Валерий Маслов - Первый соболь. Шестая книга

Больничный лист при хорошей погоде не выпишут, хоть сдохни! В дождь, пожалуйста, лежи в зимовье, болей на здоровье! Не когда не натирал плечи лямками рюкзака. Он некогда не рубил зелёнку. Тем более в огромном количестве, на большом расстояние.

Завёл огонь, воткнул палку в землю, повесил котелок. Перекусил жареной рыбой с рисом, запил чаем, пообедал. С пол часика отдохнул. Обед получился явно не адмиральским, уложился в час. До поймы Мутного ручья прорубался не многим больше четырёх часов. Планировал пробиться за день, значит, хорошо идёт. С опережением графика составленного на рабочий день. Стахановец или ударник?

До чего дожили, когда человек начинает быстро, чётко работать, товарищи начинают его покусывать, задавая вот такие каверзные вопросики. В девяностые годы, в годы Ельцинской эпохи, хорошо работать – будит считаться плохим тоном! Будет стыдно хорошо работать. Вы только вдумайтесь в эти слова, а ведь было именно так.

Дорубился до ручья, поискал удобный заход и выход с оврага. Ручей в пойме намыл овраг за полтора метра глубиной, с обрывистыми берегами. Дальше пошло веселей, чем было, полез в гору, да ещё в какую гору. С полсотни метров от поймы рубился в лоб, пока не попал на тропу. По тропе зелёнку рубил не долго, теперь в основном пойдёт распиловка, чем дальше, тем распиловки больше.

Дотянул до истоков махонького ручейка. Здесь тропа делает большой кривун, обходит основной распадок, по которому бежит ручеёк. За ручьем на тропе хороший завал, не много дальше завала просматривается уже не тропа, а дорога. На сегодня хватит, не осилит завал. Устал, однако.

Вернулся по чистой тропе на обрыв. Посидел, покурил, полюбовался Десной с высоты птичьего полёта. Самой реки почти не видно, кругом всё зелёное, появляется довольно много чисто белого цвета, зелёнка зацвела. У каждой травы соцветия свои, разных форм, размеров, это естественно, так и должно быть. А вот цвет один, белый, что снег.

Обратно до устья Ключа дошёл за полтора часа, сердце радуется, когда идёшь по протореному пути. Шёл не со свежими силами, изрядно уставший. Хоть бы сюда ни кто не сунулся. Не должны, увидят свежерубленную просеку, следы, не пойдут вверх. Товарищ следопыт в кроссовках сорок третьего размера должен рассказать своим знакомым как здорово отдохнул в избушке на Десне.

Парниша будет надеется, что не найдутся любители спать у костра. Глядя на просеку шире метра, сразу отпадёт желание узнавать, куда эта дорога идёт. Потому что нормальный человек такого сделать не сможет, просеку рубил человек с явно больной головой!

Комары начинают яро грызть. Пока терпит, мазью запася. Во время рыбалки приходится мазать лицо и руки. Когда махаешь ножовкой или быстро идёшь по тропе, пот ручьём бежит, нет смысла мазаться.

На пожарище перекурил, взял удочку. Удилище здесь стоит. Зачем его таскать с собой. Червей мало, на всё лето червей не принесёшь. Хоть и устал сильно, а рыбачить надо. Рыба, основная пища. Рыбачить пошел вверх по Десне.

На полчаса хватило терпения и сил, рыбы надёргал достаточно. На пожарище почистил, помыл улов. Вода на базовом ручье идёт нормально, отремонтировал водопровод. Зачем возле зимовья разводить лишних мух? В августе этих жужжащих пернатых, без рыбы будут тучи.

***

Утром снова подъём с первыми петухами. За место петухов собаки и точно собаки! Да чтоб вас! Сколько это будет продолжаться? Форма номер один, оружие к бою. Пришлось ликвидировать вторую белку. Что первую белку, что вторую с малопульки в голову. Малопулька – мелкашка, малокалиберная пуля, калибра пять и шесть десятых миллиметра.

Вообще-то с утра, да когда в трусах, стреляет метко! Зимой в этом стрелковом обмундирование, однако, холодно будет.

За прошедшею зиму сжег малокалиберных патронов штук триста, наловчился, глаз набил. За то, что летом белок стреляет, морду надо набить! А что делать? Не ради развлечения идёт на преступление по гринписовски. Это надо быть изысканным извращенцем, чтоб вот так развлекаться на рассвете!

Хоть бери пилу, да вали эту большую елку. Она стоит не хорошо, основная крона на южной стороне. Может завалиться на избу. Тогда не надо будит не чего перестраивать, сразу начинать рубить новое зимовьё. Первый белка был отец, это, наверное, мать, нет, тоже отец. Какие-то белки щуплые, наверное, молодняк. Только молодежь может быть беспечной и бесшабашной.

Понравилась шишка на этой ёлки? Плохие здесь шишки. Здесь пиф-паф делают, смертельные шишки. Табличку что ли для белок прибить, не влезай убьет! Со второй белкой поступил, как и с первой. Жалко, не зверька, а то что приходиться губить шкурку. Нет другого выхода. Надо полноценно отдыхать, а не вскакивать с спозаранку, хватать ружьё, вылетать на улицу. Как можно после этого жалеть белку.

Многие, в том числе парниша, с большим удовольствием. Также поступили бы со своими соседями, которые на рассвете мешают спать! За убитого соседа, придётся продолжительное время подниматься по рынде в шесть часов утра!

Новый рабочий день начался с завала, который вчера испугал перестройщика. От зимовья до завала добежал за час с небольшим. На завале скорость движения упала, до скорости хромой улитки.

Дальше пошёл завал на завале. Во многих местах на дороге еловый подрост. В среднем, деревца не выше метра. Маленькие ёлочки рубит под корешок, чтоб пенёчка не оставалось, точней черенка. Это в тех случаях, когда елочка крепко сидит в земле. В основном подрост легко вырывается, правда двумя руками.

Всё-таки попалась на дороге огромная ёлка. Как же её просмотрели в пятидесятых годах? Повезло тогда молодой ёлке, в тайфун не повезло. Пришлось сделать не большую обходную петельку, метров в десять длиной.

Добрался до верха сопки, нужно становиться на обед. Где воду взять? Двадцать минут ходу, пришел на ручей, откуда сегодня начинал работу. Самый ближний ручей, дело в другом. Расстояние около двух километров прошел, нет, прополз за четыре часа. Больно много распиловки, приходится растаскивать завалы.

У ручейка завёл огонь, перекусил рыбкой жареной с рисом. Хлеба можно сказать, уже нет. Летом хлебушек в лесу держится всего неделю, затем начинает плесневеть. После обеда, как и вчера получасовой отдых. Всё по расписанию. Вернулся на исходную позицию. К концу рабочего дня, заканчивается рабочий день по желанию рабочего, когда он захочет. Прочистил дорогу до поворота к Найбе. Ему надо в другую сторону, дорога через триста метров теряется, исчезает.

На сегодня хватит. Вчера прошел около десяти километров, сегодня не осилил и трёх километров. Зато руки не отваливаются, плечи не натираются. Потому что снимает рюкзак, иначе при распиловке стёр бы плечи до мяса. Руки не болят, потому что сегодня производятся разные операции. Где оттаскивать, где пилить, где топориком махать. Когда прорубаешься сквозь зелёнку, ножовкой машешь и машешь, инструмент из рук вылетает. Зато по зелёнки продвигаешься гораздо быстрей.