Ульяна Анашкина - Огнеслава Бессмертная и Алатырь-камень. Книга 1

Ночью Огнеслава ворочалась и просыпалась. Ей казалось, что на неё что-то смотрит, а иногда наваливается всем весом и давит на шею. Может у бабушки есть кошка? Огнеслава несколько раз просыпалась, но ничего не могла разглядеть. Комната была пуста, только что-то скреблось в углу. Огнеслава пристально туда всмотрелась и на всякий случай зарылась поглубже в одеяло. Ведь все же знают, что это лучший защитник от всевозможных монстров. Огнеслава соорудила себе нечто похожее на одеяльный домик и накрылась им с головой. До выключателя было не дотянуться, а вставать с кровати не хотелось. От одной мысли о том, что ей придётся оголять ногу и ставить её на пол ей становилось дурно. Ещё свежа была память от ужастика, который она смотрела несколько дней назад. Огнеслава решила, что, видимо, пролежит целую ночь без сна, но вскоре снова задремала.

Ей снился мужчина. Он был высок и тощ, словно жердь, прямо как сама Огнеслава. Лицо у него было бледное, казалось, что через кожу просвечивает каждая венка. Мужчина смотрел на неё и улыбался, обнажая грязно-жёлтые зубы. Волосы мужчина были редкими и тёмными, но тусклыми, с несколькими седыми прядями. Мужчина ничего не делал, лишь стоял и смотрел на Огнеславу белёсыми глазами, а та не могла даже шевельнуться. Вокруг шумел лес, трещали ветки, будто рядом ходил великан, сметая всё вокруг своими гигантскими ручищами.

– Не ходи в лес, – вдруг сказал мужчина, перестав улыбаться. Огеслава вскрикнула и проснулась в холодном поту, выскочила из сна быстро и легко. Она глубоко дышала, всё ещё отходя от видения и сама не понимала, что её так напугало. Она снова легла на подушку. Сон постепенно уходил из её памяти, рассеивался, оставляя на душе лишь холодный осадок. Но скоро ушёл и он, и Огнеслава вновь заснула.

В следующий раз Огнеслава проснулась только под утро, когда небольшая картина, висевшая над её кроватью, упала ей на голову. Она вскрикнула и вскочила на ноги. Было уже светло, но все ещё рано. Почти шесть часов утра. Огнеслава подняла картину и повесила её на место. Окно было открыто, должно быть её уронил ветер. Она снова попыталась заснуть, но у неё ничего не получилось. Поворочавшись минут двадцать, Огнеслава наконец решила, что с неё хватит. Она потянулась и встала с кровати. Если каждая ночь будет проходить так же, как эта, то к концу недели она точно умрёт. Кое-как приведя себя в порядок, Огнеслава спустилась вниз, где уже вовсю хлопотала бабушка.

– С добрым утром, дочка, как хорошо, что ты так рано просыпаешься. Больше успеем делов сделать.

– С добрым утром, – Огнеслава протёрла гдаза и уселась за стол. Но вот. Теперь её заставляют рано вставать. Для чего же тогда даны каникулы, как не для сна?

– Ешь, – бабушка поставила перед Огнеславой тарелку с непонятным месивом.

– Что это?

– Каша, попробуй. Манная, вкусная. Её все богатыри едят.

– А можно что-нибудь другое, а? Пельмени там или сосиски? – Огнеслава подозрительно покосилась на тарелку с кашей, боясь, что оттуда выскочит какая-нибудь непонятная ерундовина и схватит её за нос.

– Что ты! Что ты! – бабушка всплеснула руками, – Это же нельзя есть! Ишь чаво, нашла, пельмени, сосиски. Да там резина сплошная. Тьфу!

– Зато вкусно, – вздохнула Огнеслава и принялась болтать ложкой. Есть хотелось, но вид белой жижи перебивал весь аппетит.

– Давай, давай, кушай, – настаивала бабушка, – Хоть ложечку съешь. Там же сплошные витамины, всю жизнь можно на кашке прожить.

«Всю жизнь проживать на кашке» Огнеслава точно не собиралась. Она смотрела на кашу. А та будто говорила: «Съешь меня, иначе я засосу тебя в бездну».

Огнеслава скривилась, но всё-таки положила ложку каши в рот. Она с трудом проглотила её, но каша чуть было не полезла обратно. Было ощущение, что она съела что-то уже до этого несколько раз съеденное и переработанное. Каша с трудом пролезала внутрь, щекоча горло. Огнеслава решила, что от неприятной еды можно отвлечься разговором.

– Ба, а что это за знак? – спросила Огнеслава.

– Какой знак? – встрепенулась бабушка.

– Ну, у меня в комнате висит. Под потолком. Какой-то круг с черточками.

– Это не круг с черточками, – рассмеялась бабушка, а на лице у неё появилось в два раза больше морщин, – Это Мировое Древо.

– Чего? – Огнеслава непонимающе уставилась на бабушку. Она мельком вспомнила про какое-то там древо из фильмов о «Торе».

– Мировое Древо. Оно связывает все миры.

– А, понятно, – Огнеславе было абсолютно ничего не понятно, но она решила не уточнять, чтобы не запутаться ещё больше. Мировые деревья… Да что это вообще значит?

– А тебе разве мама ничего не рассказывала перед твоим приездом? – бабушка, казалось, была удивлена.

– А что она мне должна была рассказать? – Огнеслава решила, что стоит прекратить этот непонятный для неё разговор, но вопрос вырвался сам собой.

– Эх, Лиза, Лиза, – сказала укоризненно бабушка в сторону матери Огнеславы, – Не думай об этом, дочка, когда придет время – всё поймешь.

Огнеслава сглотнула ком, стоявший в горле, то ли от невкусной каши, то ли от последних слов бабушки. Что она должна понять?

– А сейчас переоденься и иди прогуляйся. Погодка нынче прекрасная стоит. Потом придешь, мы с тобой поработаем.

Перспектива работать не обрадовала Огнеславу, но бабушке надо было помогать, поэтому возражать она не стала. Огнеслава вприпрыжку поднялась на второй этаж, выудила из неразобранного чемодана первую попавшуюся футболку и шорты, переоделась и, стараясь не смотреть в угол, где ночью что-то скребыхалось, спустилась обратно вниз.

– Тут везде тропинки, да дома стоят, так что не заблудишься, – сказала бабушка, – По-моему в сарае стоит твой старый велосипед. Можешь поехать на нём.

Огнеслава вспомнила, что все старые вещи, которые ей становились малы или не нужны свозились в бабушкин бездонный сарай, который определенно был больше внутри, чем снаружи. Огнеслава улыбнулась собственному цитированию известного сериала. В сарае, который Огнеслава в детстве называла Островом Сокровищ лежали жутко интересные вещи, которые по-разным причинам раньше её таковыми не казались.

В сарае, бывшем Острове Сокровищ, и правда было много вещей. Пожалуй, даже слишком. Всё было вроде и не навалено, на своих местах, но найти ничего всё равно не представлялось возможным.

– Да где же этот велосипед? – Огнеслава решилась пройти вглубь сарая. Вокруг лежали тюки старой одежды (это и сейчас, по прошествии лет, казалось неинтересным), её детские игрушки: куклы с вырванными волосами, пыльные плюшевые медведи без глаз и пупсы (это уже было интереснее) и книги. Мамины книги, которые она уже не читала (это самое интересное!). Возле книг Огнеслава задержалась чуточку дольше. Они были упакованы в большие мусорные мешки, хотя их никто не собирался выкидывать. Многие книги выцвели и раздулись от влаги. Огнеславу накрыло возмущение, да как так можно обращаться с настоящими сокровищами! Но гнев быстро сошёл на нет, когда его сменила заинтересованность. Среди пособий по биологии и химии (мама Огнеславы раньше училась на медсестру) и женских романов, Огнеслава выудила потрёпанную и рваную книгу сказок. Она открыла её и увидела огромный дуб. Не про него ли говорила бабушка? Мировое древо. Огнеслава не знала, почему эта мысль засела у неё в голове, но подозревала, что она правильная. Огнесава уселась на первый попавшийся тюк с одеждой и принялась смотреть оглавление. Вдруг ей вспомнилось, что мама никогда не читала ей сказок. Ни одной. Огнеслава пыталась выудить из недр разума хотя бы одно воспоминание о том, как мама читает ей на ночь книгу сказок со всякими Бабками Ёжками и Иванушками, но у неё не получилось. Ей рассказывали истории про Красную Шапочку и Золушку, про Рапунцель и Русалочку. Но ни одной русской народной сказки. Ни одной. Этот момент показался Огнеславе странным, но, может она действительно забыла об этом? Может в её раннем детстве всё-таки существовали водяные и лешие, цари и царевны? Огнеслава ещё раз осмотрела книгу. Очень интересная. Огнеслава дала себе слово вернуться после прогулки в сарай и прочитать пару сказок. Она положила книгу на одну из миллиона полок и продолжила искать велосипед. Детские формочки, пластмассовые водяные пистолеты, фигурки собачек и кошечек. А вот и старенький велосипед, лежащий в самом углу и заваленный всяким хламом вроде дырявых сачков для ловли бабочек и погрызенных мышами удочек. Вот тот самый велосипед, на котором она каталась года три назад, а до этого каталась её мама. Тогда этот железный конь казался ей страшно большим и громоздким, она с трудом доставала ногами до педалей и всегда боялась с него упасть. Именно поэтому этот велосипед и переехал к бабушке, а его место занял новый, современный и навороченный.