Дмитрий Правдин - Записки хирурга военного госпиталя

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Я, восхищаясь, замер у заиндевелого окна на шестом этаже ординаторской хирургического отделения многопрофильной больницы и тайно залюбовался мягким пушистым снегом, падавшим с просвинцованного петербургского неба, словно бы из гигантской перьевой подушки, распоротой на всю длину, когда равнодушный телефонный звонок оторвал от приятного созерцания. Мне нравилось наблюдать, как ослепительно-белые рыхлые хлопья непрерывным потоком неслись вниз и укрывали серый мегаполис пушистым мягким ковром, превращая его в потрясающей красоты сказочный град. Черные грязные просеки улиц, проложенные сквозь хмурые серые шумные кварталы спального района и засеянные однообразными тусклыми многоэтажками, на глазах превращались в фантастические замки, выкрашенные в свежий молочный цвет. Раздетые до наготы убежавшей вместе с ветрами осенью деревья и неказистые, лишенные листвы колючие кусты шиповника, высаженные по периметру больницы, за считаные минуты обрядились в пушистые шубы, скрыв свою неприглядную обнаженность.

Телефон не умолкал, надрывался, недовольно подрагивая в боковом кармане моего белого халата, требуя незамедлительно обратить на него внимание. Я со вздохом отвел взгляд от промерзшего окна и взял аппарат в правую руку.

– Добрый день, это Дмитрий Андреевич Правдин? – поинтересовался энергичный приветливый женский голос на том конце провода. – Поздравляю, вы прошли по конкурсу, – бодро продолжила собеседница, после того как я подтвердил свою личность. – Поэтому мы приглашаем вас на должность заведующего хирургическим отделением в военно-морской госпиталь.

– Ба! – удивился я. – Вспомнили, наконец. Я свое резюме еще в конце августа прошлого года направлял, как только прочел ваше объявление на сайте работ в интернете. А сейчас, простите, уже начало февраля.

– Извините, но мы тогда поспешили и приняли другого человека, а он нас, к огромному сожалению, не устроил, – уже с меньшим энтузиазмом вздохнула собеседница. – Вы были вторым в очереди на рассмотрение. А теперь, стало быть, первый.

– Нда-а-а, – многозначительно протянул я и крепко задумался.

– Дмитрий Андреевич, – испуганно поинтересовался голос, прервав затянувшуюся паузу, – так вы, значит, отказываетесь?

– Как вам сказать? В августе прошлого года я бы с превеликим удовольствием перешел к вам, а сейчас…

– Извините, – вежливо прервала меня девушка. – Вот вы же сейчас простым, рядовым хирургом работаете, а, судя по вашему резюме, вы долгое время возглавляли крупное хирургическое отделение на Дальнем Востоке. Неужели вам не хочется опять стать заведующим? Или в простых врачах вам комфортней?

– Разумеется, – замялся я, – быть заведующим хирургическим отделением, да еще в Питере, куда привлекательней должности рядового ординатора. Однако прошло почти полгода, и я вот так с ходу не готов вам дать положительный ответ.

– Ладно, – тускло согласилась трубка, – это ваше право. Только учтите, начальнику госпиталя очень ваше резюме понравилось, и он бы желал видеть вас у себя заведующим хирургическим отделением. Разумеется, после личной беседы с ним. Так что ему передать?

– А, – махнул я рукой, – передайте, что я готов с ним встретиться! В конце концов, за просмотр денег не берут, да и не каждый день предлагают стать заведующим отделением в славном городе Санкт-Петербурге.

Через два дня, чавкая подтаявшим ноздреватым снегом и с опаской переступая мутные с кусочками тонкого льда лужицы, я неспешно подошел к величественному старинному госпиталю, расположенному недалеко от устья Невы, что стоит почти в самом историческом центре города.

Еще издали я невольно залюбовался монолитными крепкими зданиями, составляющими единый ансамбль этого прославленного учреждения. В центре возвышается бывший княжеский трехэтажный особняк, постройки конца XVIII века, подаренный в прежние времена их владельцами морскому ведомству для устройства в нем «гошпиталя» для военных моряков. Третий этаж особняка был надстроен в 30-е годы прошлого века, но общего вида не портил, а наоборот, гармонично дополнял архитектурную красоту. В стороны от него простираются достроенные позже остальные лечебные корпуса. Их роскошные царственные фасады смотрят на одну из главных водных артерий Северной столицы. Закованная в серый с темными проплешинами лед река и переброшенный через нее известный во всем мире каменный мост с четырьмя башенками дополняют ощущения, что ты находишься в старом дореволюционном Петербурге.

И вот я уже преодолел казенно-строгие ворота КПП и с замирающим от нахлынувшего на меня восторга сердцем проследовал во внутренний двор. Увы, тут картина броско менялась. Покосившийся, на ладан дышащий забор из белого кирпича, невидимый глазу с центрального входа, обветшавший внутренний фасад с огромной трещиной в половину стены и облупленная во многих местах штукатурка произвели неприятное остужающее впечатление. Словно вылили на мою горячую голову ушат ледяной воды. Да-а-а, ремонт бы тут явно не помешал, и ремонт основательный. И причем, судя по расширяющейся кверху трещине, хорошо бы не откладывать в долгий ящик. Зато подведомственная территория, как и полагается настоящему объекту министерства обороны, сияла идеальной чистотой и радовала глаз безукоризненным порядком.

О славной истории госпиталя красноречиво свидетельствовал ухоженный памятник погибшим в годы Великой Отечественной войны морякам-балтийцам, устроенный в глубине двора. У его подножия лежали кроваво-красные живые гвоздики.

Однако, войдя в штаб, где помещался кабинет начальника госпиталя, я вновь оказался разочарован. Такой махровой разрухи, господствующей внутри приличного и крепкого на вид здания, я уж никак не ожидал застать. На всех этажах властвовал откровенный разгром. Всюду стояли какие-то пустые старые шкафы, сломанные стулья, скрипящие диваны, укутанные в облезлый дерматин, кучки строительного, и не только, мусора, ободранный, много дней не мытый линолеум и замызганные стены, обшитые рассохшимися, давненько не крашенными досками. Складывалось впечатление, что его хозяев застигла врасплох война и они, спешно собрав лишь самое необходимое, быстро сбежали, побросав впопыхах остальное добро.

Огромное семиэтажное здание штаба госпиталя постройки середины 80-х годов выглядело не только брошенным, но и пустынным. Из всего имущества, доступного обзору, в хорошем состоянии оставалась только серая мраморная доска с выбитым Указом Президиума Верховного Совета СССР о награждении Госпиталя орденом Ленина за подвиги, совершенные его персоналом в суровые годы Великой Отечественной войны, прикрепленная на самом видном месте – на стене у центрального входа.