Елена Ковкова - Остановите этот поезд

А вот выдержки из зачитанного в 1916 году на совещании Общества русских врачей доклада Александра Мендельсона. В своём нашумевшем докладе Мендельсон в пух и прах разносит доводы и об экономическом уроне государству при отсутствии в бюджете алкогольных денег, и о том, что люди перейдут на денатурат, как абсолютно безграмотные.

Вот данные, которые приводит учёный: «В итоге за второе трезвое полугодие 1914 года прирост денежных вкладов в сберегательных кассах Российской Империи достиг 70,4 миллиона рублей, тогда как за второе полугодие 1913 года он равнялся лишь 17,3 миллиона рублей. <���…> Общая же сумма всех денежных вкладов в государственные сберегательные кассы к 1 июля 1915 года превысила два миллиарда, тогда как до сих пор общая сумма этих вкладов не достигала в прежние годы и одного миллиарда. <���…> Сторонники возобновления продажи пива и виноградного вина считают новые формы пьянства сильным козырем в своих руках, требуя, чтобы в народное обращение были вновь пущены излюбленные ими слабоалкогольные напитки, иначе народ-де сопьётся денатуратом и политурою. Эти доводы не выдерживают никакой критики. Во-первых, народные массы не пьют денатурата и пить его не будут, а предаются денатуратному пьянству сравнительно немногочисленные пропойцы, то есть неизлечимые алкоголики, всё равно обречённые на гибель. Во-вторых, потребители этих крепких суррогатных напитков не откажутся от них, так как ни 4-градусное пиво, ни 10—16-градусное виноградное вино не заменят им 50-градусную ханжу. Зато широкое распространение таких напитков, как пиво, доступное по цене и фабрикуемое в любых количествах, поведёт к массовому потреблению и создаст в России, только-только отдохнувшей от водочной отравы, новый вид алкоголизма – пивное пьянство, гибельные последствия которого хорошо изучены германскими учёными. В беспощадной борьбе с тайною продажею питей и тайным винокурением административная власть и общественные управления должны идти рука об руку с общественными и профессиональными организациями. В русском обществе должно создаться такое же нравственное отношение к преступным спаивателям народа, как к фальшивомонетчикам, поджигателям. Но, наряду с настойчивым ограждением народа от проникновения в толщу его каких бы то ни было спиртных напитков, необходимо самое широкое поощрение производства заменяющих напитков, в особенности кваса и сбитня, а также разных фруктовых и газированных вод. Народу нужны дешёвые домашние напитки, но нужны и более дорогие, праздничные. Среди мероприятий, направленных на борьбу с пьянством, одно из первых мест, разумеется, принадлежит мерам экономическим и просветительным. Но сейчас прежде всего нужна защита народных масс от алкоголя не только на время войны, но и потом, и навсегда. Трезвый народ проявит такой настойчивый спрос на образование, такую энергию в сторону улучшения своего экономического быта, что в этом отношении он не будет уже нуждаться в заботливой опеке и проявит самосознание и самодеятельность. Если бы большинство населения не только хотело, но и могло бы, то есть умело бы вести абсолютно трезвую жизнь, то нигде в мире не возникал бы вопрос о принудительной трезвости. К сожалению, тяжёлые условия жизни толкают слабовольную народную массу к устранению неприятных ощущений путём самоопьянения, таким путём устраняются не сами тяготы жизни, а лишь их отражение в психике. Пьянствующий народ слабоволен, пассивен, он проклинает свою долю, но мирится с нею, у него нет выдержки в борьбе за свои права. Пьянство, следовательно, ведёт к застою; оно враг прогресса и благодетельных реформ. Укоренившиеся питейные обычаи, влияние примера пьющих, лёгкая доступность опьяняющих напитков, нарастающий паралич воли даже от умеренной выпивки – все эти условия создают заколдованный круг и способствуют росту алкоголизации населения вширь и вглубь; захватываются слабовольные, легкомысленные, уступчивые люди, втягивается в пьянство склонная к подражательности молодёжь. Недаром говорят об алкогольной „заразе“…» Итог своего исследования учёный подводит однозначно: «Итак, полное запрещение продажи спиртных напитков должно остаться в силе навсегда». [20]

Угрозу государству со стороны алкоголя понимали даже анархисты! В начале прошлого века эти поборники свобод даже устанавливали сухой закон в одном из своих квазигосударств, находящегося на территории так называемого «гуляй-поля», при нарушении которого пьяниц секли розгами, а тех, кто варил и продавал зелье, вздёргивали на виселице! Негуманно, конечно, но когда видишь валяющихся на земле пьяных людей, особенно подростков, приходят мысли: а гуманно спаивать собственный народ, наживаясь на людской беде?!

Современные власти тоже понимают степень вреда алкоголя, но системе важны не люди, а сохранение своей власти, а пьянствующий народ слабоволен и пассивен. Как говорил один из деятелей нашей страны: «Дайте народу дешёвой водки, и ему будет не до политики». Вот таким немудрёным способом ещё со времён Екатерины власть защищает свои меркантильные, шкурные интересы от интересов собственного народа, пытаясь превратить его при помощи алкоголя в послушное стадо.

Хотя надо заметить, терпение народа, совсем не желающего превращаться в стадо, периодически заканчивается и власти вынуждены поддержать его в разумном антиалкогольном порыве, видимо, просыпается коллективный закон самосохранения и у «базиса», и у «надстройки». Так, императорский указ о запрете алкоголя был продлён большевиками, правда лишь до 1923. После смерти Ленина, который не любил и избегал пьяных людей, пришедший к власти Сталин, уважающий алкоголь и умело использовавший его в своих политических целях, сначала разрешил вино, а к 1925 году, по настоянию своего пьющего окружения, уже разрешил и продажу водки! Так невежество, жадность и личные интересы правящей верхушки в очередной раз пересилили благоразумие! Указ о полном запрете алкоголя отменили, и пьянство расцвело с прежней силой. Но, по-видимому, строить коммунизм с пьяницами и дебоширами стало как-то сложновато, и следующим сухим законом был закон, инициированный уже советским правительством и местными властями в 1929 году, но, увы, и он продержался недолго. Существовал также указ, ограничивающий продажу спиртного во время Великой Отечественной войны. Спирт отправляли на нужды фронта, в медсанчасти, выдавали перед наступлением бойцам (фронтовые сто грамм). Однако после всех ужасов страшной войны, люди, многие из которых потеряли самых близких, свои дома, у которых на глазах погибали фронтовые товарищи, в мирной жизни продолжали испытывать колоссальный стресс. Человеческие трагедии были настолько ужасающими, что для того чтобы хоть как-то заглушить боль потерь, многие прибегли к единственному известному им «лечению» водкой. Такое «лечение» на самом деле лишь усугубляло проблемы этих людей, которые смогли избежать смерти на фронте, в оккупации, в плену, спастись от голода. Увернувшись от вражеской пули, они не сумели «увернуться» от 40-процентной отравы, смерть догнала их уже в мирное время, как больно и обидно! Одна трагедия наложилась на другую и привела к настоящей эпидемии пьянства!