Михаил Монастырский - Воскрешённые

Я боялся, что Нильс оборвёт на этом свой рассказ, или Марта перебьёт его, но он монотонно продолжал.

– Это я осознал потом. Там же я пытался услышать голос жены или её дыхание. Хоть что-нибудь подало бы мне знак, но нет. Я понимал, что всё кончено. Голова закружилась, я потерял сознание.

Слёзы появились на глазах Марты, они закапали, словно дождинки, падая с ресниц. Она торопливо достала из сумочки платок и вытерла лицо. Теперь Нильс положил руку на её колено, успокаивая супругу. Они стали похожи на ангелов.

– Мы очнулись одновременно, – сказала Марта. – Лёжа на полу своей кухни. Электрический провод, извиваясь, крутился рядом, продолжая искрить. Мы помогли друг другу подняться и молча провели весь день. Да, мы не произнесли ни одного слова. Обсуждать пережитый кошмар было бессмысленно и страшно.

– Только неделю спустя мы пришли в себя, но было тяжело даже физически, – заканчивал Нильс. – Нас, как фарш, перекрутили через мясорубку. Мы около года сильно болели. Это была плата за возвращение, цена оказалась очень высокой. Мы всегда чувствуем себя сломанными игрушками, которым ещё позволили жить по бессрочному кредитному договору. Однако, главное, что мы оба живы, и мы вместе.

– Да, ты прав, так прошли годы, – снова улыбнулась Марта, посмотрев на мужа. – Но, нам не о чем жалеть. Господь дал нам вторую жизнь. Правда, Нильс?

– Конечно, – ответил ей супруг и негромко добавил, – хотя я знаю, что Он тут ни при чём.

II

Спустя год, в октябре 2018 года, в газетах я неожиданно увидел фото Нильса и прочитал следующее: "Нильс Х, работавший в столичной больнице, признал вину в преднамеренном убийстве ста пятидесяти человек. Как передают СМИ об этом преступник сообщил в ходе судебных слушаний, утвердительно ответив на вопрос, согласен ли он с предъявленными ему обвинениями. От других комментариев убийца отказался. Правоохранительные органы страны заявили, что возраст его жертв колеблется от трёх до девяносто шести лет, однако Нильс не выбирал их в соответствии с какими-то специальными критериями. Психиатр, который проводил беседы с ним, отметил, что убийства для врача, скорее всего "были подобно принятию наркотика". Блюстители порядка полагают, что общее число людей, погибших от рук реаниматолога, может составить 200 человек. Следствие затруднено тем, что тела многих умерших были в своё время кремированы".

III

Убийство первой степени в нашем самом демократическом государстве в мире справедливо влечёт единственное наказание – смертную казнь. Мне нужно было скорее получить разрешение на встречу с Нильсом, чтобы успеть переговорить с ним пока его не зажарили. Я подключил всех своих знакомых лишь бы не упустить шанс узнать правду о мотивах убийцы-реаниматолога. За неделю до исполнения наказания мне сообщили о том, что он дал согласие на разговор, который состоится в последний час перед его казнью.

Нильс выглядел измученным. Наши взгляды встретились, он пожал плечами, показывая, что у нас нет возможности обменяться рукопожатием, так как он в наручниках. Я сел напротив и увидел, что его ноги прикованы к металлическому стулу, на котором он сидел. Неподалеку в стороне стоял стеллаж с поверхностью похожей на разделочный секционный патологоанатомический стол, рядом с ним замер верзила-охранник.

Нильс задвигал вперёд-назад нижней челюстью и склонил голову. Он совсем не был похож на убийцу – добрый малый, который случайно влип в какую-то криминальную историю. Не более того. "Как можно казнить этого человека? – подумал я. – Может быть это какая-то ошибка? "

– У вас пятнадцать минут, – неожиданно выпалил верзила, вернув меня в реальность. Он демонстративно поправил, висевшую на поясе кабуру и потёр руки, будто у него чесались кулаки.

Я заранее приготовил несколько вопросов, но Нильс, взглянув исподлобья, опередил меня.

– Я, мистер Барни, только помог им.

– Чем? Столько жертв…

– Нам не хватит пятнадцати минут, если я о каждом буду рассказывать, – раздражённо ответил Нильс.

– Вы всю жизнь возвращали с того света людей. Вы – врач, который нарушил все принципы. Вас же никто не заставлял вводить пациентам смертельные дозы? Объясните.

– Хватит! – неожиданно закричал Нильс. – Я не для этого согласился встретиться! И я не убийца по принуждению, как лично Вы, вижу, предполагаете!

– Да, признаюсь, я подумал, что в Ваших преступлениях есть элемент жертвоприношения, как плата за возвращение Марты.

Он был взбешён, а мне как раз это было нужно, чтобы он выговорился. Времени нам дали крайне мало для размусоливания темы.

– В тот роковой день, когда я спас Марту, мы с ней угодили в место неописуемое человеческим языком, – сдерживая себя, ответил Нильс и потёр пальцем у уголка глаза. – То, что мы Вам рассказали, поверьте, всего лишь маленькая часть правды. Осознать то, что есть там невозможно, но в продолжении жизни я уверен.

– Это означает, Нильс, что Вы в курсе того, что нас ждёт после смерти?

– Лично меня ждёт вечная жизнь, – ответил он.

Я посмотрел на охранника, который, по-прежнему, не шевелился, и, конечно, слушал нас. Он, скорее всего, тоже считал всё это бредом, но, как и я, ждал продолжения и дальнейших разъяснений убийцы.

– Да, воскрешение произойдет не у каждого, – продолжил Нильс. – Не каждого ждёт вечность.

– Но это только Ваши слова и домыслы, – улыбнулся я. – Все могут говорить об этом как вздумается. Это всего лишь очередная каша из топора. Вы сказали, что помогли им. Чем? Ответьте конкретно.

– Кто-то просто умирает и всё – перегорел, как лампочка, его никогда больше не будет, никогда. А кто-то после смерти движется дальше в вечность. Может, и Вам повезёт, может, и нет, – сверкнул глазами убийца.

– Нильс, – настойчивым тоном продолжил я, – зачем Вы убили их?

– Я воскресил их. По-настоящему, а не как пишут в церковных книжонках, забивая сознание верующих пустыми обещаниями. А хотите, друг мой мистер Барни, я и Вам окажу свою помощь? – прошептал он, наклонившись вперёд ко мне, насколько ему это позволила тюремная цепь.

– Мне?..

– Да, Вам.

– В чём?

– Разобраться во всём самому и жить вечно. Я открою Вам таинственную дверь.

– Это бред, – всё, что я смог ответить.

– Так Вы – трус…

– Нильс, я не понимаю, что Вы хотите?

– Чтобы жить вечно, Вам сейчас нужно умереть.

Наступила пауза. Я терял нить разговора и пытался сообразить, что он хотел мне сказать. Нильс смотрел на меня вопросительно.

– Чтобы жить вечно, мне сейчас нужно умереть? – повторил я вслух.

– Именно так. Сейчас очень подходящее для этого время, только доверьтесь мне.

В стороне закашлял охранник, явно пытаясь мне что-то этим сказать, но я не оторвал свой взгляд от заключённого в цепи врача-реаниматолога.