Мария Ташева - За гранью голубых небес

© Мария Ташева, 2019

ISBN 978-5-0050-0270-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

За окном мелькал однообразный пейзаж заснеженных бескрайних степей средней полосы России. Низкое серое небо сыпало на землю мелкой белой крошкой. Еле пробивался желтовато-бледный диск солнца. Холодно и пустынно. Грохот летящего поезда поднял шумную стаю черных воронов, клюющих труп мертвой лошади. Мрачная свора нехотя оторвалась от пиршества, оголив белые ребра, торчащие частоколом.

Мыслей в голове никаких не было. За последнее время их скопилось столько, что они стали не способны порождать эмоции, а превратились в вязкую бесформенную массу. Он ехал целую вечность. Вагоны кидало из стороны в сторону, адская машина мчалась в преисподнюю, оставляя позади прошлую счастливую жизнь….

Лето прошлого года.

Новороссийск. Бухта Цемесская.

Закатное солнце золотило кромку воды на горизонте и макушки далеких гор. Тихо шелестели волны. Пахло вяленой рыбой и водорослями. Легкий ветерок трепал шелковистые волосы Светланы. Анатолий Кочетов, второй помощник капитана танкерного судна, был беспредельно счастлив приезду семьи из родного далекого Соликамска. Машенька и Жорик достраивали последний ярус замка из песка, а родители безмятежно наслаждались возможностью быть всем вместе после долгой разлуки. Стихла дневная суета, пляж заметно поредел. Уходить не хотелось. Не хотелось, чтоб заканчивался этот первый день отпуска….

– Ну что, детвора! Будем собираться домой? – первой поднялась Светлана.

– Сейчас! Еще один разочек! – Жорик резво стянул в воду надувной матрас, плюхнулся на него и забарабанил ногами, поднимая фонтаны брызг.

– Ах ты, разбойник! Вот я тебе задам сейчас! – с напускной серьезностью кинулась вдогонку старшая сестренка.

Увлеченные погоней, дети не заметили, как вода стала глубже. То ли Жорик попытался увернуться, то ли Маша резко ухватилась за матрас, но в следующее мгновение мальчик скатился и, едва успев вскрикнуть, исчез под водой. Матрас подскочил в воздух, перевернулся и упал на другую сторону. Все произошло настолько быстро, что, когда Анатолий стремительно бросился на помощь, на волнах уже качался пустой матрас.

Душераздирающий крик Светланы прорезал вечернее небо. Сбежались люди, подоспели спасатели. Жорика Анатолий вытащил сразу, мальчик только успел испугаться, весь дрожал, стуча зубами, и тихонько плакал.

Уходили бесценные секунды. С десяток мужчин ныряли не переставая. Девочки нигде не было…

Светлана металась по берегу, крича и рыдая, ужас сжимал рассудок. Отчаявшись, упала на колени и вознесла руки к небу:

– Господи, помоги! Возьми все, что хочешь, только спаси мою дочь! Верни мне мою девочку! – и лишилась чувств…

В тумане, сквозь мокрые ресницы, Светлана видела, как мертвенно- бледную Машу с синюшными губами положили на носилки и понесли к машине скорой помощи. Шум в ушах, пелена, и опять темнота…

Яркий свет от прямоугольных ламп болезненно слепил глаза. Светлана приподняла голову и огляделась: стерильная белизна больничной палаты, аккуратно заправленные пустые кровати.

Сознание стремительно и безжалостно восстановило события. Охватившая паника перехватила дыхание. Но тут распахнулась дверь, и Жорик радостно бросился в объятья:

– Мамочка проснулась!

Следом вошел Анатолий и поспешил успокоить:

– Родная, все обошлось. Не волнуйся. Машуня рядом, в соседней палате…

В реанимацию не пустили. Они молча стояли у внутреннего окна, прижавшись друг к другу, и наблюдали, как физраствор – капля за каплей – наполнял вены и возвращал к жизни. Вдруг Маша открыла глаза, медленно повернула голову и слабо улыбнулась. Светлана уткнулась лбом в холодное стекло, почти беззвучно прошептала:

– Мой мышонок…

– Мы искренне рады за вас. Это просто уникальный случай, больше четырех минут, сами понимаете…. Будьте здоровы, как говорится! – доктор по-отечески погладил Машеньку по голове и взял обещание пригласить на свадьбу.

Решили вернуться домой. Анатолий попрощался с экипажем, и в тот же день взяли билеты на ближайший поезд. Хотелось все поскорей забыть, как страшный сон….

Закончилось лето, Жорика торжественно проводили в первый класс, а Машенька перешла в пятый. Жизнь постепенно вошла в привычное русло, о пережитом старались не вспоминать. Но беда сама напомнила о себе…

Первый приступ случился прямо во время урока. Тело напряглось, как струна, содрогнулось и забилось в жутких судорогах. Голова запрокинулась назад, изнутри вырывался глухой гортанный рык, на губах, судорожно хватавших воздух, выступила пена.

Одноклассники столпились вокруг, оцепенев от ужаса, пока учитель и прибежавшая медсестра не выгнали всех из класса…

С тех пор приступы повторялись с постоянством раз в один-два месяца. Какие обследования они только не проходили, к каким профессорам не обращались, все тщетно: разводили руками, ссылались на необратимые последствия перенесенной гипоксии.

Время шло в постоянном страхе и ожидании очередного приступа. Вскоре открылось еще одно обстоятельство, которое обсуждалось только в самом близком кругу…

Как раз на Покрову пошел первый снег. Прихожане неспешно тянулись к храму. Светлана и Анатолий шли чуть позади и любовались, как дети ловят на ладошку мохнатые снежинки и беззаботно смеются под снежным дождем, незаметно дернув дерево за ветку. В такие минуты показалось, что ничего страшного не произошло и все по-прежнему.

Вбежав наперегонки по мраморным ступеням, Машенька вдруг замерла, вскрикнула, попятилась и впала в полнейшее исступление: кричала, царапала себя и срывала одежду. Светлана и Анатолий пытались успокоить дочь. Народ расступился, глазея, перешептывался и боязливо крестился. Позвали батюшку. Не успел священник взмахнуть кадилом, как лицо Марии передернула судорога и она, потеряв сознание, обмякла в руках отца…

Пришла долгая холодная зима. Бесконечные поездки по монастырям и святым местам, часовые молебны и вычитки, даже обряд экзорцизма не дали никакого эффекта. Напротив, приступы участились. Мария перестала посещать школу. Нервы сдавали, напряжение в семье росло….

С наступлением весны в сердце вновь ожила надежда. Сошел талый снег, отзвенели капели, земля полной грудью дышала теплом. Уже к середине апреля зацвела черемуха. Однажды, после очередной службы, Светлана гуляла по монастырскому саду. Ее догнал молодой послушник, смущаясь, огляделся по сторонам: