Максим Васильев - Веранда и звезды

– У тебя новый паркет?

Кристина шла немного впереди, и, не оборачиваясь, она помахала головой и что-то пробормотала себе под нос:

– Снова началось, – шепотом, чтобы не слышала подруга. – Нет, новые обои, а паркет тот же.

– Разве? Но я не помню его. – Лена еще раз пригляделась к полу. – Нет, я точно его не помню.

– Ты в прошлый раз говорила, что у меня ковер в гостиной новый, хотя мы вместе его покупали почти год назад.

– Возможно.

– Возможно?

– Да, ковер, возможно, я и забыла, но паркет вижу впервые, – продолжала настаивать Лена.

– Хорошо, – отрезала Кристина. Она решила согласиться и не спорить с подругой, это было бесполезно, если та на чем-то зациклилась и считает, что права, доказать что-либо не в ее пользу невозможно. К тому же Кристина не собиралась обсуждать какие-то полы, или ковры, или обои сегодня.

Они прошли в гостиную, и Кристина предложила подруге вина, достала второй бокал из бара. Еще не было и полудня. Начало дня. И Лену такое предложение удивляло.

– Что-то случилось? Ты нездорова?

Лена присмотрелась к подруге и увидела, что та странно выглядит: хмурая, невеселая – не как обычно. Бутылка вина в начале дня и сигареты на столе, на что также успела обратить внимание Лена, говорили ей о том, что подруга чем-то взволнована. Она было подумала, что у нее снова проблемы с Олегом, это было бы не новостью, но тут же изменила свои домыслы, когда параллельно этому придала значение пачке сигарет. Кристина никогда не курила в доме, и это наводило на мысли, что все же есть какая-то причина для волнения, которая тревожит ее, но причина не в этом доме, а что-то или кто-то со стороны.

Лена оказалась права.

Кристина стояла спиной к подруге и не спешила поворачиваться. Она покачала головой в ответ, а затем губы ее задрожали, и в глазах появилось несколько слезинок. Она тяжело вздохнула и повернулась к подруге, подняла глаза и посмотрела на Лену. Потом снова отвела взгляд куда-то в сторону и, наконец, решила поделиться переживаниями с подругой, пусть даже и не нашла в себе смелости смотреть ей в глаза, потому что чувствовала себя неловко из-за того, о чем готовилась рассказать, ведь для этого она и пригласила Лену сегодня.

– Сегодня у моей дочери день рождения. Восемнадцать. А я уже… – начала говорить Кристина и остановилась. Она опять повернулась к подруге и продолжила: – Скажи. Ты могла бы когда-нибудь бросить свою дочь, предать ее, предать мужа и позволить им уехать, навсегда лишиться их? Много лет не знать ничего о том, где они? Как они? Кто я сейчас для них? Кто? Предавшая жена? Бросившая свою дочь мать? Кто? Как меня можно назвать за это? – Кристина мялась на месте, чувствовалось, с каким сожалением она рассказывала о своем прошлом подруге. – Виктор погиб. И еще Олег… Почему так происходит со мной? Я проклятая? В чем я виновата? Конечно, я знаю, в чем, и этому нет прощения, но мне больно думать об этом. Как я могла так поступить? Как?

Несдерживаемые слезы покатились по щекам Кристины; Лена уставилась на подругу, пытаясь переварить в голове услышанное. Столько всего было сказано, что сосредоточиться на чем-то одном просто не удавалось. Подруга задержала в голове факты, о которых знала, но про дочь Кристины она слышала впервые. Она не понимала, о чем та говорит, ведь о том, что происходило в жизни Кристины до Виктора, она не ведала. Лена знала нескольких мужчин, с которыми встречалась Кристина раньше, но ведь речь шла о дочери, к тому же, взрослой, и, естественно, никто не подходил под такую категорию. Она взяла бокал, в который Кристина налила вина, поднесла ко рту, затем одним глотком выпила.

– Дочь? Восемнадцать лет? – наконец заговорила Лена.

– Да. Моя дочь, – повторила Кристина и рассказала подруге о своем первом браке. И то, как она долгие годы не вспоминала и вообще не задумывалась об этом, пока не встретила Виктора, который ей напомнил о любви. И который все время просил ее встретиться с дочерью и попросить прощения, а она не слушала его.

Лена налила себе еще вина и снова выпила одним глотком. Она внимательно выслушала подругу и задумалась. Какое-то время в доме стояла тишина, можно было услышать, как стрелка на часах, что висели на кухне через две стенки, издавала короткие щелчки каждую секунду. Трудно было разобрать, кто из них волновался больше. В воздухе повисла напряженность.

– Вот это новость, – нарушила тишину Лена.

– Как я могла такое допустить? Как я могла потерять ее и потерять любимого мне человека? А потом еще одного? – Кристина снова вспомнила Виктора. Обычные слезы превратились в паническую истерику. Кристина то и делала, что наливала вина в бокал, выпивала и наливала снова; Лена по-прежнему не понимала, что происходит, и решила обсудить по порядку.

– Ты пыталась их найти? Или позвонить? Спросить у старых друзей мужа? – задавала вопросы она, хотя и понимала, что, скорее всего, это звучит глупо. Кристина наверняка делала это раньше.

– Нет.

– Нет – значит, не пыталась найти или не искала вообще?

– Не искала.

Лена еще больше запуталась в словах Кристины.

– Ты больше часа рассказываешь мне о своих переживаниях из прошлого и говоришь, что никогда ничего не делала для их поиска? – Лена говорила чуть громче, раздражаясь на подругу.

Кристина ответила не сразу. Она опустила голову.

– Я всегда боялась разговора или встречи с ними.

– Что за глупости?

Кристина подняла голову, шмыгнула носом и вытерла мокрое лицо ладонями.

– Это не глупости. Вряд ли они хотели бы меня слышать и видеть, тем более, мой первый муж наверняка настроил против меня дочь. Лучше не знать ничего совсем, чем винить себя за то, что сделала еще хуже.

Лена ничего не поняла из сказанного Кристиной. Но была уверена в том, что та несет какую-то чепуху.

– А вот это уже точно глупости, – повторила подруга.

– Да почему же?

– Неважно, что произошло с тобой в молодости, с твоим мужем, и то, что он уехал от тебя, забрав вашу дочь. Все мы совершаем страшные ошибки в молодые годы – это жизнь, и такова ее закономерность. Что произошло – то произошло, это неизменно, но не должно оставаться без ответа. И, может, ты права, твой муж не пустил бы тебя на порог дома, но как бы там ни было, вы не чужие люди, хотя бы потому, что у вас есть дочь, и ты остаешься вправе встретиться с ней. У вас одинаковые права с ее отцом. А если твоя дочь не захочет с тобой говорить… – Лена взвела руками по сторонам. – Да я даже думать об этом не хочу. Это полная чушь. Но даже если так произойдет, ты будешь знать это наверняка, и поверь – станет легче. Я не говорю о прощении – я говорю о правде. Не думай о том, что было, не пытайся что-то менять, если чему-то суждено случаться, это произойдет само по себе. Вопрос лишь в том, чего именно ты хочешь?