Мила Дрим - Нежный хищник

Наконец, через минут 5, они вышли к пруду. Небольшой водоем, с одной стороны которого росли кувшинки, а с другой – камыши, выглядел крайне заманчиво, притягивая своей чистой, такой прозрачной водой, в которой уже плескались Наиль с Региной. Увидев их, Ильнур начал быстро стягивать с себя майку. В его черных глазах блеснул азарт.

– Ну, что пошли в пруд, где поймали, там и прут? – вопросил он, снимая шорты и оставляясь в плавках.

– Азамат и Айрат, пока подежурьте, потом поменяемся, – бросил Рустем, первым погружаясь в воду и начиная делать мощные гребки руками. За ним последовали и Карим с Рамилем. А вот Айсылу, теребя свои шорты и майку, все никак не решалась снять их. И вообще, девушка, как увидев, что Ильнур стянул шорты, так сразу же опустила глаза вниз, разглядывая траву и песок под своими кроссовками. Их, кстати, она тоже еще не сняла.

Она еще не подняла глаза, но кожей ощутила, что Ильнур смотрит на нее.

– Ну, что ты, птичка, стесняешься, да? Ты, давай, отбрось все это ненужное сейчас стеснение. Меня уже ничем не удивить.

Взгляд Айсылу взметнулся вверх, упираясь в глаза Ильнура. Мужчина усмехнулся: вот так посмотрела на него птичка, чуть не прожгла своими синими лазерами дыру в голове.

– Продолжаем играть в большого брата, птичка. Давай, раздевайся.

Ильнур тут же поморщился от услышанного: брат – раздевайся, твою мать… звучит – не очень. Однако это, все же, подействовало на Айсылу. Она разулась, стянула носочки, аккуратно всовывая их внутрь кроссовок, затем, отвернувшись от Ильнура, сняла майку, предоставляя взгляду мужчины идеально завязанный бант, а после, наклонившись, порывисто сорвала с себя шорты. Порывисто – не потому что злилась, а потому что боялась, что трясущиеся руки скоро перестанут ее слушаться.

Взгляд Ильнура, как и тогда, прилип к небольшой, округлой попе девушки. Она, конечно, была не в его вкусе, мужчина любил выдающиеся зады, как он их мысленно называл. Но тогда какого… тогда сейчас он пялится на ягодицы Айсылу? Его взор быстро пробежался по ее светлым бедрам, и мужчина сдавленно сглотнул. Он представил, как эти бедра…

Сукин сын.

Он резко отвернулся и забежал по пояс в воду. Уф, хотя бы теперь никому не будет видно его возбуждение. Лишь когда вода его немного охладила, Ильнур обратился к Айсылу, которая в этот момент, продолжая стоять к нему спиной, собирала волосы в хвост:

– Птичка, порхай ко мне, вода просто кайф.

Девушка замерла и, на миг, прикрыла глаза, наслаждаясь тем, что и как сказал это Ильнур. Будто она была его… любимой. Глупая, девчачья иллюзия, но, Всевышний, как же было хорошо, как сладко от нее!… Айсылу медленно повернулась к Ильнуру, бросая на него сверкающий взгляд. В очередной раз за это время, мужчина был поражен красотой ее глаз и пронзительностью взора. «Девочка с глазами из самого синего льда»… снова вспомнилась эта грустная песня. Но Ильнур не хотел, чтобы было грустно. Жизнь и так непростая штука, чтобы еще грустить без повода.

– Порхай, порхай, – Ильнур демонстративно раскрыл руки для объятий, и Айсылу, покачав головой, начала аккуратно заходить в воду. Она оказалась действительно приятной, ласкающей тело, температурой, как парное молоко. Как, наверное, здорово, полностью окунуться в нее!

– Я должна тебе сказать, что я не умею плавать, – зайдя по колено в воду, сообщила Айсылу. Она стояла, и, не замечая этого, разглядывала полуобнаженного Ильнура. Он оказался намного спортивнее и мускулистее, чем можно было представить. И невероятно сексуальным. Натренированные руки, плечи, с выступающими буграми мышц. Плоская грудь, поросшая темными волосками, а левее – шрам. Девушка впилась в него взглядом.

– Не умеешь – научим, – пообещал Ильнур, отмечая, как изменилось лицо Айсылу – от восхищенного, становясь грустно-напуганным. Что ее та напугало? Рыбка что ли врезалась в ногу? Мужчина сделал два шага и взял девушку за правую ладонь, утягивая к себе. Айсылу поддалась – и через миг оказалась в объятиях Ильнура. Трепет поднялся мощной волной в ее груди, опьяняя, обескураживая, отнимая способность здраво мыслить. Их кожа едва соприкасалась, меж ними то и дело просачивалась вода, но Айсылу могла поклясться, что испытала одни из самых ярких и прекрасных ощущений. А вот Ильнур, казалось, был не впечатлен. Он стоял с невозмутимым видом, разглядывая потемневшие глаза девушки. На самом деле, это лишь казалось, потому что в эти секунды мужчина продолжал бороться с собой и свой гребаной похотью.

Айсылу чуть коснулась жесткой груди Ильнура, рядом со шрамом. Мужчина отметил, как побледнело ее лицо.

– Как близко к сердцу, – прошептала девушка, и ее глаза увлажнились, – как это произошло?

По красивым губам Ильнура поползла усмешка. Беспокоится птичка, беспокоится о том, что он уже давно подзабыл. А зачем помнить об этом, если те, кто сделал это – мертвы?

– Понимаешь, Айсылушка – укушу тебя за ушко, это была стрела Купидона. Он, наивный дурак, хотел, чтобы я кого-то полюбил, но, видишь, девочка, стрела прошла навылет, даже не задержавшись во мне. Не судьба мне любить одну-единственную.

Айсылу не знала – плакать ли ей или смеяться от услышанного откровения. В этих предложениях уместилось все: и ее очередное, новое прозвище (какое-то интимное?), и нежелание раскрывать свое прошлое и честное признание в собственной сущности бабника. А еще, может ей показалось, или там было уже предупреждение, чтобы она не влюблялась в него? Она и не думала, правда. Просто Ильнур, внезапно, стал для нее и лучшим другом, и братом и…

Сильные руки утянули Айсылу вниз, по самое горло, в воду. Девушка испуганно вскрикнула, а над ее головой раздался веселый голос Ильнура:

– Первый урок по плаванию – нахлебаться вдоволь воды.

Айсылу замотала головой, а мужчина, крикнув ей «задержи дыхание», утянул ее с собой под воду. Это длилось всего несколько секунд, но девушка, конечно же, успела испытать страх. Ильнуру это было не понять. Ему было прикольно, весело. А вот девушке… Поэтому, когда он вынырнул вместе с ней, Айсылу, горящими от слез глазами, посмотрела прямо на него. Все. В этот миг, все его веселье как рукой сняло. Ильнур ощутил такую тяжесть в груди, что ему захотелось поскорее утешить, успокоить девушку.

– Ты напугалась, что ли, птичка? – ласковым, своим соблазнительным голосом вопросил он.

– Еще спрашиваешь, – Айсылу шмыгнула носом, – я же сказала тебе – не умею плавать, а ты…

– Я хотел, чтобы тебе было весело, – мужчина поддерживал Айсылушку за плечи, чтобы она ненароком вновь не погрузилась под воду.

– А мне вот невесело, представляешь? – девушка сглотнула горький ком, затем отвела взор в сторону, не желая, чтобы Ильнур заметил слезы в ее глазах. Но поздно – мужчина уже увидел их.