Валерий Киселёв - 137-я стрелковая против танков Гудериана

– Жалко было расставаться с такими отличными солдатами. Нам разрешили оставить в Горьком лишь тыловые и специальные подразделения. Всеми правдами и неправдами мы переводили туда лучших красноармейцев и сержантов, чтобы сохранить костяк части. Новый состав полка был снова набран из горьковчан, призывников из Выксы, Городца, Кулебак, Павлова, Богородска, Шахуньи. Парни были, как на подбор, практически все – комсомольцы…

Вскоре полк снова стал лучшим в дивизии, он считался головным в соединении. Недаром, когда весной 1941-го в Генеральном штабе Красной Армии планировали перевести дивизию на штаты воздушно-десантной, то 771-й полк должен был стать парашютным, как лучший полк соединения. Парторг полка Алексей Наумов первым показал пример: прыгнул с парашютной вышки.

Ляшко П. А., старший писарь 771-го полка, помощник начальника штаба полка, полковник в отставке:

– Нам повезло на командиров. Полковник Малинов прекрасно знал своё дело, опытный методист – воспитатель, очень выдержанный, спокойный человек. Начальник штаба капитан Шапошников пользовался в полку авторитетом. Он никогда не повышал голос. Если конфликт или проблема – всегда разберётся, обдумает решение, никогда не бросал слов на ветер. Штабную работу Шапошников знал прекрасно, умел хорошо организовать любое сложное дело. Уважали в полку и комиссара Петра Александровича Васильчикова. Человек большевистской закалки, он сумел быстро завоевать авторитет и любовь личного состава полка…

Вскоре после наркомовских учений был отозван в Москву на новую должность командир дивизии комдив С. Е. Данилов. Нелегко ему было расставаться с соединением, в которое вложил столько труда и души. Тяжёлая судьба ожидала генерала Данилова в первые месяцы войны. Командуя другой дивизией, в одном из боёв он был ранен, попал в плен. Но и в плену он мужественно выполнял свой долг, и погиб истинным патриотом Родины.

Новым командиром 137-й стрелковой назначили полковника Гришина. В дивизию он пришёл, имея солидный опыт работы начальником оперативного отдела 17-й стрелковой дивизии, начальником отдела боевой подготовки Московского военного округа. За отлично спланированные и проведенные наркомовские учения Гришин был награждён орденом Красной Звезды.

За плечами у полковника Гришина была солидная и в то же время обычная для командира дивизии того времени биография. Родился Иван Тихонович Гришин в 1901 году в крестьянской семье, в деревне Внуковичи Рославльского уезда Смоленской губернии. В Красной Армии с 1920 года, участвовал в подавлении антоновщины, в 20-е годы окончил военную академию имени Фрунзе. Прошёл все ступеньки военной службы, начиная от командира взвода. Командование ценило его, как умелого методиста-воспитателя. 137-й дивизией полковник Гришин командовал в самый трудный период ее истории, до марта 1942-го. Потом работал начальником штаба армии, до конца войны командовал 49-й армией. За форсирование Днепра и взятие Могилёва генералу Гришину было присвоено звание Героя Советского Союза. Одна из улиц этого города носит его имя. После окончания войны генерал-полковник Гришин находился на дипломатической работе в Албании, затем работал начальником управления боевой подготовки Сухопутных войск. Жизнь Ивана Тихоновича оборвалась в 1950 году после тяжёлой болезни.

После наркомовских учений дивизия продолжала усиленно заниматься боевой учебой. В Европе шла война, все понимали, что не за горами она и для нашей страны. Напряжённо учились военному делу красноармейцы и командиры, у которых часто не оставалось времени, чтобы побыть дома в выходные дни с семьёй…

Похлебаев Г. Г., командир батареи 76-миллиметровых орудий 771-го стрелкового полка, полковник в отставке:

– Весь последний год перед войной у меня остался в памяти, как период постоянно нараставшего напряжения в работе. В сентябре 40-го перевели в другую часть начальника артиллерии полка старшего лейтенанта Егорычева. Меня, не освобождая от должности командира батареи, оставили работать и за него. В октябре 40-го уехал на курсы секретарь партбюро полка Наумов. Мне, как члену бюро, поручили выполнять и его обязанности. Хорошо ещё, что мне много помогал мой заместитель по строевой части лейтенант Борис Терещенко. Полковник Малинов однажды сказал: «Товарищ старший лейтенант, первую половину дня ты работаешь с артиллеристами, (батарея располагалась в Тобольских казармах), а вторую – в партбюро полка». Мне приходилось каждый день совершать пятикилометровые марши по улице Свердлова. В феврале 41-го приехал с артиллерийских курсов старший лейтенант Меркулов. Он немного поработал в штабе артиллерии дивизии, а потом его перевели к нам в часть на должность начальника артиллерии полка, но занятия с расчётами все равно пришлось вести мне. В мае вернулся с курсов Наумов, это облегчило мне службу, но радоваться оказалось рано: старшего лейтенанта Терещенко у меня забрали и перевели командовать батареей. И так никакой передышки до начала войны…

В архиве Министерства обороны России хранится выступление полковника Гришина на совещании у наркома обороны в декабре 40-го года. Этот документ передаёт своеобразный дух предвоенного времени:

«Товарищ Народный комиссар обороны! Проведённые Вами смотровые учения в нашей дивизии и награждение ее высокой наградой – Красным Знаменем Красной Армии заложили прочную основу подготовки частей дивизии и создали условия для нашей плодотворной работы в дальнейшем. Мы сейчас на эту основу встали твердо. Правда, у меня нет опыта в командовании этой дивизией в прошлом такого, как рассказывал командир 99-й дивизии. Но у меня есть опыт подготовки этой дивизии к смотровым учениям Народного комиссара обороны. Поэтому я буду говорить, как идёт учеба у нас сейчас. Мы все указания, которые были Вами даны на разборе тактических учений нашей дивизии, а также и других дивизий, учли и перестраиваем по ним всю систему своей работы.

Перестройку мы начали с таких вопросов. Вопрос казался бы очень простым – вынести учёбу в поле. Проще ничего не может быть. Но оказалось, что это очень трудное дело. У нас это дело сразу после лагерной учёбы не пошло. Что мы сделали для того, чтобы это дело сдвинуть? Мы взяли за основу те указания, которые были Вами сделаны на тактических учениях нашей дивизии, а также и других дивизий в других округах. Ещё раз проработали их со всем командным составом – старшим, средним и сейчас доводим их до нового пополнения, до каждого бойца.

Второе – мы перестроили свой внутренний распорядок таким образом, что два часа с утра занимаемся до завтрака, затем завтракаем и на все шесть часов выходим в поле. Это даёт нам возможность рационально использовать светлое время и не держать около казармы бойцов. Что мы здесь встречаем? Сразу этого дела не перевернёшь. Мы встречаемся с большими трудностями. Пережитки прошлого, шаблон, условности, которые существовали в этом деле, повторяются и сейчас. Здесь приходится в отдельных случаях прибегать к индивидуальным мерам. Особенно это касается тех командиров, которые ещё и сейчас хотят руководить вопросами боевой подготовки из канцелярии, из кабинета. Такие случаи есть.