Валентина Очирова-Петрова - Новый узор Судьбы. Сборник Самоисполняющихся Сказок

– Да знаю, – ответила огорченная Профинта. – Что делать? Ему нужна помощь. Белочки-подружки помогайте!

Белочки юркнули по стволу дерева за советом к старой белке, которая уже не выходила из дупла.

– Наша бабушка говорит, что за тем оврагом живет одинокая женщина-знахарка, она лечит всех и животных, и людей. Пойдем, мы тебя проводим. Профинта соорудив из старого валежника что-то наподобие носилок, положив Насазу, потащила его, ведомая белками. Идти пришлось долго. Наконец они увидели старенькую покосившуюся избу. Зайдя в избу, Профинта поздоровалась со старухой и попросила помощи. Осмотрев Насазу, старушка покачала головой:

– Ой, девка, не знаю… Много крови потерял твой дружок. Ослаб очень. Сердечко бьется тоненькой ниточкой, того и гляди остановится…

Заплакала Профина… Укоряла себя, что всегда была к нему строга, мало хвалила, мало слышал от неё ласковых слов. И вот теперь он умирает. И она ничем не может ему помочь.

– Неужели ничем нельзя помочь, бабушка?! – вскричала Профинта. – Я на всё готова, чтобы спасти Насазу!

Старуха ответила:

– Дружку твоему кровь требуется, чтобы напитаться силой. Сердечко—то совсем ослабело. Обескровился болезный.

– Я готова отдать свою кровь – ответила, не колеблясь Профинта. – Только я боюсь. Вы уж как-нибудь, бабушка, незаметно от меня возьмите.

– Да знамо дело. Девки то на словах бойкие, да всезнайки, а как дела касается, ой, боюся, – приговаривая так, старушка подала девушке какого-то варева в глиняной чашке. Выпив его, Профинта словно провалилась в сон.

Очнувшись, она чувствовала себя очень слабой, рука её была перевязана. Но какой же было радостью видеть ожившего Насазу, который лежал рядом и улыбался Профинте:

– Очнулась, подруга. А ты храбрая. Бабушка ведунья сказала, что ты свою кровь мне отдала. Спасибо тебе, Профинта, ты настоящий друг, хоть и злючка. – И Насазу тихо хихикнул.

– Злючка, еще какая, – подтвердила хозяйка, заходя в избу с пучком трав, очевидно она насобирала для них. – а теперь и ты будешь злюкой и занудой, – подмигнула ведунья Профинте. – А если без шуток, то ты теперь приобрел все хорошие качества Профинты ответственность, заботливость. Помни, чья кровь теперь в тебе течет.

Под неусыпной заботой хозяйки ведуньи, Насазу быстро шел на поправку. И через короткое время, Насазу и Профинта попрощавшись с ведуньей, поблагодарив за чудесное спасение, двинулись в обратный путь.

Профинта была счастлива, что её друг выздоровел, а еще была несказанно рада решимости Насазу непременно построить дом. Так шли они, весело распевая песенки, собирая ягоды и грибы, играя в прятки и догонялки.

Все бы хорошо, но на обратной дороге друзей ждало нелегкое испытание. Прежде теплый дождь, шедший карамельными сладкими хлопьями, ныне превратился в злой холодный ливень. Насазу, еще не оправившийся от болезни, наломал веток, еловых лап, собрал, не успевший намокнуть, сухой валежник под вековыми елями. Соорудив шалаш и разведя огонь, друзья кое-как согрелись. Но ночью их ждал еще один неприятный сюрприз – на смену дождю пришел колючий мороз. Ветер собирал холодные хлопья снега и словно в немом гневе кидал их в лицо Насазу и Профинте. Костер погас под порывом ветра, сухие ветки валежника закончились, и друзьям ничего не оставалось делать, как обнявшись, согревать друг друга теплом своих тел. Профинта вся дрожала от холода. Никогда еще ей не приходилось испытывать такие муки холода. Это были предвестники зимы.

– Насазу, я же говорила, что нам нужен теплый дом. Смотри, какой холод. Успеем ли мы построить дом до холодов? Все твоя беспечность! – укоряла друга Профинта, стуча зубами.

Насазу крепко обнимал Профинту и обещал ей обязательно построить дом, чтобы его подруга никогда не мерзла.

Эта изнурительно холодная ночь длилась бесконечно, казалось, друзья превратились в ледышку. Но на утро, выглянуло солнце и своими теплыми лучами растопило снег и высушило землю, как будто и не было той жуткой ночи. Пели птицы, шмели и стрекозы, как и прежде, порхали среди цветов, только Профинта лежала в горячке, не выдержав последствий морозной ночи. Непривычная к холоду, Профинта переохладилась и ее била лихорадка.

Насазу ничего не оставалось, как вновь возвратиться к ведунье, чтобы спасти подругу. Долго лечила ведунья Профинту. Готовила варево, настои и настойки, целебное зелье. Целыми днями она искала травы и коренья, чтобы приготовить целебный напиток для Профинты. Девушка ослабла и потеряла интерес к жизни. Теперь она не говорила с Насазу о доме, о тепле, о запасах на зиму. А он как будто изменился после той холодной ночи, стал серьезным и заботливым, он неотлучно находился подле подруги. Часто Насазу выносил ее на крылечко погреться под осенним солнышком, которое, как и Профинта, слабело и отдавало свое последнее тепло. Птицы собирались в стаи, чтобы отправиться в теплые края, все напоминало о наступающей зиме. Профинту ничего не волновало, равнодушно смотрела она на старания Насазу развеселить её, она словно не замечала его. Он заговаривал было о постройке дома, но Профинта не слышала его. Понимая, что что-то не так с его подругой, Насазу спрашивал у ведуньи что же такое с его Профинтой, почему она, как будто, сама не своя, она очень изменилась.

Ведунья чаще отмалчивалась, все норовила в лес уйти. Искала, какие-то редкие растения. Насобирав корешков, она толкла, растирала их, всё-то она готовила какие-то настои, отвары, натирки, мази, но толку от них не было. Профинту словно подменили. Наконец, испробовав все, что знала, ведунья поняла, что девушку вернет к полной жизни особенное средство.

Она решилась поговорить с Насазу:

– Вот что мил дружок, все методы я использовала, все что знаю, применила, все лесные травы и корешки испробовала, ничего не помогает. Есть только один выход.

– Какой? – в нетерпении спросил Насазу. – Говори!

– Должен ты отдать свой огнь души, чтобы зажечь в твоей подруге виллу жизни.

Отшатнулся в ужасе Насазу от бабкиных слов. Ведунья, увидев ужас Насазу, прибавила тихо:

– Тебе решать, воля твоя. Только не жить ей без твоей жертвы. Так и будет ни жива, ни мертва. Ну да ты парень заботливый, не бросишь, поди, болезную. Дом то ей уже не нужен, бедняжке. Перезимуете у меня, а там видно будет.

Сказав последние слова, ведунья тяжело встала, словно гири тащила на ногах и пошла согбенной старческой походкой по вековечным своим делам, кои у ведуний нескончаемы.

Долго сидел Насазу, пришибленный словами ведуньи, в душе его шла борьба. Одна его часть жалела Профинту и горела желанием спасти подругу, а другая жалела себя и свой комфорт.

– Что же ты за друг такой, не надежный. Она без колебаний отдала свою кровь, а тебе огонь души жалко отдать.