О. Пильникова - Красный Яр. Это моя земля. Литературный путеводитель

Фанпарк «Бобровый лог»:

Красноярск, ул. Сибирская, 92

log – файл с записями о событиях в хронологическом порядке, простейшее средство обеспечения журналирования.

Если бы я тебя не боялась, мама, я бы стала ветеринаром. Ходила по навозу в сапогах выше колена и принимала роды у коров и лошадей. Но я тебя боялась, мама. Твоего презрения, твоего сопрано. Ты морщила нос, как будто от меня дурно пахло. И высоко, тонко говорила: «Что? Отойди от меня! Ветеринаром, фу! Кому ты будешь нужна? Ветеринаром она! Программистом сначала стань, банкиром! А потом хоть дворником, мне плевать».

Так я стала программистом, сисадмином. С первого курса, как и все наши, пошла работать, куда взяли. В спортмаг, где наверху – сноуборды, коньки, лыжи – люди, движение, краски жизни. Внизу – склады, сумрак, дно, коробки. А в сумраке и коробках – я. Черный экран и светящиеся буквы. Читала bashorg? То-то! Все мои будни программирования – там.

У меня никогда ни разу не было парня. Пока все наши девочки держали осанку и примеряли лифчики пуш-апы, я – юная сестра Квазимодо – колдовала над кабелями, как над веревками церковных колоколов. Не кобелями, мама. Кабелями. Нет, это не одно и то же. Нет, мам.

Второй наш сисадмин, Мишка, однажды, крепко так напившись, приобнял меня за плечи и спрашивает: «Антонова, а ты когда-нибудь целовалась с парнями?» А я ему: «Нет, никогда». А он мне: «И я никогда, давай целоваться?» И мы стали. Потом до меня дошло, что он сказал «с парнями». А я-то дура, повелась. Но все уже. У него был прокуренный язык, и он не чистил зубы. В темноте-то в серверной не видно, чистил или нет. А от табака перегар горький… кто пробовал, знает. Но это такое – не девственность, конечно, но хоть что-то. Кому скажи, что я впервые поцеловалась с парнем в восемнадцать лет.

Поэтому я начала пить алкоголь, мама. Сначала вино, пиво. Потом чего покрепче, коктейли. Научилась готовить Кровавую Мэри, разбираться в водке. А ты знаешь, например, что с сельдереем и чили вкуснее, чем с табаско? Я вот знаю.

Через год прокуренных поцелуев Мишка бросил сигареты и увлекся сноубордом. А я – пить не бросила, но. Целоваться с ним стало слаще, хотя дальше поцелуев дело не зашло. В темноте мы много – того, а на свету – никогда.

– Ты это, Антонова, не говори никому, ладно? Я же это, по дружбе, ну.

– Конечно, Миш. No problem.

Кто учил тебя русскому, Миш?

Мои октябрьские девятнадцать по традиции отмечали в баре. Не Oktoberfest, но тоже ничего. Дверь – в краске. Лица – в масках. Знакомые стены. На стенах – галереи шедевров, созданных под наплывом чувств. Это ведь руины-бар Вписка. И я в день рождения всегда в руинах. Надо цементировать, и Батя поможет.

Батя – черная, на вьетнамском дереве настойка. Подается в стопке. Точнее, в двух. В одной настойка, в другой вода. Подходишь к Фикусу – его тоже зовут Батя – чокаешься с ним, доверяешь сокровенное, потом воду – в Фикус, настойку – в себя. Поговорили, полегчало. А Батя не проболтается. Надега.

Столы сдвинуты кучно, мы тоже. Развалились и расселись полукругом. А перед нами Мишка – исполняет сноубордический моноспектакль. Мне – мерзлячке – его страсти непостижимы. Он рассказывает логично, стройно, хоть экипируйся и беги. Слушаю, не отрывая взгляда. Ясно же, что инфа не пригодится, но не все же с ним целоваться в темноте.

– На лыжах проще.

Ну конечно, Миш, ну конечно.

– Поедешь с учебного склона через несколько минут после старта. Четыре точки опоры: две лыжи – две палки.

Конечно, конечно, Миш, ты, главное, говори, говори.

Встал, как борец сумо. По очереди поднимая левую и правую ногу, зависая над полом.

Ах, какая у тебя стойка, Миш…

– Весь корпус – в сторону движения. Вщелкиваешься в крепления – вот так. При падении лыжи отстегиваются. В гору можно спокойно на палках.

– Сплошные плюсы, да? А минусы есть?

– Ботинки жутко неудобные.

– Точняк! – в тон Мишке отвечает Тоня. Вытянула из-под стола тонкую ножку в легинсах. Потянула по-балетному носок. – Я эти пыточные испанские сапоги снимаю на каждом перерыве. А ведь некоторые умудряются весь день в них…

Тоня – это девушка Миши. Познакомились в Бобровке под первый снег. Думаешь, почему он курить бросил. И почему мне никому нельзя говорить о поцелуях в темноте.

– С бордом – наоборот.

Продолжай, еще, еще.

– Боты мягкие и удобные – валенки. Но при катании – другое равновесие. Первые дни реально убиваешься. Пару раз на скорости поймаешь передний кант – запомнишь навсегда. Новички экипируются – шлем, локти, колени… Сверхболезненное начало!

Сверхболезненное! Как скажешь, Миш…

– И выщелкиваться из креплений надо обязательно с помощью рук. Все заварушки на подъемниках из-за сноубордистов. Зато прогресс в освоении техники стремительный.

– Факт! – и снова эта ножка в легинсах.

– За сезон можно круто освоиться. На наших высотах кайф от борда получить легче, чем от лыж…

– Кста-а-ати! Антонова! А Кубок же? Давай из тебя чемпионку сделаем? – Тоня подмигнула Мишке. Я напряглась, взревновала.

– Какой еще Кубок?

Сплю и вижу, кошечка, нас втроем – ты, я и Мишка, ага.

– Антонова, точно, давай! Погнали завтра? Я тебя познакомлю с инструкторами. Тебе мальчика или девочку? А трассы, а подъемники, а раздевалки там какие… – Мишка хитро прищурился.

Не то что серверные, да? Кобель!

Через месяц покатушек в Бобровке Тоня взяла надо мной девочковое шефство: «А ты где живешь? А с кем? А как расслабляешься? А парень есть? Чтооо?! Ты ваще ни-ни?»

Только слегка. Целовалась с твоим. Не в счет.

– Ладно, не дрейфь! Наладим тебе жизнь!

– Может, не надо?

– Надо, Антонова, надо! Тебе кто из парней в магазине нравится?

– А я их, что ли, вижу? Они ж наверху!

– Мда… Ну хорошо. Сначала покажем тебя, а потом выберем из… ну…

– Претендентов на переспать?

– Типа того.

– И?

– И я тебя приглашаю! Скажем… В понедельник на эль и пиво, во вторник – на коктейли, в среду – на вино. Освобождай вечера.

– О! Да! Спасибо, что предупредила! Мои вечера обычно расписаны на месяц вперед.

Шутка.

– Ага, я так и поняла. Готовься! Морально и… в общем, готовься.

В понедельник мне было нечего надеть, и я перемеряла дюжину Тониных платьев. Отвергла декольте, вырезы на спине и те, в которых из-под юбки должны быть видны стринги.

– Ну ты и ханжа, Антонова.

– Я ханжа, да? Щас вообще никуда не пойду!