Вова Лев - От мудреца до невежды

Это травило меня тогда очень сильно. Ведь я думал, что после того, как избавлюсь от всех ненужных мне людей, мы останемся вдвоем с ней и пойдем в новый мир. Но, по-видимому, этому не суждено было сбыться. Летело время, и я все больше и больше отдалялся от нее, а она от меня. И я ничего не мог с этим поделать, да и не особо, видимо, хотел. Зачем мне налаживать отношения с человеком, который за столь недолгое время стал таким чужим? И вот я уже начал подумывать, что, видимо, ее ждет та же участь, что и моих бывших друзей. Поначалу я еще старался отгонять эти мысли от себя, но вскоре я больше ни о чем не мог думать, кроме как о том, как бы более или менее безболезненно это все провернуть, чтобы ни мне, ни ей не было обидно и больно. Ведь задача предстояла не из легких – разрушение семьи, какой она бы ни была, это всегда очень тяжелый шаг, я бы даже сказал, что это неподъемная ноша. И как это все устроить, было мне не совсем понятно. И мне стало настолько страшно, что на некоторое время я забросил эти мысли.

Как раз наступило лето, и мы все время проводили вместе. И я даже стал забывать обо всем и наслаждался ее компанией, а она, наверное, моей. Но где-то в глубине души я понимал, что это все ненастоящее. Ведь она, хоть и очень хотела, но так и смогла стать хоть немного ближе ко мне и оставалась мне все такой же чужой. И как бы я ни хотел изменить это или начать думать по-другому, у меня ничего не получалось, и, дождавшись осени, я начал все чаще задумываться о том, что надо с этим заканчивать и не мучать ни ее, ни себя.

Поэтому было решено закончить нашу историю. И как-то вечером я выбрал момент и все ей рассказал. Она была мне самым близким на тот момент человеком, поэтому я решил все-таки из глубокого уважения к ней ничего не придумывать и сказать, как есть. И, на мое удивление, она меня услышала. Я даже был немного удивлен тому, как легко она меня поняла и даже не стала устраивать истерику. Видимо, она тоже очень хорошо ко мне относилась и приняла мой выбор так, как я даже и не мог мечтать. Она меня обняла и поблагодарила за все хорошее, что я смог ей дать за это время.

И тут я забыл, как разговаривать! Я был застигнут врасплох: я – предатель! Как я мог предать этого святого человека, который даже после всего произошедшего не сказал ни единого плохого слова и, даже наоборот, желал только хорошего? И вот она, поцеловав меня в щеку, попрощалась и ушла. И остался я один. Получил ли я то, чего хотел? Наверное, но сейчас мне было не до этого. Я сидел на подоконнике и смотрел на капли дождя, скользящие по окну, и тоже пустил слезу.

Что я за создание такое? И почему я начал рушить все то, что с таким трудом построил? И кто же был тот другой я, который все это построил? И почему нынешний я не может это все сохранить? Почему бежит от всех и вся? Но вот куда? И стоит ли это того? И будет ли в этом всем толк? Что будет в конце этого забега? Только грусть, которая теперь полностью меня поглотила? Теперь я ее заложник, и, похоже, по-другому уже никогда не будет, раз сейчас уже так. А что будет дальше, и подумать страшно. И не будет мне покоя, видимо, никогда. Это мой новый путь, и, наверное, придется мне его пройти весь – от начала и до конца. И только в конце я смогу понять, зачем это все. А сейчас мне все это трудно дается. И кто бы добавил мне немного сил вытерпеть все это? Чтобы я мог, превозмогая страдания, идти дальше, не оглядываясь. Ну а пока мне остается только лежать и смотреть в потолок в попытках понять, к чему я уже пришел и куда мне идти дальше.

И, немного отдышавшись, я принялся за свою семью. Не то что она было плохая или хорошая – здесь была все та же проблема, я чувствовал себя совсем чужим. Они не понимали меня, а я их, и мы никак не могли прийти ни к какому общему знаменателю. Я был искренен с ними и рассказывал, что я чувствовал и думал. Но они были далеко от этого, они смеялись надо мной и говорили, что я просто слишком глуп и не ценю ничего. Они говорили, что я и так потерял уже все, что только можно.

Но я не хотел слышать ничего подобного. Мне надо было лишь услышать пару слов поддержки, которые тогда действительно были важны для меня. О том, что я плохой человек, и все, что я делаю, неправильно, я знал и сам. Но, как я ни старался объяснить им то, что я на самом деле чувствую и что движет мною, так я и не смог достучаться до них и со временем начал оставлять попытки объяснить им причины и цели моих поступков, потому как устал долбиться в стену непонимания, ведь результатов не было никаких. И в какой-то момент я сдался – я решил прийти к ним последний раз в попытке окончательно во всем разобраться, чтобы они поняли меня, а я понял их. Но этому моему желанию не суждено было сбыться, и я попрощался с ними в последний раз и сказал, что больше мы никогда не увидимся, и это наш последний с ними разговор. На что они рассмеялись. А вот я, наоборот, опять пустил слезу.

Я поспешил выбежать из дома, чтобы они этого не увидели. Ни они, да и никто больше. Никто никогда не видел моих слез и никогда не увидит – эта моя часть только для меня одного. Немного успокоившись, бродя по ночному городу, я вспоминал, где и с кем я проводил время здесь. Сколько счастливых моментов, а сколько грустных! И бродил я так до самого утра, пока не понял, что был у меня здесь, видимо, только один по-настоящему близкий человек, и то, что поспешил я с ним расстаться.

Ведь только она не только слушала меня, а по-настоящему слышала! Только она поняла, что со мной происходит, и сделала все, о чем я ее попросил. И я сам не знаю, как так произошло, но, пока я все это время думал о ней, ноги сами принесли меня к ее дому. Но показаться там я никак не мог, и я оставался в стороне от дома до самого утра. Я ждал и надеялся, что она дома и ей нужно будет куда-либо сходить и я увижу ее. Я так часто видел ее дома, что забыл, как это, после долгой разлуки увидеть ее, и может, у меня даже хватит смелости или наглости подойти к ней.

И вот она – такая, как я себе и представлял. Прекрасна. Но нет, подойти я к ней не смогу. Что я ей скажу? Прости? Нет уж. И вот она повернулась в мою сторону, то ли случайно, то ли зная, что я стоял в кустах и смотрел на нее. И, улыбнувшись, она ушла в другом направлении. А я остался один, теперь уже совсем один. Но я был так благодарен ей за этот момент счастья! За то, что она посмотрела в мою сторону, хоть и случайно. За то, что подарила мне последнюю улыбку, хоть я и не был этого достоин. И тогда я понял, что не будет мне покоя в этом городе, ведь я постоянно буду натыкаться на кого-нибудь и портить жизнь и им, и себе. И я решил уехать из своего города.

Оттуда, где все это началось и, видимо, сегодня уже закончилось.

Сил у меня уже не было, и я направился домой. Ночью я долго не мог уснуть из-за мыслей, беспорядочно крутившихся в моей голове. Но чаще всего я все же думал о ней и об ее прощальном подарке, который она преподнесла мне, сама того не зная. Наконец, через какое-то время усталость все же взяла верх над мыслями, я смог уснуть. Никогда прежде я не спал более беспокойно. Я просыпался каждые пару часов, а на третий или четвертый раз уже не смог снова уснуть и понял, что пора.