Флюр Галимов - Покаяние над пропастью

После того как разудалая «Цыганочка» смолкла, он решил не выпускать вожжи из рук. Пошатываясь, подошел к микрофону и объявил:

– Уважаемые дамы и господа! Перед вами – моя любимая младшая жена Зульфия. Вот она! – обнял он Зульфию. Разгорячённая публика, которой в зале довольно прибавилось, дружно захлопала. Одна женщина, не сдержавшись, задала вопрос:

– Говорите, младшая жена? Значит, есть и старшая?

– Да, у меня есть и старшая жена!

Люди зашумели. А Салават продолжил:

– Уважаемая публика! Позвольте в честь моей младшей жены, дорогой Зульфии, исполнить песню!

Охранник попытался урезонить Салавата, но зрители тут же осадили:

– Не мешай! Пусть поёт!

С любовью глядя в чёрные как ночь глаза Зульфии, Салават затянул:

Взявшись за руки с Зульфиёй, он с чувством допел и обнял её. Празднующие дружно зааплодировали:

– На бис! На бис!

– Пой ещё!

Салават не заставил себя долго уговаривать, затянул любимую:

Знаменитый романс публике пришёлся по душе, многие вдохновенно подпевали. Салават вновь взял слово:

– Мою младшую жену зовут Зульфия! Посвящаю ей башкирскую песню «Зульфия» – Не дожидаясь одобрения слушателей, запел:

Салават пел с огромным воодушевлением. Увидев отзывчивость слушателей, продолжил:

Увяли сорванные мной цветы…

Под рукоплескания и одобрительные возгласы наконец вернулись к столу… Зульфие понравилось всеобщее внимание, она довольно улыбалась.

Поздней ночью поехали на квартиру, снятую Салаватом для любимой. Он продолжал заливаться и в такси:

Отношения с Зульфиёй не всегда бывали безоблачными. То ли из-за скверного нрава, то ли с расчётом она частенько нагнетала напряженность между ними. Вот и сегодня, во время так прекрасно начавшегося очередного свидания, вдруг обронила:

– Я у Карима денег одолжила…

Салават тут же вскинулся:

– Что ещё за Карим? Почему берёшь взаймы у чужого мужчины?!

– Срочно понадобились деньги…

– Как ты можешь просить денег у какого-то постороннего мужика? А меня за кого считаешь?!

Зульфия обидчиво надула губки:

– Он хороший парень, шакирд [4] Шакирд – студент медресе или аналогичного мусульманского учебного заведения. , учится на муллу. Шоколадку мне принёс, обещал научить намазу…

Салават чуть не лопнул от злости:

– Ах, мулла! Я ему покажу! Сейчас же проучу как следует!

Салават почти бегом добрался до машины и скомандовал шофёру:

– В медресе возле мечети!

Вызвав шакирда через водителя, он втолкнул его на заднее сиденье и грозно заорал: – К моей жене пристаёшь, чмо?!

Парень сразу сник под тяжёлым, полным ненависти, взглядом Салавата. Запинаясь, пытался оправдаться:

– Вы что, абзый [5] Уважительное обращение к старшему мужчине. ? Я и не думал приставать к Зульфии. Вы меня неправильно по-оняли…

– А зачем шоколадку дал?!

– А-а, просто так, абзый, ничего греховного не замышлял. Я т-только хотел ее… научить намазу…

Эти слова еще пуще взбесили Салавата, он схватил парня за ворот и стал с остервенением трясти:

– Я тебя научу намазу! Так проучу, век не забудешь! Слушай внимательно: Зульфия – моя младшая жена, и я тебе категорически запрещаю приближаться к ней, понял?

Молодой человек растерянно молчал.

– Подойдёшь к Зульфие ближе десяти метров – ноги переломаю!

В этот момент Салават выглядел настолько свирепо, что парень побагровел, затем побледнели и промычал что-то невнятное.

– Я же… вы… э-э…

– Десять метров! Уяснил?

– Всё, абзый, я понял…

– Дуй отсюда! И не попадайся мне на глаза!

Парня как ветром сдуло.

Зульфие дикая выходка Салавата, как ни странно, понравилась. А он день ото дня становился всё безудержнее. Приноровился каждый вечер, под предлогом прогулки, наведываться на квартиру к возлюбленной для проверки.

Однажды почуял – Зульфия что-то замышляет. Решил: поздней ночью обязательно проконтролирует…

Да разве стерпит влюблённое сердце? Не дождавшись ночи, взял из набора большой нож, задумчиво повертел в руках и повесил на место. Замешкался, выбирая. Вскоре вышел из дома с огромной отвёрткой во внутреннем кармане пальто. Сел в машину. Водитель – надёжный парень, прошедший Чечню, всем видом выказывал неодобрение действий начальника. Он почувствовал неладное, но молча погнал автомобиль.

Доехали с ветерком. Салават вошёл в подъезд, поднялся на четвёртый этаж… Зульфия стояла на лестничной площадке с какой-то девушкой. Обе навеселе. Она тут же бросилась к возлюбленному и попыталась обнять.

– Хитришь? Пытаешься в квартиру не пустить? Уйди! – Грубо оттолкнув любимую, с разъярённым видом влетел в квартиру. А там – два парня лет двадцати пяти. Не помня себя от ярости, Салават заорал: – Зарежу, сволочи! – Вытащил из кармана отвёртку и намахнулся на соперников. – Кто из вас с Зульфиёй, признавайтесь!

Парни оказались пугливыми как зайцы. Вскочили с дивана и, ловко увернувшись от Салавата, ринулись к двери. Он успел пнуть одного под зад, но попал слабо. Ничего, подумал он, шофёр – джигит не промах, поймает негодяев, он как раз там, внизу. Салават распахнул дверь и заорал на весь подъезд:

– Держи чмочников! Хватай! Не пускай!

Но водитель и не подумал следовать указанию начальника. Он молча посторонился, пропустил парней… А сам испытующе поглядел на Байгазина. Да, Салават в последнее время не только не замечал странностей своего поведения, но и не ведал, что творит…

Салават не стал возвращаться домой. Зульфия подарила ему восхитительную ночь. В эту волшебную ночь любви, впервые испытав всю полноту страсти кипчакской девушки, он потрясённо прошептал:

– Зульфия, как ты можешь так услаждать меня?!.

– Губы мои, всё тело, будто сами всё знают… Просто я очень сильно люблю тебя и никому не отдам. Рано или поздно, будешь только моим… – Ласковые руки Зульфии продолжали поглаживать Салавата нежнейшими прикосновениями, горячие губы беспрестанно осыпали сладчайшими поцелуями.

Увы, коротка девичья память: той прекрасной ночью они не могли насытиться друг другом, а на следующее свидание Зульфия не пришла. Опалённый огнём страсти, Салават искал её по всему городу: побывал в квартире, осмотрел парки, другие места. Почти вываливаясь из окна машины, всматривался в прохожих девушек и в каждой ему мерещилась Зульфия.