Евгений Бузни - Пером по шапке. Книга третья

Но я никак не могу отделаться от одного мучающего меня вопроса: всё ли было сделано, чтобы спасти хоть одну жизнь?

И еще, если бы мы имели на архипелаге свой аэродром… Ведь когда-то норвежцы предлагали нам совместное строительство аэропорта. Тогда это показалось дорогим удовольствием, и наша сторона отказалась от участия н проекте – поэтому мы на Шпицбергене пользуемся норвежским аэропортом, и это тоже имеет к происшедшему непосредственное отношение.

И последнее. Много лет в Лопгйире работало представительство «Аэрофлота», отвечавшее за полеты советских самолетов. Ослабевшая от развала экономики, Россия не смогла вынести расходы по содержанию представительства на Шпицбергене, перенесла его в норвежский город Тромсе, находящийся на материке, предполагая первоначально, что его представитель будет вылетать на архипелаг в случае рейсов Москва – Лонгйир. Однако рейсы компании «Внуковские авиалинии» никто из специалистов воздушных линий не обслуживал. Наше государство сэкономило на представительских расходах. Спрашивается – не за счет ли человеческих жизней? Будь наш специалист в аэропорту во время рейса, возможно, самолет сел бы как надо и не произошла бы описанная трагедия…

И ещё в связи с этим: Если бы норвежская администрация Шпицбергена забыла в минуту трагедии про королевский указ о том, что Шпицберген норвежская территория, а наша администрация вспомнила бы о том, что по международному соглашению мы имеем равные права на архипелаге, то не стало бы одной трагедией меньше, и не могли бы спастись все сто сорок одна жизни, если бы пилоты сели на полосу спокойно со стороны моря, ведь слабый ветер нашему лайнеру при посадке не мог помешать?

Но зачем эти вопросы мёртвым? Но зачем они павшим? И я хочу ответить словами Роберта Рождественского, чьи строки я слегка перефразировал: Это нужно не мёртвым. Это нужно живым.

ж. «Вокруг света», 1.04.1997

«Общеписательская литературная газета», 1.12.2015

«Полярная трагедия: её могло бы не быть…»

Этот синдром мною открыт давно. Страдают им чаще всего люди пишущие. Я сам журналист и некогда испытал на себе влияние мало изученной медициной болезни, которая имеет свои разновидности. Одна их них связана с диким восторгом от первого приезда за границу.

Начитавшись Чуковского о гориллах и крокодилах, насмотревшись телепередач из цикла "В мире животных", попав впервые в Африку и пролетая над саванной, мне всё хотелось увидеть с высоты поднебесья бегущую с гордо поднятой головой фигуру жирафа или мирно лежащего после удачной охоты могучего льва, не понимая, что из заоблачной выси в десять тысяч метров не только зверя, но и приличную телевышку не заметишь. А проезжая чуть позже в поезде, глядя из окна вагона, я был уверен, что вижу спины бегемотов, торчащие из многочисленных водоёмов, хотя на самом деле, как потом выяснилось, это были домашние буйволы.

Но мой синдром быстро прошёл. Жизнь научила писать то, что хорошо знаешь, а не то, что показалось в первое мгновение восторга. Позднее этот тип синдрома зарубежной слепоты у меня получил название Синдром Сидорова, что было связано с появлением в журнале "Москва" огромного очерка поэта Евгения Сидорова "Семь дней в Гималаях", в котором восторженный от первого посещения Индии стихотворец сочинял в прозе о том, что будто бы индусы настолько боготворят священных для них коров, что даже рога их покрывают золотом, что лично он, Сидоров, видел собственными глазами на улицах индийских городов во время его семидневного путешествия по загадочной стране. Бедному сочинителю трудно было представить, что блестевшая на солнце желтизна рогов, принятая им за золото, на самом деле была жёлтой обёрткой от конфет или чего-то другого, в порядке шутки надетого на рога коровы ребячившимся индусом.

Тогда я задумался над тем, почему у серьёзного автора в серьёзном произведении великое множество искажений действительности. Ведь не хотел же он просто дурачить людей? Нет, конечно, он просто был болен приобретенным синдромом зарубежной слепоты – видел то, что фантастично отображалось в опалённом пламенем восторга мозгу. Эта, наиболее часто встречавшаяся раньше болезнь, связана была с нечастым посещением различных стран советскими гражданами.

Вторая разновидность того же синдрома, которую я назвал "куриной" по аналогии с куриной слепотой, была мною открыта в Индии, где по пути в металлургический город Бокаро кто-то из покидавших этот город сказал мне, что чувствовал себя там три года пребывания, как в тюрьме. Слова эти потрясли меня, когда, приехав в советский городок, я окунулся в зелёный оазис огромного разнообразия диковинных для нас растений: баньяна, папайи, кокосовых и финиковых пальм, манго, ананасов, зарослей бамбука, тростника, фисташковых деревьев. Да, городок был окружён колючей проволокой, а у ворот стояли полицейские. Но охраняли они не преступников, а довольно богато живших здесь советских специалистов, не позволяя многочисленным бедным индусам докучать русским своими просьбами, а потому и не пропуская их в городок. Дорого бы отдали миллионы наших сегодняшних бедняков, чтобы пожить хоть немного в такой, с позволения сказать, тюрьме.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.