Влад Ислав - А впереди его ждала Судьба

Отработав положенное время, я еду домой по тому же маршруту, и судьба сегодня распорядилась так, что на том же автобусе, только на другом месте. Вблизи дома покупаю продукты и быстрыми шагами направляюсь к своему подъезду. Войдя в квартиру, я несу продукты на кухню, раскладываю их по местам. Затем ложусь отдохнуть, и неожиданно в моем сознании возникают остатки видений и чувств. Мне видятся картины Парижа, девушка. Пытаюсь связать картины воедино, но у меня ничего не получается, – я не знаю, откуда это видение. С этими мыслями переодеваюсь, включаю компьютер, любимую музыку, проверяю почту: есть одно сообщение, но я не знаю адресата. Открываю его:

_________Это был лишь сон. Шанталь_______________

И вдруг все картинки разобранной мозаики становятся на место, и я вспоминаю, как был в Париже, как встретил там девушку, как был с ней. Это был сон, который оставил мне частички жизни, и я чувствую боль и разочарование, что не могу вернуться туда. В отчаянии бросаю звонящий мобильник. Он разбивается о стену, на которой таинственным образом появилась картина неизвестного художника с серым унылым пейзажем. На разбитом экране еле мерцают серыми точками номер телефона и имя:

_________________Шанталь_______________________

В салоне маршрутки №11 стояла в ожидании и готовилась выйти девушка. Красивые черты лица, волнистые русые волосы, тонкий стан, чёрное платье, как завещала неподражаемая Коко. Остановка, брусчатка, Солнце. Защитных очков она не носила. Не считала нужным. Она не любила прятать глаза от других.

Вокруг гудела толпа. То и дело, мимо неё проносились люди, спешащие по одним им известным делам.

Этой ночью она видела сон. В нём не было условностей, не было обстоятельств непреодолимой силы, была лёгкость, была волнующая дрожь души, и всё во сне закончилось так прекрасно.

Она боялась разочарования. Боялась больше пустоты. Пусть я буду жить в мечтах! Кто сказал, что это время будет потерянным? Да! Пусть будет так, но я буду верна себе!

Во что она верила? А верила она в то, что мысли могут материализоваться; верила, что одно и то же можно увидеть, испытать, чувствовать не один раз. Много! Много раз! Если это приносит столько счастья, именно счастья, то много раз! Она верила людям. Верила больше, чем стоит доверять. Она ошибалась. Жалела. И не жалела. Любила, ненавидела; равнодушие было чуждо ей, но порою, оно заменяло ей чувства.

Ей виделись чудеса. В обычных вещах. Многие не понимали и не ценили её, но какая разница? Значение имело лишь одно – сегодня. Именно сегодня. Именно здесь. Я должна быть здесь, – гремело у неё в мыслях, – ждать… У этого многоэтажного исполина, у этого кафе, у этого перекрестка.

Во сне она не видела его лица. А так ли это важно? Да, чёрт возьми! Это мучительно важно! В человеке всё должно быть прекрасно? Она плакала. Её мир должен быть другим. Не таким жестоким, не таким безразличным, не таким надменным.

Откуда ей было знать, что произойдет в следующую секунду? Она не хотела знать будущее, но в дождливые дни она хотела знать! Желала этого! Одна в пустой комнате с молчаливой мебелью желала! Просила всех, кого можно было просить, но утро скрывало от неё ответы, ставя всё новые вопросы.

Она не имела подруг. Всегда находились те, кто говорил с ней, близко подходил к её душе, но никогда не входил, не сумев подобрать последних цифр сложного, а может, и не сложного, а может, одной ей известного кода.

Мимо неё плыли лица, судьбы. Она всегда видела судьбы. Детали не уходили от её взгляда, – именно в них она находила смысл.

***

Шли годы. Многоэтажный исполин сбросил свои краски под лучами пляшущего на небе Солнца; кафе уже давно было заброшено; перекресток остался, но по нему уже не ездили автомобили; брусчатка была пуста. Девушки не было.

Он из её сна не пришёл…

Время не решает и не стоит ровным счетом ничего! Но в тот момент оно имело высокую цену, неподъемную для них. Он пришёл на час позже. Он знал, она была здесь! Была! Она еще здесь! Ведь это тот самый аромат духов из его сна! Нежный, едва уловимый!

***

Он будет ждать её всю жизнь…

Ранним воскресным утром солнечные лучи, пронесшись сотни тысяч километров, в свой назначенный час ворвались в его жизнь, даря свет, тепло, день…

На столе белым прямоугольником сияла записка:

«Завтра вылетаю из Москвы в 11 часов».

Откуда ей было взяться в его квартире? На его столе, на котором кроме ужина еще вчера не было ничего. Он хорошо помнил, что оставил его убранным. От кого же она? Первая мысль, пронёсшаяся в его сознании, была: «в доме кто-то есть». Через 30 секунд эта версия была отметена за несостоятельностью. Ключей от его квартиры не было ни у кого.

Внимательно осмотрев листок, он заключил, что это почерк женщины: ровный, каллиграфический, с сильным наклоном. Он ходил из комнаты в комнату, понимал, что опаздывает на работу, не сознавая факт реальности воскресенья – выходного для него дня.

Память о вчерашних событиях не давала никаких предпосылок и тем более ответов на таинственное появление письма.

Из необъяснимой обеспокоенности (записка, написанная женщиной, не должна беспокоить мужчину, – уж точно не в этом конкретном случае) его вывел звонок будильника на столике у его постели. На часах было 13:48. Но он не заводил будильник! Может, это сон? Несколько ущипов, холодная вода в лицо, глаза в окно, – нет, это не сон. А может, часовой механизм неисправен, дал сбой? Или этот знак продолжение предыдущего?

Некто выезжает из Москвы в 11:00; 13:48… Он дописал это время на таинственной записке. Сопоставлять было бесполезно. Он играл в шахматы. Закономерностей не было.

Звуки, доносившиеся с балкона, успокаивали его. Шумел город. Он подошёл к двери балкона, сильным, уверенным движением распахнул её. Свежесть весеннего ветра ударила ему в лицо, а вместе с ветром пронёсся шквал голосов, твердящих все как один одно и тоже: «Набережная. Каменная Лестница. Солнечные Часы». Ураганным порывом всё неслись и неслись эти слова в его комнату. В его жизнь.

Приложив немало усилий, он закрыл дверь. Остался шёпот. Далёкий, уходящий. Он звучал тонким голосом, готовым сорваться в любую секунду. Он запомнил этот голос.

Всё стихло.

Найдя старый учебник физики школьного курса (откуда только он у него?), он решил несколько простых задач, где ответом являлись постоянные величины. Значит, в сознании.

В дверь постучали. Никогда еще неожиданные гости не были столь желанны им. А что если?.. Он вспомнил «Солярис» Станислава Лема. Многое сходилось. Не может быть! Только не с ним! Разве мог он всё это желать, вообразить? Мысли словно зависли в пространстве комнаты, мечась от стены к стене, не находя выхода.