Ольга Дёмина - Журналисты. Газетный день

– Ну и рожа у тебя, Фокин.

– Доброе утро, Сергей Адамович, – сказал Фокин и с размаху плюхнулся в кресло, стоявшее напротив редакторского стола. – Вот… явился по вашему требованию.

– Явился – не запылился! – зло пробормотал Постников, роясь в своих бумагах на столе.

Фокин ожидал головомойки от редактора и трудного нудного разговора. Но нравоучительной беседы не последовало. Жека Фокин вздохнул с облегчением, по тону редактора он понял, что тот его простил… или почти простил. Фокин с детства терпеть не мог нравоучительных бесед. Считал их глупой тратой времени. Простим ему это заблуждение.

Иван Луговой был несказанно удивлен такому ажиотажу и популярности своего коллеги Игоря Лебеденко. Конечно, он сразу отметил, что большая часть читательской аудитории, симпатизировавшей Лебеденко, была женской. Женщины названивали ему на редакционный телефон с завидным постоянством. Письма тоже приходили в редакцию в основном от женщин. Но это не меняло дела, корреспондент Игорь Лебеденко был самым популярным в городе, и все хотели с ним встретиться, читатели и даже чиновники и крупные предприниматели, которые предпочитали давать интервью именно ему. Работа с корреспонденцией входит в круг обязанностей журналиста. В последнее время в редакцию пришло много писем, многие были адресованы лично Игорю Лебеденко. В них читатели просили лично разобраться его в своих проблемах. Но Лебеденко, не будь дураком, отмахнулся от этой рутинной работы. Разбирать читательскую почту Гришин поручил Ивану Луговому. Иван углубился в читательские письма. Диапазон был широк: от жалоб на чиновников, на хамство водителей автобусов (больше всего нареканий было на водителей микроавтобусов, называемых в народе маршрутками), были жалобы на плохую работу коммунальных служб и повышение тарифов, пенсионеры жаловались на маленькую пенсию.

В общем, все как всегда. В этой стопке писем было и благодарственное письмо врачам городской больницы №1, где лежал в стационаре и проходил лечение бывший директор хлебокомбината Иван Матвеевич Хлебников. Иван Луговой отметил про себя интересное сходство фамилии автора письма и предприятия, где он проработал почти всю свою жизнь. Жительница города Мария Трофимовна Демченко поделилась с читателями интересной историей о поре своей юности, когда она была молодой и работала на БАМе. Она рассказала о том, какой у них был сплоченный коллектив, как они ответственно относились к своему делу, не то, что нынешнее поколение. К слову сказать, у современных людей порой встречается недобросовестное халатное отношение в своей работе. Далее Мария Трофимовна поведала о том, что на днях ей нагрубила сотрудница горгаза из абонентского отдела, куда женщина пришла сделать перерасчет и принесла свою абонентскую книжку. Молодая сотрудница горгаза по имени Алла вела себя хамовито и можно сказать неуважительно по отношению к пожилой посетительнице. А когда Демченко уже уходила, она услышала вслед такие слова ее коллеги: «Алла, не обращай на нее внимания. Они все идиоты!» Такие обидные слова и побудили Марию Трофимовну написать письмо в редакцию. Но это еще ничего. Грубость коммунальщиков давно всем известна. Но то, что случилось с Ниной Бельченко, превзошло даже это. Когда Нина Бельченко открыла дверь молодой женщине, оказавшейся контролером из горгаза, то контролерша, не раздумывая и без предупреждений, ворвалась в квартиру Бельченко. Бельченко опешила от такой наглости и попыталась прикрыть входную дверь, но не тут-то было. Нахрапистая контролерша с силой толкнула дверь, в результате чего у Нины Бельченко случился перелом руки. Она пожаловалась в горгаз, но наглую контролершу не уволили, даже не наказали, мотивируя тем, что она действовала по инструкции, а у самой Нины Бельченко задолженность за потребление природного газа в размере 2 тысяч гривен.

В кабинет вошла уборщица тетя Люба, немолодая уже женщина, в руках она держала швабру и ведро с водой. Тетя Люба приветливо поздоровалась. Иван Луговой отвлекся от работы и посмотрел на вошедшую.

– А-а… это вы тетя Люба.

– Иван, что-то ты засиделся допоздна, – сказала тетя Люба, – отодвигая стулья и протирая пол шваброй под свободными столами. – В редакции уже никого нет. На улице уже темно.

– Да вот работал над статьей… уже заканчиваю. Сейчас домой пойду.

– И что же ты пишешь? – с интересом спросила тетя Люба.

– Делаю обзор писем от наших читателей.

– И что она пишут там… в этих письмах?

– Разное… все больше пишут про тяжелую жизнь, про высокие тарифы, про хамское обращение коммунальщиков к людям, про маленькую пенсию.

– Ой! Надо же… у меня тоже маленькая пенсия. А ведь я столько лет проработала токарем на заводе. Я несколько раз обращалась в пенсионный фонд, просила их сделать перерасчет, у меня большой трудовой стаж…

– И что же они?

– А-а! – махнула рукой тетя Люба. – Все время отнекиваются, говорят «тут мы вам не можем ничем помочь…» А денег не хватает, жизнь нынче дорогая стала. Вот… приходится подрабатывать уборщицей…

Иван пообещал ей помочь уладить этот вопрос. Почему не помочь доброму и хорошему человеку? Но тетя Люба оказалась не такой простой и наивной женщиной, как казалась на первый взгляд. Во-первых, она любила сплетничать, во-вторых, оказалась очень любопытной. Сотрудники редакции со временем стали отмечать, что в их отсутствие в их бумагах на столе кто-то рылся. У Ивана Лугового из ящика стола куда-то пропал блокнот с темами статей и очерков на полгода. Прямо полтергейст какой-то. Игорь Лебеденко заметил однажды, как уборщица тетя Люба в его отсутствие рылась у него на столе. Он сделал ей замечание и тут же пожаловался редактору. Гришин вызвал тетю Любу и отчитал ее за некорректное поведение.

– Ну я же не знала, что нельзя перебирать бумаги на рабочих столах, – развела руками тетя Люба. Вид у нее был испуганный и кроткий. Она потом жаловалась Виктории Байде, что ее в чем-то подозревают, а ей очень обидно. Виктория старалась успокоить тетю Любу, ей было жалко ее, в последнее время они подружились, и часто сплетничали о чем-то. Ну ясно же – женщины! Им лишь бы поговорить.

Но уборщица тетя Люба не была такой кроткой овечкой, как прикидывалась. Во-первых, Гришин узнал, что тетя Люба никогда не работала токарем на заводе. Она всю жизнь проработала бухгалтером. Многие из тех, кто ее знал, говорили, что она дама ушлая и довольно скандальная. Гришин понял, что описания портрета и нынешнего поведения кроткой уборщицы не сходятся. Но это не повод, чтобы увольнять человека с работы, тем более, что тетя Люба была прилежным аккуратным работником. В коллективе все к ней хорошо относились. Она дома часто пекла пироги и угощала всех на работе вкуснейшими пирогами и другой выпечкой. Компьютерщик Олег говорил, что «тетя Люба просто золото, незаменимый работник».