протоиерей Акулов - Семинарист

– Без жён, так без жён. Как скажешь. Только давай сначала к тебе в гости зайдём, а потом уже и делами займёмся, – предложил Вадим, вставая со скамейки.

– Не могу я без денег домой, Марина не поймёт. Давай сначала за деньгами, а потом к нам, а?

– Давай так, – согласился Вадим. – Как раз Ленка к маме уехала. Только расписку тебе придётся написать. Ты уж прости. Я человек военный и люблю порядок. Не обидишься?

– Да никаких проблем. Как скажешь, товарищ майор! – по-военному ответил Нестор, не верящий в такой быстрый и положительный исход событий.

Это произошло ровно за месяц до того дня, когда Семинариста пришёл в свою квартиру за спрятанными деньгами. Тогда никто из них и предположить не мог, во что обернётся эта вроде бы обычная затея с долгом, причём на нужное и даже, казалось, благое дело.

Пошёл уже второй месяц после получения денег у Вадима и усиленной работы над книгой. Нестор совсем потерял покой и сон, но вечером про сына и жену не забывал, только теперь он читал исключительно свои новые записи, и Марине уже не приходилось прятаться за дверью, чтобы услышать новое слово об истории Киева. Она вместе с засыпающим сыном вполне легально оценивала труды своего любимого мужа, которому жизненно необходимо была её поддержка и помощь. Эта книга стала общесемейным делом и все надеялись на её будущую всемирную полезность.

Нестор весь день проводил в библиотеках и на улицах Киева, изучая сотни документов и сам Киев в натуральную его величину, пытаясь перенести свои знания на живой организм древнерусской столицы, чтобы описать Киев как можно подробнее и интересней. Однако, до завершения дела было ещё далеко, а время отдавать долг приближалось очень быстро. Нестору совсем не хотелось об этом думать, тем более, что он надеялся на доброту и понимание Вадима в случае, если денег у Нестора в срок не будет. И всё равно эта денежная суета не выходила из головы Нестора, а это не могло не мешать более продуктивному труду.

Нестор знал, что за всё надо благодарить Бога, но как произносить слова благодарности за то, что у него украли деньги, он не совсем понимал. Точнее, он мог это делать, но вряд ли это было бы искренне и от всего сердца. В ещё большей степени его волновала проблема обмана своей любимой жены из-за этих же денег. Марину он никогда не обманывал, а сейчас получалось, что он скрывает от неё правду, а значит, умышленно врёт. Он понимал, что тайное всегда становится явным, но надеялся всё-таки, что он всё успеет исправить сам, а не жизненные обстоятельства или время, ему не подвластное.

Он работал без отдыха и практически без сна. Жена стала побаиваться за его здоровье, хотя и знала, что он на правильном пути и все её замечания ни к чему не приведут. Она подбадривала, как могла, и молилась Богу о здравии любимого мужа.

Хорошо, что Нестор понимал значение Божественной Литургии и вообще очень любил церковь, без которой не мыслил своё суетное существование. Вдвоём с Мариной они готовились к Причастию, и только это время, да ещё пару часов на службе в храме они были вместе и молились всей семьёй, ради которой он, в принципе, и работал над книгой. Но времени оставалось мало, и дело было даже не в долге, а в желании как можно быстрее издать книгу. Материал был уже практически весь собран, работалось очень хорошо и продуктивно.

Особенно Нестору вспоминались совместные семейные прогулки по Киеву, исключительно в научных целях. Нестор водил жену с сыном по таким улочкам и так интересно о них рассказывал, что у Марины не оставалось ни малейших сомнений в правильности выбора Нестора. Они вместе составляли новую карту Киева, которая должна была стать, по мнению семейного научного совета, самым популярным путеводителем по их любимому городу. В её глазах он и до того был любимым человеком, а теперь она почувствовала себя женой настоящего учёного, способного удивить мир своими исключительными трудами. Казалось, что всё было, слава Богу, хорошо, но что-то Марину беспокоило, но что именно, она понять не могла. Вроде бы денег хватает, да на ту сумму они могли бы жить не один год и это Марину успокаивало. Но это не было главным в их семье, просто Нестор стал каким-то другим. У неё складывалось такое впечатление, что он что-то от неё скрывал и не договаривал. И уже через пару дней после этих переживаний раздался звонок, который многое разъяснил в её настроении.

Позвонили на телефон Нестора, который он, как всегда, забыл дома. Марина ответила, чтобы не подводить Нестора.

– Здравствуйте, – прозвучал обычный мужской голос.

– Да, я вас слушаю.

– Простите, мы звоним по поводу вашего долга господам Шевчукам.

– Наверное, вы ошиблись. Мы никому не должны никаких денег, – моментально и довольно спокойно отреагировала Марина.

– Значит, вы, наверное, не в курсе, дорогая хозяйка, – несколько смущённо, как показалось Марине, продолжал разговор неизвестный мужчина. – Ваш муж, Нестор, взял в долг у Вадима Шевчука довольно крупную сумму американских денег. Время прошло, долг пора возвращать. Но теперь уже нам, а не вашим друзьям Шевчукам. Мы, так сказать, их приемники, – доходчиво и спокойно объяснил голос неизвестного.

– Но этого не может быть… – хотела возразить Марина, и тут же замолчала от волнения.

– Нам некогда с вами спорить, – уже более строго сказал звонивший. – У вас срок – целая неделя, чтобы вернуть все сто тысяч долларов, которые ваш муж взял у Шевчуков на два месяца. Проценты мы не считаем, но время уже прошло, – твёрдо заявил неизвестный, пытаясь доступно закончить свою мысль.

– Этого не может быть, и прекратите говорить глупости, – возмутилась Марина, вспоминая разные случаи вымогательства и розыгрышей, которые видела по телевизору.

– Будьте благоразумны и не надейтесь на отсрочку, – продолжал собеседник, не слушая Марину. – Споры по этому поводу отменяются. Всего хорошего и передайте самые лучшие пожелания вашему мужу. Мы ведь хотели только с ним поговорить, а тут вы. Ещё раз простите за откровение.

Марина не успела ответить, а она уже была готова пригрозить полицией, если они ещё раз позвонят, как разговор прервался, будто его и не было. Именно так хотелось Марине, чтобы не думать о реальности происходящего. Она молча прошла на кухню, машинально включила чайник, села за обеденный стол и с грустью посмотрела на телефон, как на какой-то чужой и враждебный элемент, случайно попавший в её благоустроенную жизнь. И как будто именно этот телефон стал виной её испорченного настроения. Она захотела позвонить Нестору и даже схватила телефон в руки, как тут же вспомнила, что звонить было некуда. Его телефон был у неё в руках. Для Марины всё это выглядело глупой шуткой или сном, который вот-вот должен прекратиться и ничем о себе не напоминать. С минуты на минуту должны были прийти её мужчины с прогулки, а она так и не решила, что ей дальше делать.