Валерий Пушной - Тревожное торжество

– Я ушла от Валентина.

У Вероники расширились глаза. Минуту она стояла, оглушенная таким известием, забыв о Павле. Уж не ослышалась ли?

– Так получилось, мама, – добавила дочь и безрадостно улыбнулась, ибо повторила недавние слова матери.

– Но так не должно получаться, – убежденно произнесла Вероника.

Юлия могла бы и эти слова вернуть матери, но увидела мученическое выражение на лице той и развела руками, мол, что ничего изменить нельзя.

– Ты же понимаешь, что папа этого не допустит, – обреченно произнесла мать. – Ты знаешь, у него с отцом Валентина общий бизнес. Ты хочешь разрушить все?

Светловолосая голова девушки непокорно дернулась, и Юлия прошла к окну.

– Нет, я, конечно, уважаю твое решение, – сказала Вероника, быстро надевая трусики, – но поймет ли тебя папа? И что думает по этому поводу Валентин? Ты заставляешь его страдать. Ведь он любит тебя.

Юлия безразлично пожала плечами. Выглянула во двор, увидела, как за ворота выехала машина Хавина. Повернулась лицом к матери:

– Ничего страшного, скоро забудет.

– Ты красавица, таких быстро не забывают, – возразила Вероника.

Дочь усмехнулась:

– Забывают всяких, мама, всяких.

Вероника с досадой поморщилась, она должна была согласиться с дочерью, ведь ее опыт подтверждал слова Юлии:

– Но что скажут родители Валентина, когда узнают? – обронила она задумчиво.

– Мне все равно, мама. – дочь опять отвернулась к окну.

И хотя Вероника была убеждена, что семьи создаются для того, чтобы быть, а не распадаться, она промолчала в ответ, лишь платье ее прошуршало, когда женщина переступила с ноги на ногу.

Юлия оглянулась:

– Я надеюсь, что ты меня поймешь, мама. Особенно теперь. – Дочь не уточнила, что означали ее последние слова, но Вероника догадалась, что та намекала на связь с Хавиным.

Она опустила глаза, сказав, что понимает Юлию, но не поддерживает. Лучше бы та вернулась к Валентину, пока об их размолвке никто не узнал. Пусть все для всех останется тайной.

– Слишком много тайн, мама. Ни к чему это, – грустно усмехнулась дочь.

– Жизнь не однозначна. Скоро ты поймешь, – с горечью произнесла мать. – Никогда не стоит рубить с плеча. Пообещай мне хотя бы подумать еще.

Юлия медленно прошлась по комнате, остановилась, прислушиваясь к взволнованному дыханию матери, и негромко отозвалась:

– Ну, хорошо, я подумаю еще, мама.

Вероника одобрительно кивнула:

– Выбирать всегда надо того, кто тебя любит.

Валентин сидел в машине, стоявшей на обочине дороги. Он чувствовал себя отвратительно.

Вспоминал, как ночью увидел жену в объятиях другого мужчины, как потом весь день пытался забыть об этом, как уезжал от злополучной гостиницы все дальше, как старался восстановить отношения с Юлией. Иногда казалось, что жена становилась прежней, особенно, когда она начинала улыбаться. Как будто все возвращалось на круги своя. И появлялось ощущение, что снова все будет хорошо. И он ехал, ехал и ехал, кружил по дорогам вокруг города, пока не наступила новая ночь.

Юлия на заднем сиденье заснула. А Валентин, сжав зубы, боролся со сном и не хотел останавливаться, чтобы не убить надежду. И все-таки перед рассветом, когда до дому оставалось не более получаса пути, усталость одолела. Он съехал на обочину и застопорил машину. Пересел на заднее сидение к Юлии. Откинулся на спинку и прикрыл глаза. Отключился мгновенно.

Когда проснулся, жена еще спала. Всмотрелся в спокойное милое лицо, и у него появилось желание поцеловать его. Юлия не сопротивлялась, и это придало ему смелости. Валентин целовал жену, а рука скользила между ее бедер. И тут она резко взбрыкнула. Тогда Валентин, ломая сопротивление, стал срывать с нее трусики. Завязалась упорная борьба. Валентин не желал проигрывать, а Юлия не желала уступать.

– Отстань, не хочу! – крикнула она с ожесточением.

– А с ним хотела? – прохрипел муж.

– Противно все! – ударила его.

– А с ним не было противно? – злился он.

– Ты омерзителен! – взвизгнула и вцепилась тонкими длинными пальцами ему в лицо.

Руки Валентина сжались в кулаки, но он не мог ее ударить, он любил ее. Покраснел от натуги, ослабил напор, обиженно спросил:

– А он не омерзителен?

Юлия вырвалась из его рук и распахнула дверцу, чтобы выскочить. Но Валентин удержал. Его пальцы снова крепко вцепились в ее бедра, сжимая до боли.

– Мне больно! – прокричала она не своим голосом.

– А мне не больно?! – рычал у нее над ухом он.

Юлия сумочкой ударила его по лицу. Валентин вскрикнул и отпустил. Она выпрыгнула из машины:

– Больше не смей прикасаться ко мне! – выплеснула с негодованием. – Видеть тебя не хочу!

Валентин неуклюже потянулся за нею:

– Юлия, прости меня, я не хотел, вернись, – он унижался, чувствуя, что может потерять ее, и это приводило его в смятение. – Прости, Юлия.

– Не вылезай! – яростно кипела она. – Не приближайся ко мне! Все кончено! Я ухожу от тебя! Ухожу! – Сорвалась с места и побежала вдоль дороги.

Валентин замер тревожно, выставив из салона ноги и голову, и только шепотом повторял, хотя Юлия уже не слышала его:

– Прости, прости, прости. – В эту минуту его охватило чувство опустошенности.

Девушка неслась по дороге. А та словно вымерла. Ни одного автомобиля. Седан Валентина остался далеко позади. И вдруг послышался шум. Оглянулась и отдышалась. Приближался черный седан. Подняла руку. Машина притормозила. Юлия попыталась улыбнуться водителю, но это плохо получилось.

– Ты чего растрепанная такая? – спросил парень, опустив стекло. – Болтаешься по дороге ни свет ни заря? – показал в сторону авто Валентина. – Оттуда, что ли?

Она кивнула.

– Приятель, что ли? – парень окинул взглядом девушку с головы до ног.

– Хуже, – ответила та, и поправила прическу.

– Ну и дела, – протянул водитель. – Бывает. А почему ты думаешь, что я лучше? Просишься в машину к первому встречному.

– Это муж.

– Вона как. Чего не поделили-то?

– Разошлись во взглядах на жизнь.

– Ну и дела, – снова потянул парень. – Бывает. Тогда садись.

Юлия юркнула на заднее сидение машины. Водитель нажал на газ.

Валентина словно какая-то пружина подкинула с места, он метнулся к рулю своего автомобиля и завел мотор.

Девушка скрестила руки, чувствуя, как начинает успокаиваться, будто она наконец приняла решение, которе освобождало ее душу от тяжести. Парень, не оборачиваясь, бросил:

– Ничего, к обеду помиритесь.

– Вряд ли, – отозвалась она.

– Бывает, – протянул он веселым тоном, глянув на Юлию через зеркало заднего вида. – Давно женаты?

– Вчера сказала бы не очень, а сейчас кажется, что целую вечность, что столько не живут, – вздохнула девушка.