Игорь Манахов - Степная отрада

Конь мой вороной

Где ж ты, конь мой вороной?

Где седло и сбруя?

Ты б унёс меня во степь,

Без тебя грущу я.

Где ж ты скачешь, милый конь?

Кому жизнь вверяешь?

Или вольным, заводным,

Ты хлопот не знаешь.

Травы сочные вокруг,

Голод устраняют,

Ручейки и родники,

Жажду утоляют.

Всё под носом, благодать,

Бегаешь, резвишься,

Стойло прочь, казённый корм!

Плети не боишься.

Одинокому не быть,

Табуны пасутся,

И на ржание твоё,

Уж кобылки рвутся.

Предпочтение одной,

Сделаешь несмело,

Парой броситесь в луга,

Раз любовь назрела.

Лошадиная чета,

Вольная, лихая,

Мне тебя уж не зазвать,

Из степного Рая.

Коли так, резвись мой друг,

Сколько Бог подарит,

И пусть вольная судьба,

Душу не состарит.

Всё ушло куда-то

Алый стяг заката блещет,

Слышу топот лошадей,

То табун несётся в поле,

Их пришпорил лиходей.

Гривы яростно трепещут,

Рвёт их ветер разгуляй,

Воля, русские просторы,

Чувства просто через край.

Статны девушки-берёзки,

От волненья сводит дух,

Вьётся змейкою речушка,

Юный тополь дарит пух.

Заберусь я в тень дубравы,

Схоронюсь от дурь-жары,

И под кроной исполина,

Поваляюсь до поры.

*****************************************************

Как милы' мне рощи и дубравы,

Пашни, долы* матушки-Руси,

Вспомню наши детские забавы,

Как на хлеб ловились караси.

Помню на деревне бабы Ани,

Запах сена, гогот гусаков,

"Му" коров, идущих с стада к избам,

Гордых, неприступных пастухов.

Всё ушло куда-то, всё исчезло,

Только память прошлое хранит,

Может быть на тройку дней в деревню?

Но былое новь не возвратит.

* Дол(устар.) – долина

Земля моя – кручинушка

Земля укрылась снежным покрывалом,

Мороз крепчает ото дня ко дню,

Вот свежий след полозьев вдаль уходит,

В восторге чувств слезинку оброню.

Мне в пору поле, край заволжский,

Где хруст от снега – эхом по степи,'

И с гиканьем на са'нях по раздолью,

– Ямщик гони, коней поторопи!

Эх ты земля моя, любовь моя, кручинушка,

К тебе всё чаще в мыслях устремлён,

Вот только реже всё Заволжье навещаю,

И этим фактом сильно удручён.

Прости меня землица, если можешь,

Ведь от разлуки мне не сладко, верь,

Но знаю я, когда бы не явился,

Открыта для меня родная дверь.

И встреча будет тёплой, задушевной,

Земелей* круг, застолье и гармонь,

И на фига мне прелести столицы,

На Пугачёв мне выпишите бронь.

Где я родился и земле предамся,

Где в детстве окаянном я шалил,

И дед бывало от лихой напасти,

С крыльца избы мне кулаком грозил.

По ле'ту бабушка в землянке нас кормила,

Окрошкою холодной на квасу,'

И стопку блинчиков жирнёхонько маслила,

Прибрав в платок белесую косу.

Иргиз в затишье рябью не займётся,

По берегам камыш и рыбий плеск,

А на закате, хоть пиши картину,

Лишь тишину нарушит сухостоя треск.

******************************************************************

Пора уже из прошлого вернуться,

Гляжу в окно – кругом белым-бело,

Мороз крепчает, вьюга в танце вьётся,

И расписное, братцы, в кружевах стекло.

* Земляки

Ковыльные реки

Степная отрада заволжских равнин,

Ковыльные реки, что цвета седин.

Их бархат колышит степной ветерок,

Волною исходит ковыльный поток.

Цветы полевые в "ковёр" вплетены,

Росистые травы под утро пьяны.

Лишь сбросят жемчужин горох распрямясь,

Зардеет заря над землёй наклонясь.

Такие красо'ты, аж дух заведёт,

Заволжские степи – раздолья оплот.

Земля вольных дум, вольных песен страна,

Бунтарских вождей и идей сторона.

Степное приволье – бродяге приют,

От тяжб привечает и тягостных пут.

По дикому полю

Расчеши меня гребнем, хозяин,

Мою гриву по конской спине.

В знак любви я лизну твою руку,

Если б знал, друг, как дорог ты мне.

Не томишь меня временем в стойле,

И даёшь мне развить свою прыть,

И несусь я по дикому полю,

Не тревожа пшеничную сыть.

А бывает седло мне накинешь,

Чтобы вместе со старта в галоп.

От души нарезвишься со мною,

Что не чую копытистых стоп.

Взял к себе ты меня жеребёнком,

Мама-лошадь слезой изошлась.

И в тебя я доверчиво ткнулся,

Моя новая жизнь началась.

Ты холил меня, пестовал, по’дчивал,

На кормёжку, элитный овёс.

И легонько по холке поглаживал,

Я в любви и внимании рос.

Вот теперь стал я взрослым и статным,

Ты жалеешь меня, как дитя.

Расчеши меня гребнем хозяин,

В мою гриву цветок заплетя.

Светлой христианскою тропою

Светлой христианскою тропою,

Я иду по жизни неспеша,

Веселит славянское раздолье,

И поёт ранимая душа.

Стройный ряд кудрявых тополей,

Молодиц-берёзок тесный круг,

Как же ты, Россия, хороша,

Как чудесно и светло' вокруг.

Окунусь я в хладь родной реки,

Заберёт вода мою печаль,

Эх, Заволжье – Родина моя,

Вновь зовёт меня степная даль.

На закате в заводе поклёв,

Костерок дразни'т седым дымком,

Плещется в садке скупой улов,

Как уха желанна вечерком.

Вспомним с другом детскую пору,'

И по чарке под ухи навар,

И в картинках прошлое пройдёт,

Я уже не молод и не стар.

Светлой христианскою тропою,

К горизонту юношеских грёз,

Я ступаю сбитыми стопа'ми,

Смахивая капли горьких слёз.

Изба

Пирамидки тополей,

Строем у обочины.

Золотистый цвет полей,

Ставни заколочены.

На окраине села,

Серая поникшая,

Кривобокая изба,

К жизни поостывшая.

Вот же время прибрало'

Избу к погребению.

В ней давно не слышан смех,

Всё прида'лось тлению.

Видно бросили тебя,

Как псину шелудивую.

Захирела ты изба,

А была смазливою.

Были, были времена,

Ты уют дарила.

Не одной семье и что ж,

В безмолвии застыла.

Если б знала, как тебя

жалко мне бездомному.

Может выправить и жить,

По-людски, по cкромному.

Иркыс

Жила, знать, девчушечка ладная,

В башкирском селенье тогдать,

Надежда степного народа,

Но грянула вражия рать.

Татаро-монгольские полчища,

Похожи на рой саранчи.

И с дикими гиками воины,

Промчались по телу Руси.

За ними, руины и пепел,

Растоптан народ, в кандалах.

Три сотни лет грозное иго,

Русь в кро'ви, позоре, долгах.

И гордой девчине не спится,

Когда плачет, стонет народ,

Собра'ла башкирское войско,

С бойцами чрез реченьку вброд.

А звали ту лань славным именем,

Иркыс, благородных кровей,

Из знатного рода башкирского,

Погна'ла взашею чертей.

Рубила монгольскую конницу,

Всегда в авангарде Иркыс,

Но жаль, что вот силы неравные,

Всё больше мамаевских крыс.