Валерий Киселёв - 137-я стрелковая против танков Гудериана

Они были каждый со своими мыслями и надеждами. Никто из них не мог знать, какая выпадет судьба на войне. Ехали и пятеро друзей-артиллеристов, молодые лейтенанты Борис Терещенко, Евгений Иванов, Николай Агарышев, Василий Соса, Георгий Похлебаев. Могли ли они даже подумать тогда, что один из них погибнет в первом бою, и друзья, с которыми прожил два мирных года, сами похоронят его у пыльной белорусской дороги. Другой будет раздавлен танком, но чудом выживет, снова попадет на фронт, дойдёт до Берлина командиром полка и станет первым комендантом рейхсканцелярии. Третий погибнет через два месяца в разведке, и его даже не сумеют похоронить. Двое других пройдут всю войну до конца, но судьба их разведёт, и они снова встретятся спустя несколько десятилетий, седые и израненные…

В одном купе ехало и командование 771-го пока – Иван Малинов, Пётр Васильчиков, Александр Шапошников, Алексей Наумов. Трое из них простились со своими жёнами и детьми навсегда.

Зюзин С. Т., красноармеец 624-го стрелкового полка:

– Поезд, не сбавляя скорости, проходил маленькие станции, да и на больших стоял недолго. Люди насторожены, бдительны, песен уже не слышно. Дополнительно устанавливаем на платформах зенитные пулеметы. Внешне все спокойно, но чувствуется, что фронт приближается. Где-то за Брянском на одной из станций красноармейцы побежали в тупик, посмотреть на вагоны с пленными немцами. Высокие, здоровые, в глаза не смотрят, отворачиваются. Лейтенант из охраны сплюнул: «Бить надо эту сволочь…»

На редких остановках все жадно слушают сводки Совинформбюро, а они с каждым днём тревожней. Пали Гродно, Барановичи, Минск. Навстречу все чаще санитарные поезда. Все ближе фронт…

Коробков А. А:

– На какой-то станции напротив нашего эшелона стояли открытые платформы с ранеными в грязных, окровавленных бинтах: Некоторые из них кричали: «Братки, берегитесь, вот нас какими оттуда везут…». Наш эшелон тронулся, и вдруг вижу: какой-то лейтенант спрыгнул из вагона и побежал к этим платформам с ранеными. В спину ему сразу же несколько выстрелов из винтовок… Еще одного труса расстреляли, едва приехали на фронт. Он выстрелил себе в руку. Заставили выкопать ямку и расстреляли перед строем…

Тюкаев В. Г., помощник начальника штаба 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:

– Где-то за Москвой в наш эшелон сели двое летчиков со сбитых самолетов, которые стали рассказывать о положении на фронте: «Немцы бросили против нас большое количество танков, артиллерии, самолетов, на некоторых участках фронта наши войска беспорядочно отходят». Их сдали коменданту ближайшей станции, как паникёров…

Набель Н. А.:

– Шесть часов утра, погожее летнее утро, почти все еще спят. Вдруг резкий грохот потряс состав. Я выскочил из вагона, и, падая на землю, заметил в небе два немецких самолета. Одна бомба угодила в вагон, где ехали семьдесят пять человек, вторая в теплушку с лошадьми, третья ударила в рельс второго пути, да так, что кусок рельса вырвало, а концы загнулись, как салазки. Из эшелона выскакивают бойцы, бегут врассыпную в лес. Когда самолёты улетели, пошёл в голову состава, где упали бомбы. В вагоне с людьми бомба пробила крышу и пол, кругом исковерканные трупы. Один убитый висел под вагоном головой вниз, глаза остекленели от ужаса. Весь вагон в кусках человеческих тел, жутко смотреть. В конском вагоне месиво из мяса и костей. Половина туши лошади валяется под колесами, другую выбросило взрывом, у неё нет передней ноги и осколками разворочен живот. Надо пристрелить беднягу, но не могу. Подходит лейтенант: «Ну, что смотришь, стреляй!» – «Да вот пистолет заело!». Наконец выстрелил, чтобы прекратить её страдания. До сих пор в памяти глаза этой лошади, полные слез.

А к станции на носилках несут раненых. Впереди горит вагон, но его никто не тушит: все потрясены внезапной бомбежкой и смертями. Кто-то кричит: «Спасайся! Снаряды горят!» Все снова бегут кто куда. Страшный взрыв – на месте вагона огромная дымящаяся яма. Почти одновременно раздался второй взрыв. Огонь и куски металла падают на пакгауз, над ним вспыхивает столб огня. Снова взрыв, и, наконец, тишина. Подхожу к лежащему на земле бойцу. Лежит лицом вверх, ноги скрестил, лицо закрыл руками. «Вставай, парень», – говорю. А присмотрелся: «Батюшки! В голове кровавая яма!» Так и не доехал до фронта… Автобусы увозят раненых, убитых закопали на этой безвестной станции. И снова команды «По вагонам!», гудок паровоза и нарастающий перестук колес…

Вечером 29 июня первые эшелоны с частями 137-й стрелковой дивизии начали прибывать на станцию Орша. Это были подразделения 771-го стрелкового полка полковника Малинова.

Шапошников А. В., начальник штаба 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:

– Орша горела. В воздухе то и дело появлялись немецкие самолеты. Надо было разгружать эшелон, а поставили нас на высокую насыпь. С трудом нашёл коменданта станции. Обстановки он не знал, где фронт – неизвестно. Комендант был совершенно издёрган обступившими его военными и штатскими, только махнул мне рукой: «Разгружайтесь, как хотите». Вернулся к эшелону, доложил обстановку командиру, полковник Малинов приказал разгружаться. Подал команду, и из вагонов стали выпрыгивать красноармейцы, сводить лошадей, спускать с платформ орудия.

В Оршу мы прибыли первыми, не было никакой связи ни с командованием дивизии, ни с местными властями. Отвели полк в леса под Оршей и стали ждать своих. Только на четвертый день прибыл эшелон с командиром дивизии…

Реутов В. К., помощник начальника оперативного отдела штаба дивизии, подполковник в отставке:

– Эти дни были особенно тяжелы своей неизвестностью. Перед штабом дивизии стояла тогда масса проблем. Главное – нужно было собрать дивизию в кулак, а её эшелоны растянулись на сотни километров. Голова была в Орше, а хвост еще только выехал из Саранска. Представьте себе положение полковника Гришина: неизвестность, фронт приближается, а дивизии нет, связи с командованием нет. Нервотрепка и напряжение были страшными. Все эти дни мы, как могли, подтаскивали эшелоны в один кулак. А на дорогах бомбёжки, связи так и нет…

Документы

ДИРЕКТИВА №14, ШТАБ ЗАПАДНОГО ФРОНТА, МОГИЛЕВ, 1.7.41 г.

Первое. Противник захватил Минск и стремится выйти на р. Днепр, направляя основные усилия на Могилев и Жлобин. Основные группировки противника отмечены до 1000—1500 танков восточнее Минска и до 100 танков прорвались через р. Березина у Бобруйска.

Второе. Справа и слева фланги армий открыты. Задача армий фронта – не допустить противника выйти на рубеж р. Днепр и до 7.7.41 г. удерживать рубеж р. Березина на фронте Борисов, Бобруйск, Паричи, обеспечивая себя от обхода танков справа, севернее Борисова. Прорвавшиеся танки в районе Бобруйск – уничтожить.