Сергей Чугунов - Белый и пушистый. Забавные истории о жизни мудрых котов и всяких разных людей…

«В названии Полюстрово – обширного участка заболоченных земель, прославившегося своими железистыми источниками, можно проследить латинское происхождение palustris – болотистый…» – вспомнила Варвара бездушный текст какой-то исторической книги.

«Я ещё помню воду «Полюстрово», – вспоминая детство, подумала Варя. – Её фасовали в стеклянные бутылки. Это была мутная вонючая жидкость с ржавым осадком на дне, гордо именуемая минеральной водой. Эта «железная» вода не пользовалась особым спросом у народа, хотя и обладала огромным рядом целебных качеств.

Но стоило только открыть водопроводный кран в любой ленинградской квартире, и можно было убедиться, что из крана текла такая же смрадная ржавая вода, разве только без газа…»

Рядом с памятником Всесоюзному старосте находился Птичий рынок, и поэтому Ростопчина решила посмотреть на животных, тем более что за просмотр денег не берут – это же не зверинец.

«Зверюшки – такие милые, добрые и искренние существа, не то, что жестокие и лживые людишки!» – подумала Варвара, направляясь на рынок.

Вот уж кого Ростопчиной никогда не было жалко, так это людей. Зато сердобольная и впечатлительная Варюша, в своём раннем детстве, могла целый день прореветь над какой-нибудь букашечкой-козявочкой, которую нечаянно раздавила, когда прыгала по дорожке в соседнем парке.

Побродив полчаса по торговым рядам, меж лотков и прилавков, на которых стояли аквариумы, клетки с птицами, хомячками и морскими свинками, Варвара неожиданно созрела в решении приобрести какою-нибудь тварь божью , которых на рынке было в неограниченном количестве на любой вкус, цвет и даже запах.

Многие маститые психологи утверждают, что запах живого существа играет совсем не последнюю роль при выборе друзей или возлюбленных, но чаще всего телесные ароматы действуют на подсознательном уровне.

Варвара наивно решила, что животное сможет стать достойной заменой любимого человека, а более ребёнка, которого она давно мечтала родить. Девушка простодушно думала, что забота о беззащитной животинке, не даст угаснуть родительским рефлексам – кормить, дрессировать, выводить погулять и убирать нагаженное.

К тому же, в отличие от ничтожного человека, благородное животное не будет оговариваться, без спроса хлебать её водку, курить вонючие сигареты и шубуршать по ночам в холодильнике.

Кого покупать, Варя ещё не осознала, поэтому решила обойти весь Птичий рынок, думая, что если при виде какой-нибудь скотинки у неё ёкнет сердечко – то это будет то, что нужно.

Сразу же возле входа продавались симпатичные морские свинки.

«Не пойдёт, – категорично рассудила Варя. – Была такая свинка у моей школьной подружки Катьки. Так свинка Сонька только и делала, что постоянно гадила да противно свистела, усилено поедая собственные экскременты.

Фу, противно и негигиенично».

К прилавку со свинками подошла молодая женщина с девочкой лет четырех-пяти. Девочка, едва завидев клетки с животными, тотчас начала приставать к своей маме, чтоб та купила морскую свинку:

– Мама, когда ты мне купишь свинку? Купи мне свинку, ты же обещала, если я буду себя хорошо вести, ты мне подарок сделаешь…

Купи мне морскую свинку, она такая милая!!!

И так несколько раз. Мама долгое время упорно молчала, как подпольщик на допросе в гестапо. Но девочка так просто не сдавалась, видно, что умела добиваться своего любой ценой:

– Мама, ну что ты молчишь, я же тебя спрашиваю? Ты только обещать умеешь, я же слушалась тебя целых два дня…

Мама, наконец, не выдержала, и дочка получила не совсем долгожданный ответ:

– То тебе свинку, то братика подавай, ты уж определись, кто тебе больше нужен… И не морочь мне голову. Мы здесь с тобой, чтобы купить корм для папиной игуаны и моей собачки…

Пройдя вдоль ряда с аквариумами, в которых плавали разномастные рыбёшки и меланхоличные черепашки, девушка только покачала головой.

«Рыбки и черепахи, конечно, красивые и неприхотливые, но больно молчаливые, они даже не свистят. А черепахи ещё по полгода спят… И что с того, что они живут сто лет, я этого всё ровно оценить не смогу, потому как помру гораздо раньше».

Попугаи, с яркой раскраской и болтливостью, вызывали у Варвары аллергию на птичий пух, к тому же девушка не на шутку боялась заболеть орнитозом. Одна из её школьных подруг чуть не отбросила копыта, заразившись орнитозом от завезенного контрабандой какаду.

Тут Варваре припомнилась байка, которую ей рассказали на работе. Полина, секретарь начальника отдела жила с котом Барсиком в отдельной квартире. Этой осенью, в придачу к коту она приобрела совсем молодого волнистого попугайчика. Птаха совершенно маленькая и безобидная.

Но, на беду Полины, птичка пришлась по душе коту. Сытый и холеный котяра устроил попугаю жуткую жизнь. Бегать за попугаем ему было лень, и потому он стал периодически пугать попугая тем, что подкрадывался к нему и неожиданно бросался, заставляя чирикающего попугая в панике биться в клетке или носиться по комнате.

Но то ли поимка попугая не входила в планы кота, то ли попугай оказался слишком осторожным, и эти кошки-мышки продолжались несколько месяцев. Кот совсем обнаглел, заставляя попугая искать пятый угол каждые полчаса.

Полина уже начала искать, кому отдать бедную птичку, чтобы спасти от неминуемой смерти или в пасти кота или от сердечного приступа.

Кстати, Варваре она тоже предлагала.

Но однажды, как рассказывала Поля, когда кот, как обычно, подкрался к попугаю совсем близко и уже собирался прыгнуть, попугай вдруг рявкнул:

– Барсик! Пшёл вон!!!

С этими словами Полина обычно отфутболивала попавшего под ноги кота. Присевший для прыжка кот обомлел, застыл, а потом начал медленно оседать, лапы его подогнулись, и он свалился в натуральный обморок.

Через некоторое время кот, конечно, пришел в себя, стал какой-то вялый, утратил интерес к попугаю. Но сильный стресс сделал своё гнусное дело, кот тяжело заболел и через пару недель помер…

Крыс Ростопчина боялась с детства, особенно пугали ее их лысые хвосты – они прямо-таки раздражают особенно женщин, что-то напоминая… что-то противное и похоже мужское… Потом-то сейчас, когда в туалете у Вари, какая-то наглая крыса прогрызла дырку и хозяйничает, как у себя в доме – заводить ещё одну крысу, даже домашнюю не очень-то и хотелось. Итак, приходится сначала шуметь, вооружиться шваброй, а уж потом справлять естественные потребности.

Шура Кузьминский – давнишний Варварин приятель – обещал заделать этот ход, но у него всё руки не доходили, хотя, если дело касалось девичьего тела, то руки всегда были под рукой, простите за тавтологию. Но это уже другая тема, как говориться, не для нашего романа.