Татьяна Боровенская - Моя французская любовь

Два часа пути пролетели незаметно для Надежды. Она с удовольствием рассматривала мелькавшие окрестности Испании за окном автомобиля. Зелёные холмы, освещённые ярким солнцем и покрытые редкими деревьями, сменялись типичными испанскими квадратными домиками, а иногда и полуразрушенными фермами вдоль дороги. Вскоре появились горы Пиренеи, затем они проехали несколько мостов с узкими речушками, протекающими по широким ложам, обрамлённых по берегам огромными валунами, и въехали в небольшую, узкую долину. Потянуло влажным ветром, Надя закрыла окно автомобиля.

Вскоре появился указатель с названием Арль. Маленький сонный городок с каменными домиками, как будто прилепился к одной из двух высоких линий гор. Они тянулись извилистой грядой до Средиземного моря. Шелковисто-зелёные вершины возвышались неравномерно. С одной стороны горы опускались вниз, словно отвесная стена. Возле неё протекала широкая, сейчас мирная речка, а напротив располагался Арль. Две высокие башни местного старинного аббатства горделиво возвышались посередине поселения. Несмотря на послеполуденное время, городок был пуст. Они въехали на мост и свернули в центр. Проезжая около трехэтажного старого здания, Жильбер сказал:

– Здесь живет моя бывшая пассия.

– Она нашла мужчину, или одна?

Француз сдвинул брови и разразился злобной тирадой:

– Не знаю и нет интереса, даже если она сдохнет. Эта женщина требует с меня двадцать тысяч евро компенсации, если суд согласится с её требованиями, я стану нищим.

Надю покоробили и удивили его слова, впервые она заметила в нём такую ярость.

Наконец, Жильбер повернул в узкий переулок и, проехав немного вдоль высокой каменной стены розового цвета, затормозил возле чёрной и угрюмой калитки.

– Приехали. – Он ласково коснулся колена девушки и продолжил, – мой дом, добро пожаловать! Надеюсь, он станет и твоим, мой маленький кролик. Гараж находится в ста метрах. Я открою калитку, высажу тебя с сумкой и быстро вернусь, хорошо?

– А разве там не гараж? Вон, я вижу дальше в доме автоматические роликовые ставни в конце стены, – спросила девушка.

– Верно, но там хранятся вещи бывшей жены, которые она заберёт после развода в апреле. Я согласился с её решением, чтобы Аньес не заявляла, что мы не живём вместе, иначе мои налоги возрастут. Пришлось выкупить у брата второй гараж, и ставлю машину там.

– Без проблем, – согласилась Надежда.

Жильбер открыл калитку старинным ключом необычного вида.

– Какой он интересный, словно из музея! – Воскликнула Надя.

– Этот ключ сохранился от моего деда, как и впрочем, большинство вещей в этом доме. Да и ему самому уже под сто лет.

– Так ты хранитель семейных традиций?

– Можно сказать и так, – ответил француз, – я страшно поссорился со старшим братом, когда после смерти родителей, он хотел его продать. Наш род владел многими землями, недвижимостью здесь в течение долгих лет. Мы поделили наследство и почти всё продали, но этот дом, я решил оставить себе.

Жильбер уехал, а Надя вошла внутрь и осмотрелась.

Маленький дворик упирался в каменный высокий дом со старинной дверью на первом этаже. С боковой стороны здания поднималась крутая, выложенная плиткой лестница и вела на второй этаж. Слева двор был глухой и заканчивался высокой стеной, а справа располагалась аккуратная зелёная лужайка с несколькими деревьями и кустарниками. Она ограничивалась по бокам стенами, вдоль одной из них протянулся навес с небольшими хозяйственными постройками. Надя увидела там же верёвку, где сушился спортивный мужской костюм красно-чёрного цвета. Вдали сад разделял металлический забор с непроходимыми кустами. Всё указывало на желание хозяина быть скрытым от посторонних глаз.

Вскоре вернулся Жильбер, ласково обняв девушку за плечи, сказал:

– Добро пожаловать, надеюсь, тебе понравится.

Он поднялся по лестнице и открыл первую дверь. В углу крошечной прихожей стояла трость с бледно-жёлтым набалдашником в форме мужского лица в шляпе.

– Надо полагать, память от деда? – Спросила Надежда.

– Угадала, он служил начальником местной таможни. Испания находится в двадцати километрах, если идти напрямую через горы, и много лет назад в Арле работал пункт досмотра и пропуска разных товаров.

Следующая дверь с таким же необычным замком, что и входная переходила в длинный узкий коридор. Пахнуло холодным воздухом и запахом старой мебели. Надя вспомнила его, он исходил от бумаги с романтическими стихами, которые Жильбер писал для неё и передал потом в Перпиньяне.

Кухня находилась справа от входа и состояла из старинного буфета с посудой тех же времен, что и четыре стула с добротным столом. Несмотря на современную экипировку с посудомоечной машиной, и другой техникой, она оставляла впечатление присутствия пожилых людей, а изящные белые кружевные занавески, закрывавшие два окна и дверь, с недостающим кусочком стекла в коридор, дополняли это ощущение.

– Память от бабушки? – Поинтересовалась Надежда, рассматривая кружева, – ручная работа!

– Да, мне дорога память семьи, я родился в этом доме.

Жильбер открыл буфет и достал большую коробку со столовым серебром, произнеся с гордостью:

– Наша семейная реликвия. Дом набит подобными вещами.

– Красиво, люблю предметы старины, – ответила Надя, – меня всегда привлекала история. Вот теперь знаю, как жили французы в прошлом веке.

Он беспокойно заглянул в глаза девушки и спросил тревожно:

– Нравится дом? Мы поженимся, и я напишу на тебя, мало ли что может случиться, а так, буду спокоен.

Надя немного растерялась, опустив взгляд и, боясь обидеть его, сказала с улыбкой:

– Здесь симпатично, но, кажется, сейчас выйдут твои родственники, чтобы со мной познакомиться.

Жильбер взял её руку и, нежно поцеловав, произнёс:

– У меня были мысли продать дом и отправиться в Канаду, но немного поразмыслив, решил доживать здесь, в тепле и комфорте. Ты увидишь, какая в этих горах замечательная природа и нет холодов, особенно сейчас с изменением климата. В детстве были снега иногда по пояс, а теперь вообще не бывает, возможно, через месяц зацветёт мимоза, что растёт здесь повсюду. Декабрь, а температура снаружи плюс двенадцать и яркое солнце.

В душе Надя была удивлена контрастом между обстановкой дома, с её тихой стариной и сентиментальностью жилища и сущностью натуры мужчины, который казался таким современным, модным, даже немного бравурным.

Напротив кухни находился зал. В нём была современная мебель, состоящая из коричневого кожаного дивана и кресла, низкого стеклянного стола, деревянной стойки бара с бокалами и чёрной ковбойской шляпой сверху.

У девушки немного поднялось настроение, и она воскликнула: