Михаил Титов - Другая любовь. рассказы

© Михаил Владимирович Титов, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Бухать, бухать! Да здравствует бухать! – на мотив какой-то полузабытой детской песенки пропел или, точнее было бы – прокричал, вбегая в кабинет, Андрюха. Он и так-то всегда был не сдержан на эмоции, а тут его прямо прорвало. – Сегодня – все ко мне! Все флаги в гости к нам!

– С чего вдруг? – нехотя оторвался от компьютера флегматичный Санек. Саню, в отличие от Андрюхи, расшевелить было невозможно: не только на труд, но и на подвиги. Даже на пивные.

– Жена с сыном на неделю уехали к теще. Это, во-первых. И во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых! Ура! Ура! Ура! Праздник! Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит! – под собственный аккомпанемент стал пританцовывать Андрюха. У него на всякий случай была своя песня.

– Вот не зря мне Путин сегодня приснился, – отозвался я.

– И что? – удивленный Андрюха застыл.

– Путин к праздникам снится, – пояснил я.

– С чего вдруг?! – покосился как на сумасшедшего Санек.

– Примета такая, – не совсем уверенно заявил я.

– Ага, примета. Две приметы не хочешь?! – съязвил Андрюха.

– Почему две? Я сонник недавно смотрел. Точно говорю, Путин снится к празднику.

– Это в каком же ты соннике Путина отыскал? – недоверчиво посмотрел на меня Андрюха. – Не в этом ли? – он усмехнулся и вытащил из ящика стола потрепанную карманного формата книжицу, невесть как там оказавшуюся. – Энциклопедический лексикон сновидений, год 1862. Собирал в течение 66 лет добрый старичок из Утиной улицы, – раскрыв книжку, зачитал Андрюха. – Смотрим П. Нет здесь Путина, мил человек. Путешествовать есть. Так, путешествовать пешком – работа, отсрочка. Со шпагою… Это пропустим. В компании – сплетни, в карете – богатство. Вряд ли это к тебе относится. А у тебя что за сонник?

– Самый последний. 2003 года. От Гальки остался.

– Очень оригинально! – никак не мог успокоиться Андрюха. – Девушка уходит, но оставляет на память о себе сонник! Большая оригиналка!

– Оставь Гальку в покое! – разозлился я. – Я сейчас не о ней говорю. Ты оригинал не меньший, если держишь на работе макулатуру.

– Это, Мишаня, далеко не макулатура! – потряс книжкой Андрюха. – Я, между прочим, собирался на этом заработать. Раритетное издание. Снесу его завтра в букинистическую лавку. Денег отвалят.

– Вот и неси! – сорвался я.

– И понесу! – ответил Андрюха.

– А, по-моему, Путин – это одно из двух: или к празднику, или в сортире мочить будут, – задумчиво и без тени улыбки вставил Санек.

– Какой сортир, там даже намека на него не было, – задумался я. – Нет, все нормально. Мы с Путиным чай пили. В кафе.

– Какой чай? Не на травах случайно? – ехидно поинтересовался Андрюха.

– Обычный чай, – пожал я плечами. – Черный. Индийский.

– Слава Богу! – облегченно выдохнул Андрюха. – Вот если бы с травами, да еще и мочегонными, то тогда, наверняка, мочили бы в сортире. А так, конечно, к празднику.

Санек засмеялся. Тихо так всхлипнул. Если бы я не знал его уже пять лет, никогда бы не подумал, что можно так смеяться: незаметно для окружающих.

– Хватит ржать! – скомандовал Андрюха. – Надеюсь, на этот раз обойдется без приключений.

– Что-то я и тогда никаких приключений не заметил, – отсмеявшись, сказал Санек.

– Очень хорошо, что не заметил, – бросил в его сторону Андрюха и повернулся ко мне. – В общем, так. Мишань, ты тащишь баб, – начал он раздавать ценные указания. – Остались еще знакомые?

Я кивнул.

– Поприличней только найди, а не тех, с прошлого раза…

– Ладно тебе вспоминать, – перебил я Андрюху. – Нормальные были девки. Перебрали, правда, немного.

– Вот именно – перебрали. Я потом диван отмыть не мог после их перебора. Смотри – реальных телок ищи. Чтоб особо не пили, не жрали, могли поддержать интеллектуальную беседу, ну и далее по программе.

– Сдурел, что ли?! – возмутился я. – Я где тебе таких найду? Красную книгу полистать?

– Поройся в архивах, – отрезал Андрюха. – Санек, с тебя жратва. Купи пельменей каких-нибудь. Пачки две. Банку майонеза «Провансаль». Только наш бери, а не это дерьмо импортное. Селедку. Нет, селедку не надо. Все-таки дамы будут. Ладно, все, на этом остановимся. Огурцы соленые у меня есть. В холодильнике что-то еще завалялось, типа колбасы-сыра. В конце концов, не жрать собрались. А на водку давайте скинемся. Сколько брать будем?

– Литра, наверное, хватит, – неуверенно предложил Санек.

– Чего?! – чуть не подпрыгнул на месте Андрюха. – Литра хватит?! Ты что, пить не собираешься?

– Собираюсь, – испугался Санек.

– Два литра берем, – подытожил Андрюха. – Считай: нас трое, баб-с три. Итого шестеро. В среднем получается где-то, – он прикинул в уме, – около трехсот грамм на морду лица. А если учесть еще нежданных гостей, и того меньше.

– Какие нежданные гости? – напрягся я.

– А я откуда знаю? – Андрюха пожал плечами. – На то они и нежданные. Все – разбежались. Сбор у меня в девятнадцать нуль-нуль. Без опозданий, товарищи!

Санек тут же воткнулся в монитор, Андрюха, весело насвистывая «Я люблю тебя, жизнь!», скрылся в неизвестном направлении, один я, как дурак, провисел остаток дня на телефоне, безнадежно вызванивая своих старых подруг. Трижды услышал «Абонент вне зоны действия…», один раз ошибся номером, еще раз меня откровенно послали, «Кати нет дома. А что ей передать?» – было предпоследним ответом. И только на седьмом номере наконец-то откликнулись.

– Алё? – раздался знакомый женский голос.

– Люсь, – несмело начал я. – Привет. Это Рыбкин.

– О-о-о, Рыбкин! – пропела Люська. – Сто лет, сто зим! И чего тебе, надобно, Рыбкин? – усмехнулась она.

Последний раз с Люськой мы виделись месяца два назад на такой же стихийной вечеринке и с тех пор даже не созванивались. Кстати, именно после этой пьянки Галька от меня и ушла. Сказала, что я слишком много времени уделяю друзьям, а не ей. Я чего-то наговорил тогда в ответ – не помню, пьяный был. В общем, обиделась, собрала шмотки и ушла. Правда, забыла (а, может, нарочно оставила) несколько своих книжек по психологии и белье – пару трусиков – на батарее в ванной. До сих пор там висят. Так что, думаю, вернется еще. Звонила тут недавно. «Заскочу, – говорит, – забрать свои вещи». Посмотрим тогда, что выйдет. Мне вот, кстати, всегда интересно было: почему психологи, пусть даже школьные, со своими близкими отношения выстроить не могут? Разбирают осторожно, по косточкам чьи-то проблемы, а собственные решают как хирурги – методом вспарывания.

– Хочу предложить тебе большой, но чистой любви или, на худой конец, пригласить на свидание, – сказал я Люське.