Валерий Маслов - Папоротник. Пятая книга

– Я что ли навес делал, Леха ещё до моего прихода эти сопли сделал и дрова сложил.

– Опять Лёха. Кажется, в ноябре навеса не было.

– Перекрестись значит, может, перестанет казаться.

– Дерсу, ты договоришься и не когда-нибудь, а уже скоро!

– Был Коля в ноябре навес и дрова лежали. Просто сейчас лёд наружу вышел, в глаза бросается.

– Бензин Дерсу остался? А почему ты лук сразу не положил?

– А по кочану, иди сам жарь.

– Коля не мешай Тимохи, он может готовить и не плохо, собачий ливер вообще классно делает.

– Шеф повар, бензин есть?

– Коля, бензин как и перец, каждый себе сыпет и наливает по отдельности. У тебя какие-то вкусы странные. С керосином не пробовал?! Керосина много, можно со стакана запивать!

– Что Коля, возвращаться будем вдвоем?!

– Ну а что сделаешь, сколько его можно предупреждать?!

– Вы сейчас договоритесь, и мне придётся возвращаться одному! – парниша насыпал в сковородку горку шинкованного репчатого лука.

– Мы Тимоха за тобой смотрим в четыре глаза. Так что не дадим подсыпать какой ни будь гадости.

Жарёха готова, парниша поставил на печку собачью радость. Покушали с аппетитом, хорошо, вкусно, но оказалось мало.

– Давай Дерсу ещё жарь. Я пока вздремну.

– Лопнешь от ещё, завтра пожарим. Сегодня на вечер мяса сварим.

– Когда завтра, ночью? День по путику шарахаться.

– Ну и шарахайся день по путику. Лично я обедать буду в избушке. Коля, до последнего капкана два часа ходу вразвалочку.

– Мне Леха говорил, что они почти к перевалу подошли.

– Всё правильно, перевал то не далеко. В данное время по снегу напрямик от последнего капкана до Камышового, не больше полутора часов размерного хода. Тоже скажем вразвалочку.

***

После обеденного отдыха, когда транзистор глушил храп Николя, пошли пилить дрова. Свалили и раскидали на чурбаки две больших пихты. На пиле в основном стоял Николай, иногда Тимоха работал пилой. Гоша в качестве сучкоруба и успел натоптать тропку, с десяток чурбаков принёс на избу. Вот и день прошёл, работали почти дотемна. Потому что был адмиральский обед в квадрате.

– Дрова надо перетаскать к избушке.

– Ночью?

– Ну не ночью, мы ведь через два дня уходим. Ты потом Дерсу когда зайдёшь?

– Да даже не знаю когда, наверное, сразу, денёк в городе побуду. Загружусь основательно, лыжня то будет набита.

– Вот и уберёшь дрова. Будим наедятся, что за это время не заметёт. Морозы крепкие, не скоро задует.

– Завтра отпустит и задует, дня на три.

– Ты не каркай, нам на вахту надо.

Ужинали до упора. Как малочисленные народности севера. От большого количества съеденного мяса можно за соловеть, парниша уже это знает не по книгам, испытал на своей шкуре. Два года назад, один товарищ, привёз с Камчатки большую оленьею ляжку. Тогда он натрескался мяса с бульоном, до ума помрачнения. Собачина не так хорошо идёт как оленина.

Многие люди узнав что тот ли иной человек кушал собачину, восклицают, да как вы можете, да как вам не стыдно! Ведь собака это друг человека. Не всё золото что блестит и не каждая собака друг человека. Даже не каждый человек друг другу друг! Зачем же сюда лепить, какую-то собаку, животное. Некоторые братья меньшие, то есть так называемые друзья человека, собираются в стаи и разрывают своих старших братьев, друзей.

В Индии корова друг человека, в Росси говядина самое ходовое мясо. Тимоха поймал на улице собаку и съел её, сволочь бессовестная. За таки дела его многие презирают, осуждают. Другой товарищ растил, лелеял свинью, животное привыкло к хозяину. В один прекрасный день хозяин любя засадил своему питомцу нож в сердце по самую рукоятку.

Сидит довольный, давится свежениной, на базаре мясом торговал. Он хороший, молодец мужик! Все его хвалят, а ведь его поступок гораздо чудовищней Тимохиного поступка. Мерзкий, жестокий, сволочной поступок по отношению к животному которое он вырастил, а потом убил и съел.

Люди не жалеют свиней, коров. Бродячею собаку, которая представляет опасность, почему-то жалеют. До той поры пока пёс кого ни будь не покусает или что ни будь украдёт. Тогда псину забивают палками на глазах у всех, это уже не друг, это зверь. Забивают палками такие же звери, только без шерсти.

Человечество навыдумывало разной ерунды, глупых символов. Голубь символ мира. Тогда почему символ мира в народе называют летающей крысой? Понаблюдайте за голубями, поймете почему. Собака это самый страшный и опасный зверь. За тысячи летние общение с человеком, собаки многое переняли от братьев своих старших.

Парниша уважает собак и не только с гастрономической точки зрения. Отдельно взятая собака это только твой друг, а для всех других, для миллиардов людей это опасный зверь. Многие бы не прочь отведать собачины, они стесняются и начинают, лицемерит. Да как ты можешь, да как тебе не стыдно, ведь собака друг человека! Лечиться надо, если у вас собака друг человека!

***

Поутру два промысловика собрались пройтись по путику. Это парниша собрался пройтись по путику, показать путик. Николай собрался поработать на путике. У него полный трёхлитровый бидончик вонючей приманки, протухшие тушки ондатры. Николай сказал, что весь соболь будет в капканах. Ему тоже кто сказал, что соболь прёт на тухлую ондатру, что медведь на рыбу!

Один дурак сказал другому дураку, тот передал третьему, третий четвертому и пошло и поехало. Выходит кругом дураки и разумеется, плохие дороги? Нет, кругом нормальные люди, дороги нормальные. Устраивают нормальных людей такие дороги, потому что лучше дорог не видели. Не хотят люди логически мыслить, даже просто думать не хотят.

Тот же охотник Николай взял бы да мозгами немного раскинул. Как может соболь уважать мясо ондатры, да к тому же ещё тухлое, если в природе эти два зверя не встречаются? У них разная среда обитания. Это первое, а второе, тухлое мясо, оно все одинаково, что ондатра, что собачина, что медвежатина. Николаю такую чушь сказал более опытный охотник. Тому более опытному про тухлую ондатру сказал супер опытный охотник.

Парниша пока уверен, что Николай опытный охотник и поверил товарищу. Он будет весь январь бегать по путику, ждать кучи соболей. В феврале, когда днём потеплеет, станет шибко обидно. Стоит палка с капканом, приманка воняет за версту. В трёх метрах от палки соболя так наследили, тропы набили. К палке не подошла не одна пушистая сволочь, даже не интересовались.

Два охотника, ученик и двоечник, можно сказать, собрались на работу. Третий, тот который в качестве или в должности стороннего наблюдателя собрался на экскурсию. Гоша решил подняться по Десне на перевал Охотничий.

Парниша на голицах впереди, совершенно налегке, без нечего, даже ружьё не брал. Он знает что там, куда направляются, не чего живого нет. Ни кто не живёт у подножья горы Матросова. Николай с рюкзаком, на плече ружьё, в руках вонючий бидончик. Ружьё на тот случай если соболя надумают напасть на охотника, забрать любимое мясо, ондатру протухшею!