Голиб Саидов - Джинны из хурджина. Байки, миниатюры, рассказы

«Цветок Жизни» 2006г., батик, худ. Татьяна Жердина

Манзурка выбежала из соседнего подъезда как раз в тот самый момент, когда я поравнялся с ним. Лицо её излучало неописуемую радость и ликование. В каждой руке было зажато по яйцу.

– Что это у тебя? – ошалело, уставился я на не виданное прежде диво.

– Крашеные яички! – Она разжала кулачки и демонстративно подняла руки на самый верх: на ладонях, протянутых к солнцу, ярко запылали два яйца – одно красное, а другое оранжевое.

Я завистливо впился на них, не в силах оторвать взгляд от этого великолепия.

– Если хочешь, то и тебе могут дать – завидев, как у меня потекли слюнки, пожалела соседка – Надо только сказать: «Христос воскрес, дайте одно яичко!»

Это было просто, невероятно! Неужели – только и всего?!

– А где? – справился, на всякий случай.

– У тети-Вали, на втором этаже.

В ту же секунду, я рванулся в подъезд, торопливо перепрыгивая через ступеньки. Глубоко втайне надеясь, что и на мою долю что-нибудь должно остаться. Достигнув заветной двери, выждал немного и, отдышавшись, робко постучал в квартиру Давыдовых. Вскоре за дверью послышались шаги, затем звуки отпираемого замка и наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла Лариса, изумлённо уставившись на меня: она была несколько старше по возрасту, а потому круг её общений никак не пересекался с моим.

– Чего тебе, Галиб? – улыбнувшись, наконец, спросила она.

И тут до меня дошло, что начисто забыл «пароль»! Надо же: ведь, ещё с минуту назад я его повторил несколько раз про себя. И теперь стоял, как дурак, уставившись на соседку и хлопая своими ресницами. Однако, медлить было нельзя и потому, набравшись смелости, робко произнес:

– Крест на крест – дайте одно яичко…

– Мама! – прыснула громко Лариса и, повернувшись в сторону кухни, неожиданно засмеялась. – Мама, ну иди же скорее! Тут Галиб, просит «крест на крест» яичко!

«Ну, всё: не видать тебе никакого яичка!» – сник я окончательно, жалея себя. «Пароль» не сумел запомнить».

И тут на пороге появилась сияющая тетя-Валя. Она, молча, поцеловала меня в лоб и, промолвив: «Воистину воскрес!», протянула аж целых три (!) разноцветных яйца: одно было такое же красное, что и у Манзурки, второе – голубое как небо, а третье – ярко желтое, словно настоящее солнце.

Не помня себя от радости, я выскочил на улицу, дабы похвастаться своим «уловом» перед соседкой, но её уже не было: как назло, двор был пуст. Я задрал голову кверху и… замер. Во всем мире нас было только трое: голубое безоблачное небо, весело подмигивающее солнце и я, с крашеными яйцами в руках.

С другом в пионерском лагере «Спутник». Конец 60-х гг. ХХ века. Фото из личного архива автора

С этой новой игрой нас познакомила Таня, недавно возвратившаяся из «Артека».

Перекочевав с теплого и ласкового берега Крыма на знойную и жгучую почву Бухары, эта невинная артековская игра советских пионеров явно требовала доработок и усовершенствования. Что и было незамедлительно претворено в жизнь нашими сметливыми старшими товарищами.

Изначально её правила были достаточно банальны и скучны: водящему плотно завязывали глаза, ставили в центр хоровода и, под всеобщие бормотания («Арам-шум-шум, арам-шум-шум, арамийя бисила, бисила, бисила»), взявшись за руки, начинали медленно кружить вокруг несчастного, которому оставалось наугад вскинув руки с галстуком вперед, заарканить свою «жертву». После чего, «пленник» и водящий вставали спиной друг к другу (на приличном расстоянии) и на счет «раз-два-три», должны были повернуться лицом к лицу. Если оба участника синхронно разворачивались с одной стороны, то они обязаны были, чмокнув друг друга в щечку, мирно расстаться. Если же – «вразнобой», то бывший водящий встраивался в общий хоровод, а на его место заступал «новичок».

Налицо – явный непорядок.

Саша был лет на пять старше нас, а потому внес разумное предложение – несколько усовершенствовать игру, с учетом, так сказать, бухарской специфики, а точнее – специфики нашего двора.

Во-первых: повязка на глаза – совершенно излишняя вещь, позорящяя доброе и светлое имя пионера, одним из качеств которого всегда являлась честность. Будет вполне достаточным полагаться на это качество. Это предложение было встречено с пониманием. Особенно мужским электоратом, поскольку не очень-то «светила» перспектива – чмокаться с приятелем.

Во-вторых: целоваться следует «по-человечески», то есть, в губы. Женская половина смущенно молчала, что было справедливо всеми сочтено за согласие. Игра заметно оживилась, обретая с каждым днем всё новых поклонников.

Аппетит, как известно, приходит во время еды: следующее нововведение касалось продолжительности поцелуя. В ходе бурного обсуждения, стороны, все-же, пришли к компромиссу: было решено считать до десяти.

Ещё через какое-то время, тот же Саша счел неприличным целоваться у всех на виду и предложил «идеальный» вариант: хоровод зрителей громко продолжает считать до десяти, но… уже повернувшись спиной к участникам эксперимента. Эта существенная поправка позволила снять скованность в отношениях, добавив игре шарма и дополнительного очарования. Игра постепенно приобрела сумасшедшую популярность, вытеснив такие игры нашего двора, как «казаки-разбойники», «догонялки» и всякие викторины.

И, все же, один момент в этой игре нас явно смущал, а именно: как угадать с синхронностью разворота партнеров в предвкушении долгожданного поцелуя?

Но Саша не был бы Сашей, если б не его смекалка: ведь не зря же он учился в институте.

– Надо встать плотно затылками друг к другу и взяться за руки – совершенно объективно и не предвзято подсказал нам старший товарищ. Воцарилась тишина. Чувствовалось – идёт интенсивная работа мозга.

И, буквально, в следующую секунду, лица всех участников заметно просветлели и оживились.

«Взяться за руку»! Вот оно, то спасение, что дает надежду, а вместе с ней и десятки способов и ухищрений для того, чтобы передать незаметный условный знак своему партнеру (партнерше), начиная от постукивания, поглаживания и до обыкновенного легкого сжатия руки…

«Бедные артековцы!» – искренне жалели мы несчастных отличников и очкариков всего Советского Союза. – «Если б они только знали – насколько мы усовершенствовали эту настоящую пионерскую игру!»

Семья. Конец 60-х гг. ХХ столетия. Фото из личного архива автора