Михаил Стеблевец - В тихой комнате

«~ Да-а, были времена! Я ведь тебя еще в-о-о-о-т таким помню, – Шиза бросил в меня образом мелкого пацана лет двенадцати.

~Брось, тебя еще тогда не было, – не согласился я, – мы одну черепную коробку делим не больше полугода.

~Воспоминания-то общие. И вообще, дай мне побыть умудренным, который решил тебя уму-разуму поучить!

~А если серьезно, что ты думаешь по поводу сегодняшнего сна? – проявил заинтересованность голос

~Э-э, ну… кошмар приснился, почему я должен что-то на этот счет думать?

~Думать ты должен всегда, не зря же гордое звание рационалиста носишь. А если говорить конкретно про данное сновидение, то тебе ничего не показалось странным?

Я в очередной раз за утро впал в ступор.

~Я уже и не помню почти ничего, только какие-то обрывки. Что я мог пропустить, если у нас общие воспоминания? Ты что-то от меня скрываешь? – усмехнулся я, – да и потом, сон и сон, пусть и страшный, почему он должен меня волновать?»

Шиза не удостоил меня ответом, поэтому я, допив кофе, встал из-за стола и стал собираться. Надо было одеться поприличней – первое впечатление, это самый главный фактор в получении хороших оценок. Самая верная стратегия в средней школе: сначала ты простой ученик, ничего не понимаешь, но работаешь на слабенькую, дохлую четверочку. Потом, под конец четверти, когда выставляют оценки, ты выпрашиваешь четверку, с условием, что будешь работать потом. А после выставления желанной четверки ты просто берешь и… работаешь. Не всё время, конечно, хотя бы две четверти, а лучше до конца года. Всё, профит, после данных нетрудных манипуляций у тебя есть – лояльность данного учителя. Проверено.

Впрочем, чистая и белоснежная как Eminem репутация мне нужна, год можно преспокойно протянуть при любом раскладе.

«~Ты что?! А вдруг там будет молодая и объемистая преподавательница, у которой есть любимый ученик. Он всегда готовится к ее предмету, сидит за первой партой и так внимательно слушает и смотрит, разве только хвостом не виляет. И она такая: «Дмитрий Ходжаев, пройдите, пожалуйста, на следующий урок в лаборантскую. Мне нужно грядки прополоть».

~Хватит нести чепуху.

~Чем тебя подобный тип МарьИванны не устраивает? Эй, там наверху, мне бракованное тело подсунули!

Я оделся и начал собирать сумку.

~Черт, и что там может понадобиться? Это же что-то типа собеседования, да?»

Мне не ответили.

Ну и ладно, возьму по классике: ручку и тетрадь. В конце концов, никто же не говорил, что надо с собой взять.

{«Between August and December – Ripple» chap13}

Собрав немногие необходимые вещи, я проверил, что не опаздываю и вышел на лестничную клетку, где курил мой сосед. Мы как-то выпивали вместе, обсуждали жизнь. Семьянин, работающий в офисе по восемь часов пять дней в неделю, живущий в мечтах о пятнице и пиве под футбол. Умнее, чем кажется на первый взгляд – одним словом, моя полная противоположность.

– Ну, привет, сосед, – обратился он ко мне и повернулся всем телом в мою сторону, – как жизнь молодая?

– Здорова, Колян – улыбнулся я, – потихоньку всё, на учёбу вот собираюсь.

– О, универ – это хорошо, – кивнул он, – жизнь налаживается, я смотрю.

~Ух-у.

Он не в курсе, что я малолетка! Интересно, интересно, не думал на этот счёт. Не только душой, видимо, старею.

– Вроде того. Ты как?

– Как всегда, разве может у меня один день от другого отличаться? – подпустил он грусти в голос.

– И то правда. Слушай, вопросец есть… На сколько лет я, по-твоему, выгляжу?

– Боишься, что бухлище не продадут? – загоготал он, – поздно ты волноваться на этот счет начал, тебе карту постоянного клиента уже должны были выдать.

– И всё-таки? – спросил я, скрестив руки на груди.

– Ну… Года двадцать три, – прекратив ржать ответил наконец Коля.

– Ладно, я пойду, а то тут и до опоздания недалеко.

Мы пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону.

«~Жаль его.»

Я был согласен с Шизой. Я стараюсь при любой возможности общаться с этим работягой, чтоб лишний раз напомнить себе, каким я быть не хочу. Он – тот, кем я больше всего боюсь стать. Воплощением рутины и обыденности. Самое плохое, что ему некуда стремиться. Жена, дети, работа. «Всё. Больше тебе ничего не надо», – говорит общество. Поздно гулять, поздно жить. И ведь он далеко не один такой, страна воспитала себе огромную армию послушных роботов, живущих на топливе из догм и правил, которые нельзя нарушать. Страшно, страшно это всё.

За размышлениями я добрался до школы. Ух, одно слово, а сколько различных эмоций вызывает у всевозможных слоёв населения и типов личности. Для интровертов, что вечно изгои класса, это место подобно аду; для экстравертов, любимцев компании, это отдых – там все друзья.

«~Не скажи. Сейчас с этими экзаменами никакой личной жизни. Того гляди для поступления в четвертый класс придется на пальцах доказывать теорему Ферма. Им бы бегать, резвиться, набивать первые шишки, разбрасывать грабли и влюбляться! Какой смысл в детстве, если оно сплошь одна зубрежка? Нечего будет вспомнить».

Я не мог с этим не согласиться. Ладно умняши, те, кому учеба в школе не доставляет проблем, которым это чисто фан.

~Таких грузят на курсах или в спецшколах. Сейчас всё направлено на то, чтобы максимально загрузить учеников. Добавь к этому промывку мозгов через СМИ, уроки православия в школах, запрет на свободомыслие и, в итоге, получишь поколение, прекрасно выполняющее задачи, которые им ставят начальники. Вот, например: Надо учить историю! Как зачем?! Вы же граждане Росси и, стыдно не знать вехи своей Родины! Простая манипуляция, детям навязывают догмы, даже не объясняя, зачем так, а не иначе…

~Что-то тебя унесло. Нам уже к директору через пару минут, а ты всё глагольствуешь.»

Дверь распахнулась, и из неё донесся громогласный вой секретаря:

– Входите!

Борясь со звоном в ушах, я захожу, превентивно надевая маску прилежного мальчика. Всё-таки важность первого впечатление никто не отменял, хотя, чем чёрт не шутит, вдруг она всё еще тут работает? Надеюсь, её с поста не сместили за это время.

{«Sergey Eybog – Two Glasses Of Melancholy» chap14}

– О! Димчик! Вернулся, блудный сын! Здравствуй-здравствуй, ты проходи, садись, – сказала она, искренне улыбаясь во все тридцать два.

– Доброе утро, – в тон ответил ей я, – рад видеть вас в добром здравии и на посту, – я не слукавил, правда рад.

– Увидела заявку на сайте, подумала: уж не любимый ли мой физгумовец возвращается? Старички все поразбежались уже, – её улыбка несколько потускнела, впрочем, ненадолго, – да ты повзрослел, мужественный такой теперь, не то что наши нынешние оболтусы, – сказала директор и осеклась, вспомнив причину моего скоропостижного взросления.