Алла Насыбуллина - Все еще впереди…

Любаша тупо смотрела в окно. Слезы где-то далеко застряли. Мысли застыли. Жизнь как будто остановилась. На работе – сокращение. Муж опять куда-то умотал. С порога сказал, что в рейс. Взял чистое белье, долго брился-мылся, будто на бал, и умотал. Денег, как всегда, не оставил – мол, сама работаешь, а одежду детям я куплю. Когда «куплю»? На них все горит: не успеешь постирать – все в грязи, если не в дырах. Мальчишки. Футбол, заборы, драки. Впереди – лето. Что делать? Отправить в деревню к матери? А что она с ними делать будет? Сама небось болеет, а не скажет и не напишет. Деревня почти вымерла. Два-три дома со старухами. Старики от самогону померли уже давно, а молодые в город подались. Работать с каждым годом становилось все тяжелее и тяжелее. Не молоденькая уже. Да и работа маляра-штукатура требовала не только сноровки, но и сил.

Лет двадцать назад она сама, как и многие из ее подруг, поехала в Москву за лучшей долей. Хотела в институт поступить, да куда там. На рынке не прижилась: воровать-обвешивать не могла, пить-гулять не любила, да и постоять за себя могла – рука была тяжелая, крестьянская. Вот и пошла на стройку. На шабашку. Делали ремонты новым русским. Тогда расселяли коммуналки в центре и делали ремонты с покраской да с золочением. Но предварительно нужно было стены выровнять – дыры убрать. Вот и стала Любаша сначала малярничать, а потом и штукатурить. Специально не училась, как-то так само все получилось. Через год-два ей присвоили высокую квалификацию. Получать стала прилично, но на себя особо не тратила – отсылала матери в деревню. А сама работала и работала… Там и встретила Николая. В перерыв, в обед привез новый шофер стройматериалы, заглянул к девчонкам-маляршам – так просто, пока разгружали. Хиханьки да хаханьки. Уже и в друзьях у всех – компанейский. Любаша в общих беседах не участвовала, не умела она так легко да складно говорить. Понимала, что не городская, хотя уже давно тут жила, боялась, что на смех поднимут. А он со всеми пошутит: одной то скажет, другой – другое, а к ней подойдет и спросит: «Как тут моя невеста?» Любаша вспыхивала румянцем, девчонки покатывались со смеху, а Николай весело заглядывал в глаза девушке. Месяца через два вдруг пригласил ее в видеосалон. Кинотеатры советского типа дохода не приносили, и, чтобы они не простаивали зря, помещения арендовали разные магазины, в основном мебельные. В моде были видеосалоны – небольшие помещения с дефицитным видеомагнитофоном и несколькими рядами стульев, в которых показывали всякие заграничные фильмы. Она согласилась. Фильм был интересный, красочный, с переводом на русский странным гнусавым голосом. Так и завязалась их любовь. Как-то однажды он сделал ей предложение, как само собой разумеющееся. Она немного растерялась. Ей казалось, что они еще друг друга как следует не знают. Он улыбнулся своей замечательной улыбкой, от которой у нее дух перехватывало, и сказал, что завтра познакомит ее со своей мамой, а после ей, Любаше, уже некуда будет деваться. Знакомство состоялось на следующий день. Татьяна Ивановна, женщина далеко за шестьдесят, внимательно разглядывала Любашу и расспрашивала ее о родных, работе, жизни в съемной комнате, которую сдавал для трех малярш начальник, удерживая за проживание часть их зарплаты. Свадьбу сыграли скромную. Девчонки охали да ахали от такого везения, да и сама Любаша не совсем верила своему счастью. Теперь ее жизнь походила на сказку: рядом был любимый человек, было где жить – мало того, квартира позволяла и детей завести, а Любаша детей любила, да и возраст уже был подходящий – 24 года. Потом, когда начались ссоры и вечные похождения мужа, она поняла, что выбрала ее свекровь, а не Николай. С детских лет мать твердила сыну, что жена должна быть здоровая и работящая – для семьи и детей – да молчаливая и послушная – для мужа. Любаша подходила под эти требования на сто процентов. Свекровь сразу стала руководить невесткой под тем предлогом, что ее, Любашу, облагодетельствовали, взяли замуж бесприданницу. Любаша как-то сразу забеременела. На Николая новость о предстоящем отцовстве не произвела почти никакого впечатления. Свекровь отнеслась с большим интересом, сказав, что теперь, наверное, Любаша будет меньше работать, а стало быть, и зарабатывать. Сынишка родился здоровеньким и крепеньким. Назвали Александром. А через год появился и Роман. Любаша вертелась как белка в колесе. По вечерам и ночам бралась за любую халтуру, чтобы заработать далеко не лишний рубль. Свекровь начала часто болеть. Жаловалась на сердце и на голову. Стала слабой и плаксивой. Николаю все это быстро надоело, и он стал часто убегать из дома под тем или иным предлогом. Поменял работу и стал дальнобойщиком. Куда и что он возил – не рассказывал, говорил: не твоего ума дело. Свекровь болела долго, потом перестала вставать и тихо умерла. После смерти матери ничего уже не сдерживало Николая, и он пропадал по месяцам, ссылаясь на работу. Денег давал мало или совсем не давал. Мальчишки росли и требовали больших расходов. А работать становилось все труднее. Появилось много гастарбайтеров, которые сбивали цены на заказы. Вот и сейчас работа, на которую очень надеялась Любаша, прошла мимо нее. Да и прораб сказал, что контора закрывается и что нужно подыскивать себе новое место. А где его подыскивать? Ей уже тридцать восемь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.