Перестройку. Так уж вышло в жизни её и Марка, что им пришлось жить с начала её и во время её. Она не только проходила при них, и через них, но при них же и померкло название этого явления, а потом почти исчезло из Информационного мира. Когда Луша, как она говорит, прозрела, очистила свое мировоззрения от её последствий и начала по мелочам собирать материалы для того, чтобы до конца понять, что же произошло со страной и людьми, то она сказала Марку: «Весь обман в слове. Невозможно было понять что стало происходить в стране и что произошло под словом Перестройка. Как только вместо него ставишь слово „Война“, становится всё понятно. Кто объявил Перестройку – объявил войну собственной стране, всем народам в ней живущим, а самое главное русскому народу, русскому языку. Не добили в прошлых войнах, решили, что добьём другим способом – уничтожим душу, а остальное дело рук тех, кто рядом». Не согласиться с ней было невозможно, потому как всё русское осмеивалось с больших сцен, оплёвывалось с высоких трибун. Луша собирала материалы, вырезки из газет, журналов, в которых было откровенное враньё. Сама она никогда не писала о политике и не делала никаких выводов в своих статьях, просила об этом же и Марка, но он уже был в той информационной среде, где «Война» разгоралась и втягивала в себя, в основном, молодых людей. Пройдут годы и Луша всё за чем наблюдала и тот материал, что собрала, обоснует и напишет книгу, которая будет лежать в её столе до окончания «Война» – Перестройки.

Но в эти годы, когда надо было не осознать время, а просто прожить, с его событиями, касающимися её лично, она читала, изучала, собирала в свою папку те материалы, что были ей близки и понятны. Когда она оказалась за границей России, вырвалась из ложного информационного круга, то на кокой-то момент наступил покой в её душе. Именно это состояние позволило ей в последствии вернуться к размышлению над теми событиями, которые происходили в России, уже не так как «говорят по живому», а со спокойствием и с объективным рассуждением. В её папке были статьи, которые она привезла с собой из России и те, что она брала из различных изданий, в русскоязычных газетах и журналах других стран. Эта папка была тем, что формировало её сознание и называлась «Стержень». Подборка материалов начиналась со времени убийства Иванкова и его статей.

Однажды ей передали несколько статей Марии Трубиной (так они были подписаны). Прочитав их и взяв в свою папку, Луша написала первый лист своей будущей книги, начало было таким.

«Пока в России и на Земле есть такие люди как Иванков, как Бабоевский, Прокурин, Мария Трубина и им подобные – быть России вечно – всегда. Они Стержень Жизни на Земле, корни которого в самой огромной, в самой могучей стране – в России. Этот Стержень, как ярчайший и сильнейший поток мышления, состоящих из отдельных потоков, исходящих из Земли. Этот поток единый луч света правдой, идущий к солнцу к истине. Он, как антология мыслей, то, что сливается между собой в едином мышлении и образует пучок света познаний для своего времени, в темноте незнания правды и истины, он освещает Россию светом правды, а она всю Землю».