Наталья Крупченко - Новогодняя почта – 3. В глубине твоей души

Когда снежный вихрь немного улёгся, я начала оглядываться вокруг, в попытках понять – куда же меня занесло. Оказалось, что вокруг совсем не темно, а стоят, скорее, светлые сумерки. Я висела в воздухе около замёрзшего озера, по берегам густо обросшего кустарником. От озерца тянулась едва заметная тропинка куда-то наверх, за пригорок. Взлетев повыше, я увидела, что тропинка ведет к небольшому городу и плавно перетекает в его центральную улицу. Над входом в городок висела несколько покосившаяся надпись «САНЬКА», выведенная крупными буквами на деревянной доске. Это был внутренний мир мальчика, его душа. Обычно душу населяют разные мысли, чувства, память и ещё всякое, что и составляет саму суть человека. Но сейчас на улицах города не было никого. Только что выпавший снег ровным слоем покрывал улицы и крыши, мягкими шапками лежал на плафонах уличных фонарей и козырьках крылечек. И на всем этом – ни единого следа. Свет в окнах тоже не горел, казалось, что все жители внезапно покинули это место, оставив его пустым и холодным. Ох, Санька… что же ты натворил…

Хотя, виноват не только мальчик, но и я. А значит именно мне нужно всё исправить. Полная решимости, я полетела вдоль тропинки в город. Что я буду делать, как искать выход отсюда, как возвращать мальчику живую душу – обо всём этом я не имела ни малейшего представления. Но просто висеть одинокой снежинкой у озера – тоже ведь не выход?

Я попыталась бодро рвануть вперед, и тут почувствовала, что мне как-то непривычно легко. Сумка! Я её потеряла! Видимо в тот момент, когда меня закрутил вихрь, сумку сорвало с моего лучика и она осталась в морозилке. Что же теперь будет? Я обязана была доставить эти письма Деду Морозу. А теперь они лежат совершенно незаметные где-то в холодильнике в одной из квартир и никто, никто не знает как их найти! К тому же, я застряла тут и сообщить о своей потере никак не смогу. А значит ребятишки, которые старались и писали эти письма, не получат своих подарков! От волнения я закружилась на месте, словно волчок, лихорадочно пытаясь придумать выход. Надо поскорее выбраться, найти сумку и доставить её на почту. Или попросить Сашку (интересно, я смогу с ним общаться отсюда?) чтобы он связался с Дедом Морозом. Хотя, скорее всего, этим вариантом воспользоваться не получится. Что же будет? Что будет, когда я не вернусь к утру? Хм… стоп! Спасительная догадка вызвала у меня такой восторг, что я моментально остановилась и даже сверкнула волшебством. Я поняла, что если я не вернусь вовремя, меня начнут искать, будут облетать все мои адреса один за другим – так положено. И сумку с письмами наверняка найдут! Другие снежинки-почтальоны точно заметят её, а значит письма будут спасены и доставлены вовремя! Ура! Ну хоть эта проблема решена. А значит можно двигаться дальше – осталось выбраться самой, ну и разморозить душу Сашки. Что-то подсказывало мне, что одно без другого выполнить не получится.

Путь до города не занял много времени. Однако, по дороге я успела придумать какой-никакой, а план спасения. Он заключался в том, чтобы отменить волшебство, случайно наложенное мной на душу Саньки, и тогда все залетевшие сюда снежинки будут вынуждены вернуться обратно. Я была как раз одной из этих снежинок, а значит и меня должно вынести наружу, во внешний мир.

Перебирая в голове все доступные мне заклинания, которые можно применить для отмены, я и подлетела к воротам. Их створки были распахнуты, причём как-то странно – одна сильнее, почти настежь, а вторая – едва приоткрыта. На одном из массивных столбов, поддерживающих ворота, была прибита какая-то табличка. Я подлетела поближе, чтобы прочитать: «Саша Петлицын, 8 лет. Есть брат-близнец – Алексей. Родители – мама Елена, папа…». Дочитать я не успела. Откуда-то из-за забора послышался грозный рык, яростный лай, а в следующую секунду прямо на меня уже летела огромная чёрная собака! Обычно я не боюсь собак, все же знают, что собаки снежинок не едят, да и вообще мало ими интересуются. Но эта псина была явно настроена если и не проглотить меня, то как минимум отогнать от входа в город. Она неслась со страшной скоростью, раскидывая нежный снежок мощными ударами сильных лап. Оскаленная пасть, из которой продолжал раздаваться то рык, то лай, резким розовым пятном сверкала в ворохе смоляной шерсти. Я даже не успела до конца обернуться, как огромные белоснежные клыки щёлкнули в миллиметре от меня. К счастью, горячая волна собачьего дыхания подбросила меня вверх. Собака промахнулась, но не остановилась. Она присела, набирая энергию для нового прыжка. Я, как ракета, взмыла ввысь, надеясь, что успею набрать высоту, на которой псина меня не достанет. И мне удалось. Собака прыгнула раз, другой, третий. Отошла немного, как оказалось – для разбега, и прыгнула снова. Но я была недосягаема.

– Привет, собачка! Хорошая собачка… – решила я хоть как-то успокоить страшного зверя, который, похоже, вознамерился достать меня любой ценой.

Собака очень удивилась, услышав мой голос. Она тряхнула ушами, захлопнула пасть и подошла поближе, прервав очередную попытку достать меня с разбега.

– Вот какая ты умная собачка! – обрадовалась я первому успеху. – Не бойся меня, я ничего тебе не сделаю, давай с тобой дружить!

– Убирррайся отсюда! – вдруг совершенно по-человечески рыкнула собака мне в ответ. – Убирррайся туда, откуда пришла!

Было так странно видеть, как собака разговаривает. Она открывала пасть точно так же, как открывают рот люди, когда произносят слова. Вот только язык её не очень слушался и норовил вывалиться то влево, то вправо, будто собака запыхалась и теперь то ли пытается отдышаться, то ли хочет радостно лизнуть собеседника. Это выглядело так смешно, что я не выдержала и расхохоталась.

– Не! Смей! Смеяться! Надо мной! – прорычала в ответ собака и тут же увеличилась в размерах.

Нет, она не просто вздыбила шерсть, она действительно выросла раза в полтора! Я испуганно взлетела повыше и запомнила крепко-накрепко – никогда больше не смеяться над разъярённым животным!

– Прости пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, – принялась оправдываться я. – Просто я раньше не видела говорящих собак, вот и растерялась.

– Не важно! Убирррайся, – уже чуть спокойнее ответила собака, и как будто чуть-чуть сдулась, уменьшилась. Или мне показалось?

– Да я бы с удовольствием убралась, вот только не могу. Не знаю где выход и как его найти!

– Выход не тут! – уверенно ответила собака и уселась.

Видимо это обозначало, что есть меня сегодня не будут, а значит можно поговорить. В конце концов, это местный житель, и ориентируется в городке явно лучше меня.