Натали Синегорская - Базис. Книга из цикла «Мировое древо»

Тетя Варя перешла на ворчание, и Сима поразилась – неужели она ревнует своего приятеля к ней, Симке? Или неприятна сама мысль, будто ее кавалер может пригласить в кино молодую девушку?

– Это, наверное, кто-то с нашего курса, – сказала Сима. – У нас ребята часто так делают. Стесняются, вот и пишут записочки.

Тетушка мгновенно успокоилась и заверила – безусловно, какой-нибудь мальчик с курса, потом пожурила племяшку – зря, мол, не пошла в кино, а затем снова принялась напевать про потерянное кольцо и тропинки, пахнущие мятой и ромашковой пыльцой.

Сима же запуталась окончательно. Выходит, тетя Варя подложила ей только колечко, а записку подсунул кто-то другой. Однако этот кто-то был прекрасно осведомлен о кольце и о том, что его получила именно Сима, потому что первым же словом в записке стояло ее имя. Как такое могло произойти? Голова шла кругом, а потом и вовсе разболелась, потому что ни одного более-менее здравого объяснения не находилось.

После ужина тетя Варя по обыкновению включила телевизор и прилегла на диване. К ней под бок пристроилась Пусюлечка, и тетя вскоре захрапела, не досмотрев ток-шоу «Не могу молчать». Созданное на областном телевидении, оно практически повторяло аналогичные программы всероссийских каналов – скандалы, сплетни, разоблачения. Сима ток-шоу не смотрела, да и вообще не понимала смысла подобных передач – все кричат, шумят, в чем-то друг друга обвиняют, будто толпа зверей на скотном дворе.

Поэтому девушка вытащила из книжного шкафа папку с бумагой, карандаши и, уединившись в своей спальне, принялась рисовать.

Посередине листа вскоре возникло колечко, то самое, с маленьким камушком. Из камня струился мягкий свет, а через само кольцо проходило подпространство – его Сима изобразила множеством парабол с точками перегиба внутри кольца и клубами тумана. Из подпространства выходила темная фигура, почему-то мужская, одетая в длинное летящее пальто и ковбойскую шляпу. Одной ногой мужчина оставался в тумане, другой же наступал на небольшой сундук. Сима сперва не поняла, откуда этот ящик здесь появился. Потом сообразила. Тот самый Сундуков, пропавший три года назад. Но при чем тут Сундуков?

А при том, что она думала про него, Сундукова, когда рисовала. Представляла, как он бродит в тумане и не может отыскать выход. Пыталась угадать, кто он такой, как связан с базисами и являлся ли преступником. Николай Порфирьевич его, кажется, любил. «Не должны погибать смелые», – вспомнила Сима песенку из какого-то старого мультика. Не должны, не должны… Интересно, был ли Сундуков смелым? Или все-таки тот канал организовал именно он?

И вообще, что такое базис?

А самое главное – кто написал записку? Завтра надо будет по возможности посмотреть конспекты однокурсников, чтобы найти знакомый почерк.

Телевизор за стенкой заиграл саундтрек к популярному сериалу про плохих ментов и хороших бандитов. Значит, все ток-шоу на сегодня закончились. Сима прошла в тетушкину комнату, выключила телевизор, укрыла спящую женщину пледом. Потом подумала, можно ли расценивать вызов к Клавдию и разговор у декана как своеобразное ток-шоу, и решила: можно. Такое вот странное шоу без зрителей. Хотя, почему без? А тот тип в кресле, он разве на роль зрителя не подходит? Нет, не подходит. Он, скорее, приглашенный эксперт.

Каждое действие в мире, подумала Сима, каждый эпизод жизни есть небольшое ток-шоу, со своими участниками, ведущим, экспертами и зрителями. Ну и что же, что зритель виден не всегда? Бывает, он скрыт темнотой партера, вот и не замечают его участники, ослепленные огнями софитов. Мы не видим его восхищенных глаз, если ему интересно, не слышим храпа, если скучно, но все равно играем – кто с полной отдачей, кто нехотя, кто бесталанно. Главная роль иногда оказывается второстепенной, а исполнитель второго плана вдруг выходит вперед и становится истинным героем…

Девушка вернулась в свою комнату, погасила настольную лампу и бросила взгляд на соседний дом. Окна Витькиной комнаты оказались темными. Зачем она туда смотрит? Надо как можно скорее забыть и про неведомый базис, и про вызов в деканат, и про стишок, и про колечко…

Ровное, белое, не очень яркое свечение, исходившее от кольца, завораживало. Было в нем что-то волшебное, потустороннее, неземное. Может, прозрачный камушек – осколок метеорита или кометы? Или кусочек какого-нибудь идола с древнего капища. Или застывшая слеза неведомого бога, того самого невидимого зрителя всех земных и небесных ток-шоу. Сима лежала под одеялом с головой, а кольцо освещало ее уютную теплую норку. И было в этом что-то нежное, близкое и родное. Выхожу их подпространства, повторяла девушка, засыпая, выхожу из надпространства, что бы мне ни показали… Перед тем, как провалиться в сон, промелькнула мысль, объясняющая все произошедшее, но Сима не успела поймать ее за хвост.

Назавтра первой парой была лекция по аналитике – аналитической геометрии. Сима влетела в аудиторию перед носом лекторши, противной хромой Ларисы Петровны Зеркиной. И хотя та ничего не сказала, лишь глянула на студентку презрительно, Сима знала – отыграется на практике. Поэтому пригнулась и как можно тише, на цыпочках прокралась к парте, за которой уже сидели Татьяна и Лена.

Разговаривать у Зеркиной, прозванной студентами Крыспетровной Зверкиной, категорически запрещалось. Особенно девчонкам. Они, как считала Крыспетровна, по определению были тупыми, ленивыми и неспособными к точным наукам. Преподша отдавала предпочтение одному-двум парням из группы, всех остальных гнобила нещадно и постоянно. Поэтому разговор с подругами Сима отложила до перерыва. Сейчас же, пока Зверкина чертила на доске эллипс, слегка повернулась и бросила взгляд на заднюю парту. Увы, опознать почерк не удалось – двое из трех студентов играли в крестики-нолики на бесконечной доске, третий азартно наблюдал за игрой.

Первой не выдержала Татьяна. Свистящим шепотом, почти распластавшись по парте – видимо, таким образом старалась укрыться от гневного зверкинского взгляда – спросила:

– Ну, узнала про кольцо?

Сима сделала страшные глаза, показала на Зеркину и кивнула.

Татьяна посмотрела умоляюще. Потом все так же шепотом просвистела:

– Говори. Иначе умру от любопытства и скажу, что виновата ты.

– Да ничего особенного, – Сима тоже распласталась по столу. – Мне кольцо подарила тетя Варя, это я уже говорила, а ей – один знакомый по клубу. Сегодня вечером…

Договорить Сима не успела. Зверкина со всей силы ткнула куском мела в эксцентриситет эллипса, отчего во все стороны брызнули белые крошки. Потом обернулась к аудитории и безошибочно ткнула пальцем в возмутительницу спокойствия: