Никита Константинов - Комар, который не умел петь. Стихи и рассказы

Дизайнер обложки Ирина Беленёва

© Никита Константинов, 2019

© Ирина Беленёва, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-7293-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В 1978 году в небольшом военном порту неподалёку от Санта-Моники рухнула одна из проржавевших опор, на которых держалась подлодка Faith-2101.

Подлодку только недавно закончили конструировать, отполировали и через день должны были испытывать на воде. Инженеры, гордые и счастливые от того, что завершили полугодовую работу по спецзаказу правительства, ушли на праздничный ужин. Из ангара, в котором в шахматном порядке были расставлены столы, белые, как одуванчики на чёрном бетоне, раздавались смех и дребезг вилок и ножей, звон бокалов с шампанским и жизнеутверждающие речи. В девятом часу оттуда вышел молодой человек, недавно переведённый в инженерный отдел прямиком из университета.

Он, немного пошатываясь, прошёл к подлодке, висевшей на длинных балках над самой поверхностью воды. Почёсывая бородку, инженер достал пачку сигарет и закурил. Так он стоял, пуская в заходящее солнце колечки дыма.

– Эйвери, дружище, а ты чего один? – окликнул его коллега.

– Вышел покурить, – ответил Эйвери.

Коллега подошёл и попросил сигарету. Эйвери открыл пачку и протянул другу. Тот закурил и сказал:

– Знаешь, а ведь мы с тобой проделали немалую работу. Да-да, мы ведь работали больше других.

– Не так уж и много мы сделали, Джордж. Мы были в команде, каждый внёс какую-то лепту.

– Так-то оно так, но… – протянул Джордж, – мы всё-таки внесли немного больше лепты, чем остальные. Помнишь, когда не получалось пристроить отсек с дыхательными масками? Это ведь ты тогда изобрёл систему «двойных стен».

– А ты помог сделать то устройство для маскировки, да. Вещи жизненно необходимые…

– Красивый закат, – сказал Джордж и посмотрел на подлодку. – А знаешь… нет, мы, чёрт возьми, просто обязаны это сделать! Имеем право.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Эйвери, поймав его взгляд.

– Да ладно тебе!

И он, не долго думая, бросил наполовину выкуренную сигарету в воду и начал взбираться по опорам на подлодку. Взобравшись, встал во весь рост и сказал:

– Ну же! Это совсем не страшно! Забирайся.

Эйвери постоял ещё немного, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Потом огляделся и, убедившись, что никто их не видит, потушил окурок о подошву ботинка и полез на крышу подлодки. «Просто посидим на крыше, посмотрим на закат. Здесь нет ничего преступного» – думал Эйвери, карабкаясь по металлическим опорам.

Он встал на толстую обшивку и сделал несколько шагов. Машина отозвалась гулким эхом. Эйвери с опаской сделал ещё несколько осторожных шагов и опустился рядом с Джорджем. Они сидели, облокотившись на выступ радара рядом с открытым люком, и смотрели на заходящее солнце.

– Слушай, дай ещё одну сигарету, – попросил Джордж. Эйвери снова достал из кармана пачку, открыл и протянул другу.

– Прости, не мог бы ты прикурить? Зажигалка не работает. Газ, наверное, закончился.

Зажигалка Эйвери, которую ему подарил отец, когда сын сообщил ему, что его взяли в команду военных инженеров, лежала у него в заднем кармане, так что пришлось встать, чтобы достать её. Он прикурил сигарету и, вернувшись в памяти к тому моменту, задумчиво произнёс:

– Отец, когда узнал, что я буду служить здесь, подарил мне эту зажигалку со словами: «Я горжусь тобой, сынок, очень горжусь». Довольно старая. Наверное, она даже побывала на войне…

Джордж протянул руку и взял фамильную реликвию. Повертел её, рассматривая со всех сторон, пригляделся к едва заметным стёршимся надписям на задней стороне и вернул владельцу со словами:

– Да, такое вполне возможно.

Эйвери начал было убирать её в задний карман, но пальцы разжались раньше времени, и она выскользнула и упала в открытый люк подлодки. Эйвери чуть не споткнулся от неожиданности. Джордж изумлённо посмотрел сначала на него, затем на люк. В его взгляде ясно читалось: «Чего стоишь? Спустись туда и возьми её». Взгляд Эйвери же говорил: «Это уж слишком».

– Да ладно тебе, мы же столько раз делали это, – успокаивал его Джордж.

– Да, но тогда у нас была причина: мы её конструировали. А теперь она готова. Через день туда спустятся солдаты и что они увидят? Мою зажигалку! Все узнают, что я был здесь, и тогда меня отдадут под трибунал!

– Ты преувеличиваешь, – спокойно парировал Джордж. – А если не хочешь под трибунал, то спустись и забери её. Всё просто.

Эйвери снова сел и закурил. Он метался между подарком отца и риском, что его увидят. «Они подумают, что я решил что-то изменить, испортить, сломать!» – сокрушался он. Несколько раз оглядывался, чувствуя на себе чей-то взгляд, но каждый раз никого не замечал. Вздохнув, Эйвери решил, что он быстро достанет зажигалку и вылезет обратно. Сперва опустил в люк одну ногу, затем другую, чувствуя, как постепенно переходит невидимую, но весьма ощутимую границу, которая будто отделяла одну часть его жизни от другой. Когда он, наконец, полностью спустился и встал на твёрдый пол, оглядевшись, он ощутил себя в каком-то ином мире.

Хоть он и пробыл здесь почти шесть месяцев, подлодка не стала ему родным местом. Он всегда чувствовал какое-то отчуждение. Теперь же Эйвери будто просочился в её жизнь, понял её. Он осознал что-то живое, сокрытое в глубине всех механизмов и в каждой детали. Это что-то просилось наружу, оно вырывалось и неистово билось в попытках стать настоящим, живым, явить себя в этот мир. Наверху началась какая-то возня.

– Генерал вышел покурить и увидел меня, он не знает, что ты там. Я отвлеку его, а ты выбирайся через пять минут, – сказал Джордж, стараясь не слишком кричать.

У Эйвери подкосились ноги, он съехал по стенке на пол и живо представил себе, как его судят, и как отец смотрит на него. Будто он преступник. Хотя он ничего преступного не совершал, только спустился вниз за зажигалкой, которую отец же ему и подарил. Зажигалкой, что была ему дороже всего на свете. Подлодка качнулась. Сердце неистово колотилось, в животе всё крутило. Ему хотелось выбраться отсюда и поскорее. Он начинал понемногу трезветь.

Джордж спрыгнул на пристань и ушёл с генералом, заверяя того, что только смотрел на закат, и что больше с ним никого не было. Выждав пять минут в гудящей, как натянутая струна виолончели, тишине, Эйвери встал и вдруг ощутил, что земля ушла у него из под ног. Несколько секунд и – удар.

Он рванулся к люку, но лодка упала набок, и вода уже заливалась внутрь. Инженер разрывался между тем, чтобы спастись самому или спасти подлодку, его детище, в котором, он знал, было неуёмное желание жить. Мешкать было нельзя. Эйвери с силой захлопнул люк и плотно его закрыл. Он сам разработал эту систему герметизации, так что был уверен в ней на все сто процентов.