Балнохи - Я не дам тебе упасть

– Каллиста, – звал я, выходя из ванной в коридор. Нашёл Калли я в гостиной, она рассматривала книги, – Калли, – машинально повторил я, она быстро захлопнула книгу и отстранилась к стенке, опустив голову и опять рассматривая свои руки. Я подошёл к ней и опустился на колени, этакий психологический приём.

– Почему, ты боишься меня? – я положил свои руки на её. Она отдёрнула их и повернулась ко мне спиной, – Поговори со мной. Я должен знать, как тебе помочь.

– Я была одна среди мужчин. Меня защищал, только Святой Отец. А когда его не было, то они приставали ко мне… Я забивалась в углы, но они всё равно меня касались…, – и она опять замолчала. Малышка…

– Бедняжка, я ничего подобного не собираюсь с тобой делать. Не бойся меня и моей заботы. Я хочу тебе помочь. Пойдём в ванну, тебя нужно помыть и обработать раны. Пойдём со мной. – Она послушна, поплелась в ванну.

Мы вошли в ванну, я закрыл на всякий случай дверь.

– Раздевайся, – она подняла на меня свои щенячьи глазки, – Не бойся. Я всего лишь тебя помою и обработаю все раны. Ты ведь не знакома со всеми этими процедурами? – она потрясла головой и скинула с себя тряпку. – Садись в ванную, – Калли послушно начала садится, но вода для неё оказалась горячей, я добавил немного холодной и она помаленьку села. Она начала немного вздрагивать и шипеть. – Щиплет? – она кивнула головой и виновато посмотрела на меня. – Ничего страшного, потерпи немного, – она опять кивнула. Я сел на рядом стоящий стул и взял кувшин с тёплой водой. – Запрокинь голову и закрой глаза, – она сделала всё, как я сказал. Я намочил её волосы и начал щедро лить шампунь. У неё красивые и очень длинные волосы. Я начал массировать ей голову и заодно проверять на наличие травм. Всё в порядке. Я помыл ей голову, на три раза, чтобы наверняка. Вытер голову и замотал её в мягкое полотенце. – Можешь открыть глаза, – она открыла их и сразу стала ощупывать голову. – Это полотенце, оно впитает воду с волос. Сядь так, чтобы не намочить голову. А, лучше встань и придерживай полотенце руками, – она сделала всё, как я сказал. Намылив мочалку, я начал её мыть.

Начал с шеи: чистая, тонкая. Руки: худые, тонкие, кое-где синяки, на предплечье след от пореза, костяшки рук разбиты в кровь и был виден гной, пробитые вены от откачивания крови для фашистам. Грудь: на ключице и под рёбрами порез, бока в синяках. Спина практически вся в ссадинах и синяках. Ноги тоже во множественных синяках и порезах. Когда я закончил свою работу, я протянул ей полотенце и заметил, что она вся покраснела. Хах… интересно…

Я закутал её в полотенце, взял на руки и понёс в её новую спальню. Она удивлённо на меня посмотрела…

– Нужно обработать и замотать твои раны, – она опять кивнула и опустила голову.

Я принёс её в комнату и посадил на кровать, на столе уже лежало всё что нужно.

– Начнём с ног, – она ели улыбнулась и кивнула. Раны на ногах были не такие глубокие, но всё ровно она чуть ли не заехала пяткой мне в челюсть. Дальше пошли руки, сложнее всего было с костяшками. Дошло до слёз и визга, но я, же сильнее.

– Калли, надо обработать вторую ладонь, – упрашивал я её, она забилась в угол и не давала мне вторую руку, – Я знаю, как это больно, но нужно обработать, чтобы рука не загнила и тебе её не отрезали. – Грубо высказался я, она заревела. Я перешёл к ней на пол и обнял её, она всё придерживала свою обработанную кисть и плакала. Калли была не против, что я её обнял и поглаживаю по голове, неужели и в правду так больно, – Прости, но я должен, – прошептав, я заломил ей вторую руку, придавил её своим телом так, что она не могла пошевелиться и начал обрабатывать вторую кисть. Она кричала, пыталась биться, но нет. Я всё сделал быстро – обработал, вычистил, замотал. А, потом мы довольно долго просидели на полу. Я сидел на полу, прижав её нервно вздрагивающие тело к себе, она сидела на одном моём колене и прижимала свои ладони к груди. Полотенце слетело с головы, я весь был облеплен влажной сетью волос. Чтобы она успокоилась, я поглаживал её одной рукой по плечу и поцеловал в чистый лобик. Сначала она рыдала, постепенно она стала успокаиваться.

– Калли, мне ещё тебе тело нужно обработать и, наверное, распухшую губу. Такой боли больше не будет, обещаю, – она опять молча, кивнула. Дальше и в самом деле всё прошло по сравнению с руками гладко. Губу я не стал обрабатывать, должна и так зажить. Из шкафа я достал плавки, пижаму и халат.

– Вот, одевай. В этом ты будешь спать. В халате необязательно, так если что. Давай я тебе расчешу? – она кивнула и молча села на кровать.

Я очень долго расчёсывал её волосы, какие же они длинные и спутанные, но зато какие потом стали мягкие и волнистые.

– Ты хочешь, есть? – она затрясла головой. – А, пить? – она кивнула, – я принесу тебе соку.

Я поставил на тумбочку банку с соком и стакан.

– Захочешь пить, пей. Если, хочешь, есть, скажи. Ванная с туалетом ты знаешь где. Ну, в общем, это твоя спальня, можно сказать твой дом. На сегодня всё, хочешь, осмотрись, хочешь спать ложись. Сегодня я буду спать на матрасе у твоей кровати, вдруг ты убежишь. Хорошо? – она кивнула – Так, что ты хочешь чем-нибудь заняться?

– Я спать.

– Спокойной ночи, Калли. Скоро приду, – надо бы перекусить, курнуть да спать.

Набив желудок, я пошёл на балкон и выкурил две сигареты. Что она пережила… Как она жила… И, она всё ровно осталась человеком. Всё-таки она сильная, хоть и такая хрупкая… Насыщенный сегодня денёк был… Хах…

Ну, ладно последнюю сигаретку и спать…

Он шёл по лесу. Кругом деревья с красной листвой, трава насыщенно зелёного цвета с каким-то голубым отливом, небо голубое с серыми тучками, меж деревьев и откуда-то с дали плывёт туман. Лес красив и таинственен. Он хочет познать его. От куда-то слышатся женский голос и "бьёт" холод в спину. Он идёт в туман с какой-то дикой жаждой узнать, что за ним.

Внезапно поднимается ветер и срывает с Леса маску. Деревья теперь голые, худые, на ветках повязаны окровавленные бинты. Вся листва теперь на земле, будто кровь это. Теперь лес был обнажён перед ним, он поражал своей наготой. Что-то надвигалось на него, он уходил в туман и пришёл… Перед ним была река, он услышал своё имя, но поблизости никого не было. Голос волнительно повторял его имя, звук исходил от реки, точнее от самой воды. Он наклонился и опустил голову в воду, свист оглушил его и он… проснулся…

Он быстро подскочил на ноги со своей подстилки. Шум в доме сбил его с толку, и он не сразу понял, что происходит. Свистит кипящий чайник, с гостиной слышаться какие-то крики, в доме прохладно, все окна распахнуты настежь, кровать Каллисты пуста.

– Какого хрена? – вслух выругался Кол. И, тут до него дошло, это голос Каллисты доносится с гостиной. Он бегом побежал туда и увидел интересную картину: его сестра Ребекка вертелась вокруг дивана, пиная его, размахивая кулаками и гневно ругаясь на Калли, которая, как зверёк забилась в углу за диваном, закрыв голову руками, рыдая и крича на весь дом.