Семен Шакшин - Королева семи гор

– Ерунда. Стереотип. Люди трусливы по натуре, они не могут преступить грань дозволенного, потому что боятся осуждения. Они не хотят распространения слухов, не хотят, чтобы о них злословили и погубили, как некогда уничтожили гениев вроде Оскара Уайльда. – Шар не докатился до лунки, и Бен передал товарищу партию.

– Ну да… Тебе легко говорить, ты же подолгу не живешь нигде. Поэтому и не боишься слухов, – ответил Игорь, ударяя по шару.

– Вот поэтому я свободен от предрассудков и всякого рода авторитетов, – продолжил Бен, облокотившись на кий. – Меня просто нет, а есть только тень. Безрассудство делает меня мудрее. Я во всех смыслах беру от жизни всё. Многие повторяют это клише, хотя они и жизни-то самой недостойны. Они имеют только крохи и питаются её отходами, а говорят, что «берут от жизни всё». Я ненавижу этих жалких гордецов. «Всё» не ограничивается распитием пива в кабаке и походом по бабам. «Всё» – это не то, что лежит на поверхности, а то, что скрыто, и до него не так просто добраться.

– Хм, – промычал Игорь.

– Это клад, который находят лишь те, кто закапывает себя заживо, кто разлагается под гнётом собственных представлений о приличии. О той грани, которая преступлена уже давно, и возвращаться нет смысла. Только таким способом можно получить это самое «всё». А те, кто боится этой грани – трусы, не достойные даже похвалы Сатаны. Они не могут признать, что мертвы. Я уже мёртв и смирился с этим. Я беру всё, что желаю, и с гордостью встречу смерть, к которой готовлюсь.

Ты думаешь, как я мог с ней спать, если она стара? Нет, мой друг, она не стара, но мудра и молода духом. Лишь тело умирает, а душа всегда остаётся молодой, наученной понимать мужчину. А молодые – все наивные, они ищут мужчин, которых себе навоображали. Они пытаются примерить на нас свои стандарты и даже не задаются вопросом, а подойдут ли они нам! Они сами придумывают себе мужчин, а потом предъявляют им претензии в отсутствии у них мужественности, о которой и понятия не имеют! Они дуры! А в той старушке не было этого, в ней было столько любви, незнакомой молодым женщинам, что меня переполняло желание обладать ею снова и снова. Это была любовь тела, перенёсшего муки рождения. Это была безграничная любовь матери. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Игорь пропустил свой шар и уступил партию Бену.

– Не совсем, но я бы так не смог!

– А может, это и к лучшему, – грустно заметил Бен. – У американских индейцев есть предание, согласно которому человек получил от ягуара силу, ум от змеи, взор от ястреба и всё равно остался недоволен. А знаешь, почему?

– Летать не научили?

– Не летать, летают на самолётах.

– Потому что мало?

– В точку! Потому что мало, и всегда мало будет. Даже когда земле нечего будет дать, человеку всегда будет мало. Поэтому дети счастливы в своих глупостях, а мы скорбим в нашей мудрости.

– Как говорится: «Умножая познание, умножаешь скорбь».

– Да, похоже, Соломон был прав. Вот только мне его мудрости мало, я хочу большего, – сказал Бен, случайно загнав чужой шар в лунку и проиграв партию. – Чёрт! А Соломон с Конфуцием случайно не встречались?! Тот ведь говорил, что мудрый человек печали не ведает. И кто из них прав? Тот, кто скорбел, или тот, кто радовался? Тот, кто верил в еврейского бога, или тот, кто приобрёл куда больше мудрости, хотя его и не знал. Я не понимаю, почему так получилось: кто верил, тот усомнился, а кто не знал – приобрёл. Может, от того, что один, приобретая мудрость, потерял перед богом страх, а другой не имел страха, и поэтому не знал печали…

Игорь задумался.

– Скоро и я это узнаю. Я завтра улетаю в Индию, вернусь – позвоню.

– Окей, – ответил Игорь.

Брат со своей многодетной семьёй жил в домике рядом с протестантской церковью, где служил. Его семья всегда радушно встречала желанного гостя. Не успели братья обняться, как к Игорю подбежала целая толпа счастливых ребятишек и с криками кинулась ему на шею. Из спальни выглянула жена Антона, Ксения, кивнула в знак приветствия, продолжая убаюкивать младшую дочурку. Всего у Антона было пятеро детей, он их очень любил, но не баловал, а временами даже был строг с ними. Когда дети успокоились, братья вышли на террасу.

– Как ты, Игорь?

– Да, всё так же: работа, статьи. С Беном сегодня виделся. А твои, я вижу, растут не по дням, а по часам!

– Да, – засмеялся брат, – это они умеют, не успеваем одежду покупать!

– Ну, оно и видно!

Антон кивнул, сделал глубокий вдох и продолжил:

– Знаешь, я хочу сказать тебе нечто важное. – Игорь насторожился. – В Библии в Книге деяний 2:17 сказано, что «…и юноши ваши будут видеть видения». Так вот, мне дважды снился один и тот же сон, – начал Антон не спеша. – Помнишь ту рекламу? – Он двигал рукой, ударяя палец о палец, словно это помогало ему вспоминать. – Ну где счастье предлагают.

– Ну да…

– Помнишь того ведущего?

– Помню… И что?

– Так вот, мне приснилось, что мы с тобой пьём чай, как сейчас. Вдруг у тебя звонит телефон, ты отвечаешь на звонок, вы о чём-то разговариваете, ты кладёшь трубку и говоришь, что кого-то потерял, и идёшь его искать. Я продолжаю пить чай, работает телевизор, показывают этого ведущего, а после объявляют победителя, и он произносит твоё имя. Ты выходишь на сцену, в руки тебе протягивают коробку с деньгами и предлагают взять. Ты говоришь, что хочешь отказаться, а тебе говорят, что от такого не отказываются. Ты берешь её и протягиваешь мне сквозь экран. Я проснулся весь в поту, – закончил он, сделав глоток чая.

– То есть ты хочешь сказать, что Бог говорит тебе о том, что я получу много денег и отдам их на благотворительность?

Антон рассмеялся.

– Нет, ты не понимаешь! Я думаю, он имеет в виду богатство. Не знаю, какое именно: может, спасение, может, посвящение, может, и вправду кучу денег! Я правда не знаю! У меня нет дара толкования сновидений. Но я молился о значении этого сна, и Он лишь сказал пересказать его тебе.

– А, ну здорово! Знаешь, думаю, это всё-таки деньги – они лишними не бывают! – засмеялся Игорь.

– Да, с этим трудно спорить, – подтвердил Антон. – Ты сейчас куда?

– Домой.

– М-м-м, и чем займёшься?

Игорь скривил лицо.

– Тебе не понравится!

Они обменялись взглядом.

– Ну-ну, снова нашел себе проблему?!

Игорь приподнял бровь и уставился на Антона.

– А сейчас ты меня осуждаешь.

– Я тебя не сужу! Хотя, – опешил он, – сердце человеческое лукаво. Прости, я, видимо, такой же человек, и да…

– Не оправдывайся! Христос за вас умер. Ты же этому учишь? – Антон кивнул, не зная, что ответить. – Знаю я твои уловки, оправдания Христом! Что там ты про язык говорил: «Язык в таком месте находится, что оскверняет и тело, и душу». Так там написано?

– Не совсем, это третья глава послания Иакова…