Давид Цкипуришвили - Красный клоун

Городские детишки, глядя на него, очень загрустили: полный жизни, улыбчивый Красный Клоун куда-то неожиданно исчез.

Однажды ночью Чибо, мучаясь от бессонницы, встал с постели и поднялся на крышу здания. Как обычно, в холодные времена, он разжег огонь в старой дырявой металлической бочке, сел в старое, потрепанное кресло, подставил ноги к огню, и снова направил печальный взор к небу.

Шел небывалый снег. С неба беспорядочно слетали белоснежные снежинки, поблескивающие, словно звездочки, в ночной тьме. Согревшийся в тепле Чибо немного задремал, и вдруг в ушах четко и убедительно раздалось: «Все решается на уровне веры, ты можешь поспособствовать излечению девочки. Ты ведь из страны-удела Богородицы Марии». Услышав эти слова он тотчас же проснулся, весь в холодном поту. Еще по меньшей мере дважды он в полусне услышал слова, которые его вдохновили и вселили в него какую-то необыкновенную силу. Оторопевший он встал, достал висящий на шее серебряный крест, подаренный матерью, поцеловал его, перекрестился и в душе его поселился луч надежды. Вся его прежняя жизнь промелькнула перед глазами, как кинопленка, он вспомнил мать, отца, семью… Особенно брата, с которым однажды у него произошла ссора. Все это время они даже не переписывались.

– Гоча Сулханишвили, – тихо произнес он свои имя и фамилию, и им овладело такое чувство, будто повеяло Грузией. Он понял, что это был знак свыше.

– Всему свое время, и время всякой вещи под небом, время разбрасывать камни, и время собирать камни, – процитировал он известные фразы и намерение его укрепилось, как сталь.

Сбежав по лестнице вниз, он вошел в комнату, умылся из чайника, подвешенного на веревке, привел себя в порядок, снял висевший на стене костюм, который не одевал, наверное, уже лет пять, и собрался выходить. Все деньги, накопленные за десять лет, он сложил в свой желтый чемодан и спустился по лестнице к выходу.

Чибо со своим желтым чемоданом в руке держал путь к автостанции, откуда из города Братск должен был отправиться в Иркутск, и думал о словах, которые прозвучали у него в голове во сне пару часов назад, безостановочно их повторяя.

Через восемь часов, среди ночи, он оказался в Иркутске. остановил такси и отправился по адресу, где жил его друг Андрей. Было четыре часа ночи. Он всмотрелся снаружи в окна третьего этажа: везде был погашен свет. Сначала у него промелькнула мысль подождать до утра, но он тут же передумал: времени ждать не было.

Поднявшись по ступенькам на третий этаж, он постучал в дверь Лагуновых. Вскоре дверь открыла пожилая женщина с аристократической внешностью.

– Я – друг Андрея. Простите за столь поздний визит, но у меня к нему очень важное дело. Я обязательно должен с ним увидеться, – обратился к женщине Гоча сулханишвили, облаченный в костюм.

Женщина выглядела очень интеллигентно, на ней было черное платье и белоснежная шаль на плечах.

– Входите, – пригласила она гостя в дом и провела в гостиную. – Подождите его здесь. Сегодня он пришел выпивший, сейчас спит, я разбужу его, – сказала она Гоче и вышла из комнаты.

Уставший Гоча сел на диван и снова задремал в ожидании, но вскоре его разбудил голос друга:

– Чибо, ты ко мне приехал? Что случилось, в чем дело? – удивленно спросил его Андрей.

Гоча открыл глаза и увидел перед собой друга с упавшим лицом.

– Я смотрю, ты не просыхаешь… – обратился он к Андрею.

– А что мне еще остается делать? Моя песенка спета, я мечтаю лишь о том, чтобы умереть в тот же день, когда Мария отдаст Богу душу.

– Не говори глупостей! Сядь передо мной и внимательно послушай. – В это время в комнату вошла мать Андрея, внося горячий чай и пирог.

– Это яблочный пирог, Мария очень любит… Я часто пеку для нее, – произнесла она, поставив выпечку на стол. – Ешь, сынок, – сказала тетя Наталья Гоче, сев рядом с парнями, глядя на гостя печальными глазами.

– Ладно. У меня к вам обоим важный разговор, – сказал Гоча. Андрей и его мать приготовились внимательно его слушать. – Скажите, в каком состоянии Мария на сегодняшний день, вот именно в данный момент? – спросил Гоча, дожидаясь ответа.

– На данный момент девочка все еще может свободно передвигаться, но она очень бледна и у нее часто мерзнут руки и ноги. Врачи махнули на нее рукой. Нам дали три-четыре месяца, чтобы подарить девочке побольше любви и внимания, – ответила Гоче тетя Наталья и из глаз ее полились слезы.

– Хорошо. Прошу вас, скажите честно, верите ли вы в Бога? – задал Гоча новый вопрос.

– Я верю во Всевышнего всю жизнь, сынок, но…

– Никаких «но», – перебил женщину Гоча. – Тетя Наталья, я из Грузии…

– Знаю, Андрей рассказывал мне о вас, – ответила она.

– Вы ведь знаете, что Грузия – Удел Пресвятой Богородицы Марии?

– Да, сынок, это знаю не только я, но и все христиане и верующие, – ответила та Гоче.

– Так вот, там, у меня на Родине, есть большой шанс вылечить Марию.

Андрей не сводил глаз с Гочи и не перебивал.

– У меня было видение, я слышал слова с небес, мы должны ехать в Грузию.

– Как? Каким образом? – воскликнул Андрей.

– Мария точно вылечится, даю тебе слово, брат, – обратился Гоча к Андрею. – Только и ты должен дать мне слово, что будешь всегда меня слушать и принимать в расчет мои советы.

– Только бы моя девочка была спасена, я не то что слушать тебя… я на все пойду! – моментально ответил Андрей другу.

– Что касается денег… Все, что я понемногу собирал десять лет, у меня с собой. В этом плане проблема решена, – Гоча встал и принес из прихожей свой желтый чемодан, поставил себе на колени, открыл его, достал оттуда двадцать тысяч долларов и положил на стол.

– Да, но ведь она в очень плохом состоянии, – сказала тетя Наталья.

– Выбросьте эту мысль из головы, очень прошу вас, настройтесь позитивно и с надеждой. Не дайте Марии почувствовать, что вам ее жаль, даже взглядом. Можете мне верить, я желаю ей только добра и ничего для этого не пожалею.

Тетя Наталья и Андрей вдруг почувствовали сильный заряд духовной силы, это было так же неожиданно, как если б посреди непроглядной ночи показалось огромное сверкающее солнце.

– Вы готовы помочь мне довести план до совершенства? – спросил Гоча, всем сердцем ожидая ответа. – Прошу вас, доверьтесь мне, только ради маленькой Марии.

– Конечно, сынок, – ответила Гоче тетя Наталья.