Дария Максимова - Смех висельника

Мне тогда казалось, что меня разорвёт. Мне хотелось кричать, вопить, но я молчала. Я стояла и молчала. По лицу текла слеза, а я не могла произнести ни звука. Мне было больно, но я была в оцепенении.

Врач спросил, где мои родители, и мы вместе спустились на первый этаж. Он пошёл в столовую, а я осталась напротив входной двери. Я представляла лица родителей, когда они узнают о смерти Алисы, их испуганные глаза, морщинки, собирающиеся на лбу отца, дрожащий голос матери, которая вот-вот заплачет. Я не могла сказать им это, у меня не поворачивался язык произнести эти два слова. Я не могла смотреть на то, как им будет больно, как мама будет плакать.

Я почувствовала, что мне нужно освежиться. Прежде чем охранник что-нибудь сообразил, я бросилась к двери, резко её открыла и оказалась на улице. Был декабрь, и холодный, морозный воздух ударил мне в лицо, но он не мог сравниться с тем холодом, что был внутри меня. Я выбежала без куртки, всё ещё в белом халате посетителя, с растрёпанными волосами. Была уже ночь, во всех домах был погашен свет, и только фонари освещали дорогу. На улице не было ни души. Я побежала. Ветер дул мне в лицо, снег прилипал к ресницам и мешал мне видеть, но мне было всё равно. Только вперёд, как можно дальше от больницы. Я будто пыталась сбежать от смерти Алисы.

Я бежала, не разбирая дороги, и очнулась только на середине проезжей части. Как туда выбежала, не помню. Рядом затормозил чуть не сбивший меня красный дорогой автомобиль. Без понятия, что это была за марка. Я в них не разбираюсь – в них разбиралась Алиса.

Из автомобиля вышел какой-то парень.

– Совсем рехнулась? Куда смотришь?! Красный же горит! – заметив, белый халат посетителя, он добавил с усмешкой – Из психушки, что ли, сбежала? – но увидев мой заплаканный вид, он перестал на меня кричать. – Это же ты? Та девушка, чью сестру сбил грузовик? – его голос напомнил мне того парня с перекрёстка. Наверно, это и был он. – Садись в машину, – это звучало почти как приказ, и я послушалась его. Он тоже сел в машину, и мы поехали.

Несколько секунд или минут мы молчали. Я потеряла чувство времени.

– Куда тебя вести? – я промолчала. Я сама не знала куда. – Что с твоей сестрой? – я опять ничего не ответила, но он и так всё понял. Редкие слёзы непроизвольно скатывались по щекам. – На, – он протянул мне бумажный платок. Я взяла его и вытерла слёзы. Тушь, наверно, потекла, и я была очень страшной, хотя не страшней, чем когда у меня была истерика.

– Я очень страшная? – голос казался чужим, будто не моим. Помню, Алиса всегда немного переживала, что у неё потекла тушь, после того как она поплакала над грустным фильмом. Даже из зала кинотеатра боялась выходить, чтобы не попасться людям на глаза. Хотя не такой уж страшной она тогда и была.

– Нет. Вообще нет. Тушь только немного размазалась, – через несколько секунд он взял свой телефон. По-моему, айфон X, хотя не уверена. Алиса в телефонах разбиралась, не я. Парень открыл камеру для селфи и протянул его мне вместо зеркала.

«Немного размазалась» означало очень сильно. Я была похожа на панду. Бумажным платком я постаралась стереть тушь под глазами, но, по-моему, стало только хуже, хотя парень уверял, что я нормально выгляжу. Либо у него со зрением были проблемы, либо он просто не хотел меня расстраивать. Но я и так была расстроена. Расстроена – это мягко сказано. Я была подавлена, сломлена, опустошена.

– Если хочешь, я подвезу тебя до дома, только адрес скажи, – я пробормотала в ответ адрес, и дальше мы ехали молча, пока он не спросил, когда я последний раз ела, и хочу ли я есть. Ела я последний раз ещё до аварии, часов в двенадцать, а сейчас уже было десять, но мне не хотелось есть. Он попытался меня уговорить и через несколько минут затормозил рядом с «Макдоналдсом». Алиса любила там есть. Мы редко бывали в ресторанах быстрого питания, но один из них находился рядом с нашей новой школой, и временами, иногда раз в несколько месяцев, иногда три дня подряд, бывало, что мы там ели, гуляя после школы.

Парень заставил меня выйти и пойти с ним. Он заказал кока-колу, картошку и наггетсы себе и спросил, что буду я. Я опять ответила, что не голодна, но он заставил меня сделать заказ. Мне не хотелось его обидеть, и я взяла чизбургер и апельсиновый сок, который любила Алиса. Мне он тоже немного нравился, но не так сильно, как ей. Я съела чизбургер в машине, вернее запихнула в себя, не чувствуя вкуса, и запила соком. Наверно, парень был прав: я была тогда совсем измождённой, и мне было просто необходимо поесть.

Мы ещё долго ехали. Он спросил меня, знают ли мои родители, где я, и дал свой телефон написать им сообщение или позвонить. Но я не помнила их номеров и сказала ему об этом. Тогда парень, узнав от меня, что они остались в больнице, нашёл телефон, по которому можно с ней связаться. Дозвонившись, он спросил, не ищут ли они какую-то девушку, и описал меня. Получив утвердительный ответ, парень сообщил, что везёт меня домой. Трубку дали моим родителям, я слышала их взволнованные голоса, но когда они захотели поговорить со мной, я отчаянно замотала головой. Я не была в состоянии с ними разговаривать. Парень сказал, что я заснула, за что я ему была благодарна. Повесив трубку, он сообщил, что мы приедем примерно через полтора часа, немного позже моих родителей, так как мы сделали небольшой крюк. Затем парень включил радио: какую-то спокойную, расслабляющую музыку, и я заснула.

Родители потом рассказали, что он принёс меня на руках и позвонил в дверь. Они были ему очень благодарны, но он не взял ни денег, не оставил ни телефона, ни адреса – ничего. Я не запомнила его лица. Я была тогда не в том состоянии, и слёзы очень часто мешали мне его разглядеть. Но у меня осталась его куртка. Когда мы шли в «Макдоналдс», он заставил меня её надеть, хотя нужно было пройти всего несколько метров, но мне было лень спорить. На этой куртке не было никаких зацепок, только какая-то фирма, наверно, дорогая. В фирмах я тоже не разбираюсь – в них разбиралась Алиса. Ни я, ни родители так и не нашли этого парня, а жаль: я бы хотела его поблагодарить. Если бы не он, я могла попасть под машину, заблудиться, замёрзнуть, на меня могли напасть, да мало ли что. Он, можно сказать, спас меня. Но я немного отвлеклась.

***

– Ты в порядке?

– В полном! – отрезала я. Всё-таки этот бокал был лишним, я и так до этого немного выпила. И если я в ближайшее время не доберусь до туалета, меня вырвет прямо здесь. Я сделала несколько шагов, пошатнулась и упала.

– Чёрт! – вырвалось у меня. Я попыталась встать, но не смогла. Правая нога сильно ныла. Похоже, я её подвернула. Не надо было надевать эти чёртовы туфли на высоких каблуках!

– Тебе помочь? – Кирилл протянул мне руку и помог подняться.