Анатолий Гололобов - Откровение

Он посмотрел в голубые как небо маленькие глаза этой девочки, которая смотрела на него пронзительно нежным взглядом и забыл о том, что его так мучило до этого момента.

– Ух ты какая прелесть! – игриво произнес он, присаживаясь. – Неужели это мне?

– Да, я увидела вас идущим рядом с этим мистером, – указала она на Константина, – и вы показались мне таким грустным и невеселым, что я решила подарить вам цветочек. Надеюсь, он поднимет вам настроение.

– Спасибо большое, мне очень приятно. А смотри-ка что у меня есть, – интригуя маленькую девочку, произнес он, спрятав руки за спину. – Как ты думаешь, что у меня за спиной?

– У вас там ничего нет, вы меня обманываете.

– Ты так думаешь? Тогда скажи мне, маленькая принцесса, какой твой любимый сказочный герой?

– Единорог! – ответила она, подпрыгивая и хлопая в ладошки.

– Ммм прекрасное создание! А теперь закрой глазки.

И она, повинуясь прижмурилась, незаметно подглядывая одним глазом.

– Так нечестно, если ты будешь подсматривать, то у нас с тобой не получится волшебство.

Тут же она прикрыла глазки ладошками, в надежде, что не помешает ничему. В этот момент, он достал у себя из-за спины большую и мягкую игрушку единорога и преподнес её прям к личику нашей красавицы, дотронувшись до её головки рогом. Открыв глаза, девочка не поверила и от восторга засмеялась таким искренним смехом, что окружающие их люди не могли его не услышать и улыбнуться от его звучания.

– Это мне? Правда? – скромно спросила она.

– Конечно тебе, забирай его скорее, а то он сейчас убежит, – улыбаясь ответил он.

Его синие глаза были наполнены не меньшей радостью и красотой, дополненной доброжелательной и непринужденной улыбкой, которую он не смог сдержать, как и Константин, стоявший рядом. Девочка взяла свой подарок и поставила его на землю, после чего подошла, к держащему в руке маленький одуванчик парню, и обняла его что есть силы за шею.

– Спасибо большое.

Он прижал её к себе и будто бы забыв обо всем, поцеловал её в нежную щечку, после чего она отошла, схватила своего, уже успевшего стать любимцем, единорога, и побежала в припрыжку в сторону лавочек, что стояли вдоль набережной.

Провожая её взглядом, он сказал Константину:

– Если же на свете и есть Добро и та Любовь, о которой все говорят, то они точно в детях. – Посмотрев на своего друга, он с усталостью дополнил – Мне нужно побыть одному, – и тут же испарился.

Константин взглянул вокруг и подумал про себя: «Не думал, что кто-нибудь из созданных тобой существ, Кристо, сможет настолько близко уподобится людям. Трудно будет ему, очень трудно»

Наш писатель опять очутился на крыше здания, все того же города, в котором ничего не изменилось. Все те же люди, все те же лица, всё та же суета. Только погода испортилась не на шутку. Надвинулись серые, угрожающие тучи, которые вот-вот сорвутся с небес густым, бесконечным ливнем, и смоют с лица унылого города, все его грехи и тайны. Но начало дождя лишь придало окраски и ещё большей грусти и без того опустевшему городу. Начиная промокать, он прижмурился в своем длинном пальто и зашагал к выходу.

Проходя мимо запотевшего окна, он остановился, потому что заметил, что кто-то, мило и нежно рисует пальцами на окне. Он подошел поближе, чтобы рассмотреть и увидел, как темноволосая, немного похожая на лисичку, очень и очень миловидная девушка, глаз которой он не смог рассмотреть, медленно и грациозно выводила указательным пальцем силуэт дерева на обрыве. Этот рисунок показался Похоти таким простым и наоборот приятным, что он представил себя находящимся в этом месте. И вдруг он почувствовал, что ему захотелось в нем остаться, но нечто большее возникло в нем, будто бы в этом месте, он не хотел быть один, думать о чем-то плохом и терзающем душу.

Он на мгновение отвлекся от всех своих мыслей и почувствовал, как дождь намочил его волосы, а тело стало немного дрожать от дождевой прохлады. Вдруг, девушка остановилась. На лице воцарилась грусть, словно она растерялась и не знала, что дорисовать, а наш парень, заметив это, сам почувствовал, что чего-то не хватает. Он увидел, как девушка хотела уже стереть созданный ею кусочек рая однотонного цвета и резко остановил её, дотронувшись до стекла пальцем, с другой стороны окна, на которое он подышал, создавая место для искусства. Услышав это, девушка немного испугалась, но прислушиваясь ко всему происходящему она поняла, что кто-то решил внести свои изменения на рисунке, и очень мило улыбнулась.

Наш, несклонный к рисованию герой, выводил на стекле, перед деревом на обрыве, маленький уютный домик, который позволил бы ему остаться в нем, остаться в нем вместе с ней. Он дышал на окно и водил пальцами по стеклу так, что звуки разводов доносились в середину здания. После, внизу возле обрыва, он дорисовал море, бесконечное насколько это было возможно, но без волн. Тихая и бесшумная синеватого цвета пустыня не нарушала гармонию созданного ими края. Подловив ноту спокойствия своего неизвестного посетителя, она нарисовала солнышко, маленькое, но, казалось бы, горячее как огонь солнышко. После последнего лучика, картина была готова, дождь ещё не успел нарушить её своими стекавшими по окнам ручьями, которые словно наперегонки спускаются вниз и снова появляются вверху.

Девушка, сидевшая на подоконнике с внутренней стороны здания, встала на колени перед окном и приложила руки к стеклу. В ответ, он присел, поравнявшись с ней, и очень медленно положил свои ладони на её, и наконец-то увидел глаза незнакомки. Их невозможно описать, таких слов просто ещё не придумали, ни в одном языке ни в одной стране не найдется чего-то красивее и поэтичнее чем её глаза. Они были большими и просто сияли невозможно голубым цветом небосвода, который во всей своей красоте уступал волшебству этих глаз. Никогда, за всю свою долгую жизнь он не видел ничего подобного, ему казалось, будто бы он смотрит в глубину райского озера, теплого-теплого, как ручей в течении Гольфстрим и такого же приятного, как прикосновение воды, после изнуренной работы.

Но таилось в этом взгляде и что-то странное, он был непостоянен и не мог найти своего наблюдателя, словно он скрытен от нее совсем. Но они оба чувствовали друг друга, непонятно как, ведь между ними стеклянный занавес. И вот наконец, она посмотрела на него, посмотрела прям в его синие глаза, которые ощутили неземную долю счастья, от прикосновения её взгляда. В этот момент изнутри здания раздался чей-то голос:

– Рита, идем, доктор уже пришел.

После чего она обернулась, одарила улыбкой таинственного незнакомца, и медленно пошла вдоль коридора.

– Рита… – произнес он про себя, убирая руки от окна. Он ещё раз взглянул на совместный рисунок двух, жаждущих покоя людей и, повернувшись к выходу, зашагал вдоль крыши.