Ирина Фингерова - Замки

– Мы не боимся этого дьявольского создания!

Но они боялись.

Тина последовала за Амальдой – старой ведьмой, которой удалось избежать сожжения благодаря любовному отвару (она замутила воду в городском колодце и благополучно удрала). Тина пережила кошачью инквизицию по счастливой случайности, в отличие от всех её уличных подруг, подвергшихся публичному повешению «за то, что якшались с ведьмами». Глухой кошачий палач по кличке Кулуп, с маленькими пухлыми ручками и в зеленом колпаке, украшенном цветными лентами, каждый вторник сбрасывал кошек со штурмовой башни. А по четвергам свозил в замок с привидениями и ошпаривал кипятком, чтоб изгнать демонов. Домой шел через злаковое поле, пораженное спорыньей [23] Род грибов, паразитирующих на некоторых видах злаков. При отравлении алкалоидами спорыньи возникают галлюцинации. В 1938 году из производных спорыньи был получен препарат ЛСД. , а духи летели за ним, призывая ужесточить кошачью казнь.

Тина вывихнула лапку при приземлении, но осталась жива. Счастливый вторник! Так они и встретились с Амальдой – травницей, живущей в лесу.

– Это должно помочь унять вашу боль! – Амальда протянула флягу с маковым молоком группке недовольных. – Оставьте его, он еще дитя.

– Мне не нужна ваша помощь! – прокричал Морган прямо Амальде в лицо, но порыв его гнева смягчила ладонь Чипатиака. Она же и увела Амальду в трюм.

– Вскоре наше путешествие наконец начнется, – сказал Чипатиак и протянул знахарке флакончик с кристаллами соли, – теперь ты одна из нас. Дважды в день отсыпай с мизинец и глотай, не обращая внимания на горечь. Воду не пей, потеряешь рассудок. Будем обходиться рыбьей кровью. Ничего не ешь.

– Выполни мою просьбу, и я стану тебе верным другом, – Амальда улыбнулась, обнажив мятые десны. – Никто не знает лучше меня, что напиток из чайного гриба изгоняет камни из почек и очищает разум, а целительная зеленая плесень хорошо растет на кукурузных початках. – Когда она говорила, вместе с ней говорило все тело. Она выпадала вперед, пританцовывала бедрами и размахивала руками. Её пальцы пережимали многочисленные золотые кольца.

– Тот, кто думает, что знает, – ничего не знает, – Чипатиак достал из кармана плаща деревянную шкатулку, сел на мешок с картошкой и жестом пригласил Амальду сесть рядом. – Сыграй со мной в го. Ты ведь умеешь.

Амальда не стала спрашивать, откуда он знал. Может, её давнишнее проживание в «женском доме» выдало клеймо на левой щеке, которое она пыталась скрыть шрамом, опалив лицо горящей золой. А может, он и вправду ясновидящий?

Амальде было восемнадцать, когда она оказалась между молотом и наковальней.

Хозяйка «женского дома» – фрау Блот, дочь знаменитого торговца шелком Томаса Блота, привнесшего в их семью культуру игры в го, диковинный вкус дыни и бокалы из самаркандского стекла. Мать фрау Блот – повитуха по имени Ба-ба, которая нашла свое дитя у реки после десяти лет бесплотных попыток и сотни принятых родов.

Жизнь в «переулке роз» у самой городской стены била ключом. Ворота было приказано отворять в четыре часа пополудни и закрывать утром в девять. В канун воскресенья, а также во время всех постов – учреждение не работало. Нарушителей ожидало изгнание из города. Если все соблюдали правила – в доме царил порядок. Деньги, заработанные днем, доставались девушке, ночной заработок делился с хозяйкой. Покрывала и украшения иногда оставались в подарок. Было запрещено выходить из дома, а также сидеть на пороге и даже выглядывать из окон! До наступления заката горожанам не нравится встречаться со своими желаниями.

Локоны требовалось остричь, голову – покрывать накидкой или носить желтый чепец (цвет продажной любви).

Фрау Блот – хозяйка борделя, женщина исполинских размеров, низкого голоса и умения давать такие хлесткие пощечины, что ни один пьянчужка не осмеливался с ней связаться, – была добропорядочной горожанкой. Она исправно платила пошлину казне и даже единственному духовному учреждению в их маленьком городке! А когда давала магистрату клятву: «быть верной городу и честной перед ним», пошел дождь, и хлеба́ в этот год возросли, и воздух был свеж и чист.

Законный супруг фрау Блот – Якоб Витцеман, картежник, вояка (мастер пьяных ссор с друзьями, дрожащий от кулака своей жены) и управитель уличного театра кукол. Супружество их не раз было предметом городской молвы. Во-первых, в связи с разницей в росте – при всем старании Якоб не дотягивался до губ супруги без маленького стульчика, особенно, если на ней были любимые деревянные колодки. Во-вторых, из-за горячего темперамента у обоих – Якоба то и дело заставали с какой-нибудь барышней, и весь город молился, чтоб её не нашли в канаве с проломленным черепом.

Амальда была любимицей фрау Блот. Ей было позволено даже откладывать кое-какие сбережения, в надежде однажды уйти в монастырь, чтоб реабилитировать свое доброе имя.

Но это до того момента, как Якоб Витцеман заметил, что у Амальды глаза зеленые, как у кошки, и не забрался ночью в окно её комнатушки, чтобы проверить, блестят ли они в темноте. Амальда не узнала супруга фрау Блот, поскольку видела его всего однажды.

– Нечего тебе тут крутиться, на товар глядеть, попортишь только, – ворчала фрау Блот.

И вообще-то была права.

Следующим же утром она все узнала (по характерному запаху жасмина), выжгла на лице своей любимицы лилию и приковала её к позорному столбу на радость черни!

Люди думали, что Амальда приняла посетителя в воскресенье, и набожные горожане не простили ей такое кощунство!

Так Амальда была изгнана из города. С тех пор она ни разу не играла в го.

С тех пор ей ни разу не удалось заснуть до наступления рассвета. Её мучили кошмары.

Чипатиак выложил несколько камней на доску и протянул Амальде чашу с черными.

– Мне не нужно преимущество, – Амальда гневно вскинула руки, – прошу вас!

– Мальчик притащил в волосах крысу. Это дурное предзнаменование. Смерть близко. Ваш ход.

Амальда смотрела на игральную доску, на бесконечное пересечение линий и вариантов и думала о том, что случайностей не бывает и камни должны иметь хотя бы одно дамэ. Точку свободы. Хотя бы один незанятый по вертикали или горизонтали пункт. Если это группа камней – правила те же. Но если камни соперника окружают со всех сторон – дышать нечем. Самоубийства запрещены, последнюю точку свободы нельзя утратить добровольно. Это игра – про абсолютную власть. Амальда чувствовала это и знала, что, несмотря на фору, проиграет.