Флюр Галимов - Покаяние над пропастью

– Выходит, что так, наш случай тому подтверждение. А знаешь, в чем состоит мой священный долг? – с воодушевлением спросила Лилит.

– Нет.

– Я должна спасти наш род от влияния колдовского приворота деда Кинзягула. Мне нужно разорвать цепь наказаний. Хватит, мы уже достаточно натерпелись за дедов грех.

– А это дело дозволенное?

– Вчера мне как раз Кинзягул-олатай [23] Олатай ( башк .) – дедушка. приснился. Сказал, что только я смогу избавить нашу родню от бесчисленных наказаний.

– Пусть будет к добру твой сон…

– Аминь. И еще сегодня мне ниспослана очень важная информация: решено дать тебе посвящение [24] Речь идет о даровании достойному, избранному человеку каких-то знаний, духовных сил, способностей свыше. .

– Что за посвящение?.. – растерялся Салават.

– Высокое посвящение! За то, что ты смог обуздать свои пагубные страсти, перешел на сторону добра и борешься против зла, тебе решено дать очень высокое посвящение.

– Что это значит?

– Я еще и сама полностью не вникла. Что велели – то и передаю тебе. Смысл этого посвящения рано или поздно поймешь сам. А сейчас ты просто должен с благодарностью принять его.

– Каким образом?

– Нужно стоять под каналами космоэнергетики для очищения. Пока полностью не очистишься духовно, высокое посвящение принять не сможешь.

Вспомнив о своих бизнес-планах, Салават снова спросил:

– И долго мне придется чиститься?

– Каждый день по полтора часа на протяжении двух недель.

– Хорошо, я согласен. Когда начнем?

– Завтра же.

С началом знахарской деятельности, тело Лилии почему-то стало холоднее. Салават хорошо помнит: прежде она была гораздо теплее… А отношения между ними, напротив, потеплели. Чувства друг к другу, спугнутые бесконечными скандалами и залегшие на самое дно их душ, всплыли вновь, перешли на новый уровень..

Салават переживал, что после такого кризиса они уже не смогут поладить меж собой. Оказалось, сердце и разум могут проложить мостик между супругами. Лишь дочери никак до сих пор не могут простить отца: на помирившихся после разлада родителей смотрят искоса. Недовольны тем, что мать простила его после всего пережитого.

А с Рустамом происходит что-то непонятное. Салават помог сыну поступить в университет, но он не занимался, приходил домой подвыпивший, грубил матери. Мало того, начал подворовывать из дома деньги: если отец не успевал убрать их в сейф – вытягивал из каждой пачки по одной-две купюры. Из-за сына Салават несколько раз уже попадал в неловкое положение перед давними деловыми партнерами. Те звонили и говорили, что, мол, в вашей пачке недостает купюр. Ведь чтобы избежать непосильных налогов, нынче, в основном, приходится иметь дело с наличными. Салават был в смятении, не знал, как повлиять на сына, увещевания и нотации ничуть не помогали.

Жена винила в этом только мужа: «Сколько семейных денег ты извел на любовниц! Вот, сын и повторяет тебя…». Когда Салават в отчаянии возражал: «Но я же остепенился, встал на прямой путь! Сколько можно расплачиваться за прошлые ошибки?!», Лилит лишь пожимала плечами.

Позже вскрылась еще одна выходка Рустама: оказывается он повидался с Зульфией и вместе с ней пил пиво. Еще когда отец путался с ней, она позвонила Рустаму и предложила встретиться, и тот тотчас побежал. Похоже, Зульфия хотела найти в его лице союзника. А Лилит утверждает: она добавила в пиво зелье, чтобы Рустам пристрастился к выпивке и полностью сбился с пути… Узнав об их встрече, мать продержала сына несколько часов под каналами.

Хорошо помня, что сегодня первый день подготовки к посвящению, Салават пришел домой пораньше. Тщательно умывшись, встал в центре гостиной и зажмурился. Под каналами обязательно нужно стоять с закрытыми глазами. Он был взволнован.

Лилит включила эзотерическую музыку. Прошептав коды, открыла каналы и приблизила ладони к его груди. Почти сразу из ладоней пошло тепло. Активизировав, как она объяснила потом, одну за другой все чакры, отошла от мужа и села на диван.

Салават начал медленно покачиваться в такт приятной мелодии, будто в ласковых волнах моря…

И накатили думы, словно безудержные волны, набегая друг на друга.… «Верчусь как белка в колесе. Ни на миг не останавливается колесо жизни. День бежит за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Аргамак по имени Время мчится так быстро, что не угонишься за ним, не настигнешь, не вернешь. В силах ли кто-нибудь обуздать этого аргамака, который будто испугавшись чего-то, несет колесницу бытия в неведомые дали?..

Скоро семь лет, как мы перебрались жить в город. Все эти годы, гоняясь за деньгами, все больше отдаляюсь от чудесного мира творчества. Вначале мучился, чувствуя себя виноватым. Позже привык утешать себя: мол, завершу очередную сделку и возьмусь за картину. А пламя в сердце все слабеет. А какие удивительные, дивные сны мне снились? В тех снах я лил слёзы радости. Сколько фантазии, скрытого смысла в них было!.. Как часто моя муза приходили ко мне во сне, призывая к творчеству…

Утром Лилит сказала: свыше передали – не вернешься к картинам, Всевышний лишит тебя таланта. Слова жены обожгли мое сердце. О, Господь, прошу, отсрочь свое решение! Я вернусь к живописи. Оправдаю надежды, исполню возложенный на меня долг, напишу произведения, которые могу создать только я.

О Всемилостивый! Безгранично благодарю Тебя за то, что сотворил меня, спасибо за жену и детей моих.

Я всегда знал: отход от своего призвания – это большая трагедия. Ведь оно всегда было первичным для меня. Даже семью я ставил лишь на второе место после творчества. Если семья – цель насущная, первоцель, то любимое дело – цель основная, истинная. Однако золотой телец, погоня за ним, перевернув все вверх тормашками, в одночасье передвинули семью на первое место. Будучи мужчиной, я не мог позволить, чтобы мои близкие жили в нищете…

Творчество требует, чтоб душа, сердце и ум были возложены на его алтарь, и жизнь была посвящена ему. Не получая сих жертв, оно не дает хороших плодов. Золотой телец жаждет такой же цены. Оба они не довольствуются малым…

Мне велено вернуться к живописи… Да, это мое сокровенное желание. Ведь я мечтаю о творчестве, словно заблудившийся в пустыне путник, исстрадавшийся по глотку воды. Сладостная мука и пьянящая радость творчества были высочайшими наслаждениями для меня. Они выше, пожалуй, самых ярких блаженств и соблазнов бренного мира. Процесс творчества приносил мне глубочайшее удовлетворение, внутреннее ликование, духовный подъем. Окрыленная душа моя будто взлетала в горние выси…

Доведется ли мне вновь испытать это счастье? Сейчас не лучшее время для начала важного дела – луна идет на убыль. Новолуние через две недели. Вот тогда и решусь, снова встану за мольберт. Понимаю, после многолетнего перерыва трудно будет окунуться в творческую стихию. Ведь я не могу писать как другие, когда захочу. Перед тем как начать, долго настраиваю душу и сердце на нужную волну.