Евгения Хамуляк - Записки офис-менеджера, или Приключения Шапки. Любовный роман

Обо мне: как и все десять офис-менеджеров десяти отделов издательства, я ходила в разряде смазливых красоток, подобранных под секретарскую обязанность, заключающуюся в двух основных принципах: красивая и не сильно глупая. Слепой метод печати не брался в расчет, если присутствовали два первых качества. Но именно мне выпала счастливая возможность стать подругой самой обсуждаемой персоны в сотенном коллективе книгопечатного муравейника, чтобы каждый день идти на работу в ожидании первой услышать о новых приключениях Шапки.

Как и любой другой офисный сотрудник, находящийся в офисном рабстве, все мои претензии, ожидания и смысл существования крутились в большом жужжащем коллективе, где все мы проводили громадную часть своей жизни, порой находя личное счастье и маленькие трагедии тут же, в стенах муравейника, огромного неприглядного здания на окраине промышленной зоны города Москвы. Поэтому из всех женщин компании, а их было меньшинство: товароведы, бухгалтеры и офис-менеджеры, – честь стать подругой Шапки выпала мне. Раиса выбрала меня ( приписано: и только много лет спустя мы узнали, что выбрали нас ).

Теперь о главном, ибо такая деталь, как внешние данные, является в повествовании о приключениях Раи основным моментом сюжета и провоцирующим фактором для восхищения, зависти, ненависти, осуждения, страстной любви и романтической привязанности у окружающих ее людей.

Рая происходила из еврейской семьи и потому являла собой отличный пример еврейской женской фигуры. Будучи ростом метр пятьдесят или около того, Раиса имела размер своей нижней части пятьдесят второго объема, который в раздетом состоянии представлял собой атомную бомбу телесного цвета, круглую и плотную, стекающую в плотные ножки, заканчивающиеся тонкими щиколотками, всегда и в любую погоду передвигаемые на высоких шпильках. Мне почему-то кажется, что даже в школьную пору Шапка бегала на физкультуру в спортивном костюме, но обязательно на шпильках, и ни физрук, да хоть бы и сам черт не смогли бы уговорить ее снять это оружие невидимого фронта, делающее метр пятьдесят хоть чуточку выше, а округлые ножки – чуть длиннее.

Далее, поднимаясь снизу вверх, шла ее тонкая талия – гордость и, наверное, единственное достоинство в этом неизвестном природе непропорциональном телосложении. Талию не брали ни съедаемые на завтрак белые багеты с ветчиной, ни макароны по-флотски в столовой муравейника, ни бесчисленные пирожные из всех ближайших магазинов и кафешек. Видимо, все калории умещались в выше описанных телесах, ниже и выше талии, предпочитая уже имеющие места скопления.

Выше шла грудь. Этот парный орган имел два размера: нулевой и третий. Еще в двадцать пять лет Рая Шапкина перенесла рак груди, лишившись одной из них на операционном столе. Однако кроме меня никто не знал об этой личной трагедии, случившейся в таком юном, общем-то, возрасте, да и мне об этом периоде она отзывалась легко и с иронией. Наверное, молодость размывает восприятие боли, ибо в мои сегодняшние …цать трудно представить последствия такой потери, по утверждению Раи, лишившей ее также возможности иметь потомство в будущем.

Что именно она подкладывала или как восстанавливала равновесие в значимой для каждой женщины зоне, не знал никто, но со стороны грудь имела нужный формат и привлекала внимание не меньше, чем все остальные места.

На короткой шее крепилась небольшая головка с каштановыми волосами, прилично потерявшими прежний блеск и пышность после химиотерапии. А на круглом, словно блин, лице крепились маленькие, близко посаженные глазки, у которых, наверное, имелось минус двадцать миопии, поэтому реальность воспринималась Шапкой через роговые окуляры с толстым стеклом, через которые смотрели накрашенные яркими тенями и стрелками разноцветные, карий и сине-зеленый, очи с длинными завитыми вверх черными ресницами.

Это всегда меня вводило в ступор, сменяющийся распаленным возмущением: ну как она умудрялась при таком зрении краситься?! Как изловчалась ровно подвести глаза?! Если без очков она не могла разглядеть, сколько пальцев у нее на руке. Благо помнила по памяти.

Она реально была уродкой, но все в округе, начиная с нее самой и заканчивая мною, считали ее миловидной, обаятельной и даже изящной красавицей, иногда сравнивая с известными модницами прошлого, которые тоже не могли похвастаться природными красотами с рождения, но сделали себя сами вопреки всему. Добавляла полноту харизме преувеличенная слава распутницы, сладострастницы, удивительным образом совсем не тяготившая Раю, наоборот, делавшая ее сильнее, а клеветников – слабее.

И поэтому никто и никогда не смог бы пискнуть, что это чудо-юдо является страшилищем, ведь каждую неделю с полей приходили новости о новых романтических приключениях Шапки и победы харизмы над разумом. И я, природная блондинка среднего роста с нормальным вторым объемом сверху и сорок четвертым размером снизу, входящая в кружок красавиц муравейника, с аттестатом экономического техникума и вполне обычными запросами на жизнь, не могла бы похвастаться такими фантастическими похождениями, бушующими страстями вокруг моей персоны, удивительными сердечными перипетиями, раздирающими черной завистью чужую душу, любовными фактами личной истории. Хотя имелись все задатки…

Начальник АХО – старый снабженец, видавший жизнь издательства еще в советское время, за неимением воспитания и наличием большого свободного времени (старика вместе с печатными машинами переняли по наследству новые владельцы и, видимо, воспринимали как часть основных средств предприятия), а также грубого черного юмора, придумал свою градацию красоты, деля женское тело на две части – верхнюю и нижнюю, где первая рассказывала о школьных заслугах, а вторая – о высшем образовании.

И таким образом, по его методе, я ходила в ученицах первого класса второй четверти образовательной школы номер два, поступив на первый курс университета по нижней шкале. А вот Рая Шапкина имела законченное среднее и три высших математических, претендуя на защиту докторской диссертации. Проходя мимо нее, Анатолич, так звали завхоза, исходил токсичной слюной, повторяя и повторяя про заслуженную аспирантуру Шапки, но боясь дотронуться до дипломированного специалиста, доверяясь слухам о протекторате в сферах вице-департамента.

***

О жизни коллектива. Все офисные рабы с вожделением ожидали пятницы, приобретшей с появлением корпоративных вечеринок приставку «развратница». Ибо выходные всегда планировались насыщенными походами в том же составе (плюс жены-мужья) на пикники или на шашлыки – летом, в театры-выставки-кафе-рестораны-сауны-бани, заканчивающимися пикниками у кого-то дома, – зимой. Даже отпуска составлялись по тому же графику, и только смерть могла разлучить менеджеров с топ-менеджерами, маркетологами, работниками бухгалтерии и рабами синтетического офисного виртуала всех мастей. Мы заменяли друг другу родоплеменной строй, по которому так скучали наши сердца, обманутые непонятными словами о демократии и частной собственности, разделившими наши бумажники и холодильники, но не души.