Семён Ешурин - Разные фамилии одной Эмилии. Няня… своего сына!

– Какой ты умный! – восхитилась красотка. – Прямо как процессор фаллософии!

Сезар от хохота выпустил свою жертву и выдавил:

– Может, «профессор философии»?

– А я так и сказала!

Работник отеля закричал:

– Я буду своему начальству жаловаться!

– Надоело здесь работать? – поинтересовался Сезар.

– Да-а, пожалуй, не буду!

– Нет уж! Ты жалуйся, – предложила оскорблённая, – и выметайся… с работы! А то развели, понимаешь, из отеля сельву!

Обиженный обидчик предпочёл больше не связываться с этой парочкой и удалился.

– Судя по твоему акценту и по упоминанию «сельвы», – предположил Сезар, – ты из Бразилии!

– Ага! Но я не такая примативная, как тип-топ, … ну, в смысле «тот тип»! А всё потому, что не из сельвы. Я из Рио! Недалеко от статуи Христа-Искусителя!

– Христа-Искупителя! – вновь захохотал Сезар. – И не «примативная», а «примитивная»! … Хотя и обезьяна «примат», и слово «примитив» восходят к латинскому «примус», то есть «первый».

– Ну да, – хоть и неохотно, но призналась девица. – Вечно я этого Искупателя путаю! И бабушка, помню, говорила что-то про свой первый примус!

Данные каламбуры (как и все последующие) были произнесены, естественно, не на русском, а на португальском языке и при переводе на прочие языки (наивный автор размечтался!) должны быть переделаны по мере способностей переводчика! А уж если кто из читателей захочет сей опус экранизировать (борзеть, так борзеть!), то его можно и на русскую почву перенести.

– Тогда уж искупатель – это Иоанн Креститель, – уточнил Сезар, – он в процессе крещения купал всех, включая самогО Христа. … Кстати, если будешь скучать по статуе «своего» Христа, то у нас в пригороде Лиссабона есть почти такая же, только чуть пониже.

– На хрена мне чужой коротышка,

если дОма есть свой великан?!

Любознательный Сезар не мог не блеснуть эрудицией:

– Тогда уж в «твоей» Боливии есть статуя повыше, а в «моей» Польше – ещё выше! И все они крестообразные!

– Уау! Да ты, прямо, значок христообразных статуй!

– Знаток! … А значок с «нашим» Христом у меня дОма где-то завалялся. … Звать-то тебя как, юмористка доморощенная?

– Миля. Только не морская и даже не сухопутная. В смысле «Эмилия». А тебя, безымянный борец с человеко-обезьянами, как кличут?

– Сезар.

– А я знаю такую сказку: «Сезар, откройся!»

– Хорошая сказка, – усмехнулся менеджер. – Только не называй меня «Сезамом».

– Ой, точно! Мне так и говорят: «Сезам, откройся, а Миля закройся!»

– Дельный совет!

– Зато выполнить трудно! Ой, идея! Приглашаю тебя на свой день рождения! Он, правда, завтра, но отметим сегодня.

– И куда, интересно, приглашаешь?

– К тебе, естественно! А то с деньгами у меня туговато. Как сказала мне побитая тобой «человеко-обезьяна», «нет денег – сиди дОма!». Я бы и рада, только дом-то на другом конце океана, а денег у меня от силы до Трезорских островов хватит. Помоги бедной (даже слишком!) девушке!

Сезар снова не упустил случая блеснуть эрудицией:

– Помогу, раз об этом говорит правильное название островов. Они «Азорские», а на языке «иврит» слово «азОр» означает «помоги»!

– А ты ивритец?

– Я португалец, но по работе приходится контактировать с Израилем. Вот и освоил немного их язык. Только сомневаюсь, что твой день рождения именно завтра.

– Честное бразильское слово! Ну почему никто не верит честной девушке?

– Я верю! – усмехнулся Сезар. – А то, что у тебя в паспорте стоИт другая дата рождения – ни о чём не говорит. Могли напутать.

– Неужели?! – как бы перепугалась красотка. – А я и не знала!

Она вытащила из сумки поддельный (!) паспорт, полистала и облегчённо вздохнула:

– Уф! А ты, Сезарушка, шутник!

– Действительно, 28-ое апреля! – удивился менеджер. – И Эмилия… ПрАду.

– Вот только не надо шутить про «ПРАДУкцию»! У нас так каждый десятый юморит!

– Не буду, – согласился Сезар. – Сам не люблю безграмотных шуток – «продукция» пишется через «о».

– О-о! – как бы удивилась Эмилия. – Обалдеть!

– Кстати, Миля, ты родилась в один день с нашим покойным диктатором Антониу Салазаром.

– Сезар и Салазар! – обрадовалась девица.

– А ведь и впрямь похоже! Как я сам этого не заметил?!

– А что этот диктатор диктовал?

– Он диктовал, как жить португальцам. А в соседней Испании другой покойный диктатор Франсиско Франко диктовал, как жить испанцам.

– Теперь понятно, почему испанские деньги – франки! – проявила частичную эрудицию Миля.

– Франки во Франции. А у нас, как ты знаешь, эскудо.

(Впоследствии в Португалии, а заодно в обсуждаемых Испании и Франции были введены евро.)

– А я так оСКУДела, что у меня этих самых эСКУДо и не хватает! – вздохнула Миля.

– Не печалься, ступай ко мне с Богом! Отпразднуем твой завтрашний день рождения!

В автомобиле Сезар решил блеснуть интеллектом перед этой хоть и городской, но деревенщиной:

– Кстати, настоящие питекантропы дружно вымерли. Но «человеко-обезьяны», точнее, человекообразные обезьяны пока ещё сохранились. Их три вида. Горилла обитает в Африке, шимпанзе там же, а орангутан – в Индонезии.

(Когда автор настоящего опуса напечатал правильное «орангутан», компьютер подчеркнул это слово красной линией. Но стоило добавить «г», и красная линия пропала. Безграмотный «орангутанг» был признан «грамотным». )

Миля не удержалась и тоже «блеснула»:

– У меня в Рио есть «учёный сосед». (Сезар, естественно, не понял намёк на рассказ Чехова «Письмо к учёному соседу». ) Он как-то сводил меня в зоопарк и познакомил с этими тремя обезьянами. А заодно этот учёный Карлус Ниврад объяснил, что «орангутан» переводится как «оранжевый У Тан». Это был такой гениальный секретарь организации объеденных наций.

Пока Сезар хохотал, девушка подумала: «Дай Б-г, чтобы он не догадался прочитать фамилию этого „учёного“ „по-еврейски“, то есть не в ту, что у нормальных людей сторону!»)

Наконец, собеседник с трудом успокоился и продолжил щеголять своей выдающейся (по крайней мере, по сравнению со средним португальцем или бразильцем) эрудицией:

– Секретарь не «гениальный», а «Генеральный». Сокращённо «генсек». Нации хоть в большинстве своём и впрямь «объеденные», но называются «объединённые». А уроженец восточной страны Бирмы У Тан был не «оранжевый», а жёлтый.

(Впоследствии в 1989 году «Бирма» стала именоваться «Мьянма», но У Тан не дожил не только до этого, но даже до описываемого разговора Мили и Сезара.)

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.