Олеся Коломеец - Танец – её жизнь

Я благодарна жизни за сон, в котором увидела и прожила эту историю. Утро смывает сновидения, но ее сила пустила во мне корни и вылилась текстом на бумаге. Сон яркий и короткий, процесс написания долог. Я увидела этот сон осенью 2016-го. При пробуждении мне сразу захотелось поведать об этой любви и трагедии другим, но тогда я поняла, что не все может быть проявлено в нашей реальности, чему-то место в других мирах, параллельных вселенных и снах. Год спустя я все же попробовала. Мне очень хочется верить, что я смогла передать силу этой истории, хотя в процессе написания книга вела меня своим путем. Я точно знаю, что во сне эта история случилась где-то столетием ранее и, скорее всего, в другой стране.

«Жизнь – это танго, в котором главное – это движение. Если остановишься – прекратится танец, если остановишься – прекратится жизнь».

Х/ф «Запах женщины»

(Scent of a Woman), 1992 г.

Она танцевала. Боже, как она танцевала! В ее движениях жил ветер, стремительный, порывистый, нежный. Она взрывалась и затихала. Легкая, парящая, как перышко во власти стихии. Она жила танцем, она жила в танце. Ее тело двигалось, а глаза горели огнем, который намагничивал пространство. Каждый, кому посчастливилось видеть ее в танце, становился другим. Она приковывала взгляды к себе, но никогда этого не замечала, потому что когда она танцевала, она не жила земной жизнью, она переносилась в только ей ведомый мир. Музыка смолкала, и она пробуждалась, неловко по-детски улыбалась, разглаживала складки юбки, становилась даже робкой.

Он полюбил ее такой, танцующей на площади Фуенте в старом испанском городке. Полюбил с первого взгляда, с первого движения ее чарующего танца, исполненного под звуки испанки. Полюбил ее глазами, жадно хватающими каждое движение, полюбил циничным умом, распознающим каждое па, полюбил холодным сердцем, столь долго спящим в груди. Боже, как она танцевала…

Он явился к ней в половине третьего, во время сиесты, чтоб застать ее дома наверняка. Дверь открыла пожилая женщина, красивая и опрятная. Немного удивленная, она все же вежливо поздоровалась.

– Добрый день, могу я видеть донью Лусию? – поинтересовался он.

– Лусию? – казалось, он удивил ее не только своим приходом. – А вы по какому вопросу?

– Простите, позвольте представиться. Алонсо Мануель Ривер. Я хореограф. Вчера вечером я имел честь видеть Лусию на площади Фуенте, исполняющей обворожительный танец. Я хотел бы поговорить с ней по поводу сотрудничества и пригласить в труппу мадридского танцевального ансамбля…

– Нет, – женщина перебила его. Это был окончательный ответ, он понял это сразу. Но он не мог упустить свой шанс.

– Прошу прощения, госпожа… – он намеренно замолчал.

– Мария Флорес дел Кампо. Я бабушка этой юной леди, и, как единственная ее опекунша, я говорю вам «нет».

– Могу я спросить ее лично? – настаивал Алонсо.

– Лусия не будет танцевать ни в столичном, ни в каком-либо другом ансамбле.

Он поднял бровь, выражая удивление и огорчение этим отказом. Мысли в голове проносились стремительно. Конечно, он может подождать Лусию и на площади и спросить ее саму, он узнал вчера у цветочницы, что она танцует каждый вечер, но сейчас, находясь у нее дома, предоставлялся шанс узнать о ней больше.

– Донна Мария, я прошу прощения за свою, так сказать, настойчивость. Я пришел без приглашения, не зная местных обычаев, не зная вас и Лусию, я… – он запнулся и опустил глаза. Его голос изменился. – Я вчера прикоснулся к чуду, видя ее. В первый раз я видел волшебство наяву. Я не мог спать всю ночь, я еле дождался обеда, не хотел приходить с утра. То, как танцевала ваша внучка…

– Обворожительно, – прервала его Мария. Алонсо посмотрел ей в глаза. Трудно было ее понять за маской неприступности.

– Я не это имел в виду…

– Нет, молодой человек. Вы сказали истинную правду. Она не соблазняет, она действительно ворожит своим танцем. Уж я-то знаю, поверьте мне.

Он смотрел на пожилую женщину, а видел ее. Маленькая Лу. Тогда он впервые ее так назвал. Ее порыв, ее страсть, ее покорность.

– Она не может по-другому, – вдруг заговорила Мария. – Вы проходите, пожалуйста, присаживайтесь.

Какая-то грусть разом придавила эту милую женщину, превратив ее на несколько секунд в отжившую свой век старушку. Она начала немного суетиться, предложила гостю освежающие напитки, но, когда они устроились в удобных креслах, вновь стала собой, деловитой и даже немного изысканной, дамой из высшего общества, с хорошими манерами и умением себя держать.

– Чтобы окончательно развеять ваши ожидания и надежды относительно моей внучки, должна вас предупредить, что Лусия помолвлена, – Мария разлила лимонад и протянула один стакан гостю. – Дон Хосе очень уважаемый человек в нашем городке, честный и добрый. Он продолжает фермерское дело своего отца, живет в достатке, о его виноградниках даже слагают легенды. И хотя наш род имеет аристократические корни, я приняла его предложение руки и сердца Лусии. Лучшей партии для нее не сыскать. Она останется в городе, в котором родилась и который практически никогда не покидала, и будет продолжать танцевать. Вы не знаете, но моя внучка не может не танцевать…

Мария Флорес дел Кампо прервалась. Входная дверь отворилась, и в дом вошла Лусия.

– Бабушка, я вернулась, – с порога сказала девушка, но, заметив гостя, немного смутилась, кивнула головой в знак приветствия и направилась в свою комнату.

Донна Мария окликнула ее:

– Лусия, познакомься с нашим гостем. Думаю, тебе будет интересно с ним переговорить, он руководит танцевальной труппой.

Алонсо встал и протянул девушке руку.

– Алонсо Мануэль Ривер, очень рад нашему знакомству, Лусия.

Девушка кивнула и опустила глаза. Она присела в свободное кресло возле бабушки.

Алонсо, решивший не злоупотреблять гостеприимством этой семьи, произнес:

– Вы знаете, я хореограф, обучаю молодых людей и девушек, ставлю танец, подбираю наряды, музыку, свет, но ваш танец, Лусия, он от самого сердца, такому не научишь никогда. Позволите ли вы посмотреть на него еще раз?

Лусия кивнула.

– А сейчас позвольте откланяться.

Алонсо встал, взял шляпу и поклонился дамам.

– Приятно было познакомиться.

Закрыв за гостем дверь, донна Мария сказала внучке:

– Этот мужчина хотел пригласить тебя танцевать в своей труппе. Увезти в Мадрид, представить широкой публике. Ты бы хотела попасть на сцену, милая?

Глаза Лусии загорелись, и донна Мария заметила этот огонь, но он был недолог. Внучка покачала головой:

– Нет, бабушка. Я не променяю свою площадь ни на одну сцену мира.