Анна Львова - Три мешка добра

– Ну согласитесь же, это было феерично! – Проворчала Эмили, отплёвываясь и морщась от отвращения.

Эльвин отжала от грязи длинные волосы.

– Не то слово… – Прокашлялась она. – Я, кажется, потеряла туфли. Обе. – Она с трудом пошевелила ногами. – Да, точно… их нет.

Лиам снял с лица крупные комки земли и с трудом разлепил глаза.

– Как там, интересно, дети? – Он поднял голову и вгляделся в край площадки, где, зацепившись за гвоздь, болталась полураскрытая дорожная сумка.

– Плачут. – Коротко ответил Мирком, различив теряющийся в гуле ветра детский плач.

Эльвин тоже тревожно вскинула голову, но оступилась и снова упала. Лиам подхватил жену на лету и, притянув её к себе, взял на руки.

– Мирком, пожалуйста, слетай, посмотри как они. – Забеспокоилась Эмили. – И вообще, дорогой, как так получилось? Почему ты не задержался в воздухе, а упал вместе с нами? – Эми пыталась разглядеть мужа сквозь чёлку, с которой капала грязь.

Мирком пожал плечами.

– Потому, что ты держала мою руку. Ты и сейчас её держишь.

Лиам и Эльвин обернулись. Невероятно, но даже здесь, в самой, казалось бы, неромантичной обстановке, в воздухе затрепетала романтика. В мерцающем белом тумане, по пояс в земляной жиже, насквозь мокрые и грязные, Мирком и Эмили стояли и, молча улыбаясь, смотрели друг другу в глаза, а потом потянулись и скрепили то, что было в их сердцах, нежным поцелуем.

– Вы бы себя видели! – Покачал головой Лиам.

Эми вытерла губы тыльной стороной ладони.

– Фу! Это был самый грязный поцелуй в моей жизни! – Сказала она, смеясь и морщась одновременно. – Незабываемые ощущения. Ладно, выбираемся отсюда! – Эмили перевела взгляд на Миркома. – Но моя просьба не отменялась. – Напомнила она замечтавшемуся мужу.

Мирком встрепенулся и с готовностью кивнул.

– Один момент…

Он медленно поднялся в воздух, вытянув ноги из земляной каши. Затем, зависнув над поверхностью земли, стряхнул с себя куски грязи и легко, как пушинка, поплыл по воздуху вверх.

Эльвин подняла голову. На секунду отвлекшись от своих мыслей, она вдруг совершенно неожиданно увидела всю полноту и красоту момента, в котором находилась. Да он же просто волшебен!

Земляное море. Перевёрнутый дом перед глазами, его полуразрушенная труба и чёткие очертания прямоугольников из серых досок, того, что было когда-то овощными грядками. И они с Лиамом, грязные с ног до головы, смотрят на всё это. И Лиам держит её на руках. На его лице рисунки из подтёков, чёлка, застывшая странными волнами, закинута набок, рыжеватые ресницы склеены грязью. Рядом Эмили по пояс в земле, словно на границе двух миров. Она стоит спокойная, словно выросла здесь специально для сюжета какой-то нерассказанной сказки. И силуэт Миркома, поднимаясь, пропадает в тумане. Сначала верхняя часть, затем худые ноги в грязных, рваных штанах, и последним – ботинки, с которых свисают длинные шнурки.

Во всём этом было какое-то волшебство, какая-то приятная магия.

Эльвин смотрела и думала. Такая странная, нелепая ситуация. Но как же она исключительно красива. Вот бы зарисовать всё это… Углём или чернилами, неважно. Получилось бы, наверное, крайне таинственно. Жаль, что никто из них четверых не рисует настолько хорошо, чтобы передать картину на бумаге. Из шести Избранных только Том обладал талантом к рисованию. Причём, редким. Да, вот у него бы точно получилось прекрасно.

Мысль Эльвин вдруг зацепилась за имя и перескочила.

Том… Милый Том. Когда-то он рисовал её каждый день, свою невесту. Рисовал её по памяти, погибая в разлуке. Где теперь эти портреты? Где теперь сам Том?

Сердце Эльвин потяжелело от грусти.

Том… Бедный, бедный Том. Жив ли ты? И чем ты живёшь, если жизнь твоя лишена самой жизни? Я всё у тебя отняла…

И опять ей вспомнились его большие карие глаза и затуманенный взгляд, полный любви и отчаяния, когда он был готов на всё ради неё, был готов сделать всё, что она скажет, лишь бы получить хоть капельку её любви, а она отвергала всё это, в тайне мечтая только о Лиаме.

Он никогда не жаловался, никогда не упрекал её в том, что она холодна к нему, он вручил свою жизнь в руки Эльвин и просто терпеливо ждал, что она полюбит его. Но так и не дождался. Не дождался счастья, не получил ничего, кроме одиночества и боли. Она разбила его сердце.

Эльвин зажмурилась.

Словно почувствовав, что она думает о Томе, Лиам перевёл на неё подозрительный взгляд.

– Что с тобой? – Прошептал он.

Эльвин открыла глаза. Она никогда не умела и не любила лгать, но теперь ей всё же пришлось. Она попыталась развеять опасения Лиама, но только ещё больше подтвердила их.

– Летающий человек – это так красиво! – Сказала она с печальной улыбкой, как будто озвучивала свои мысли, хотя образ Тома по-прежнему стоял перед глазами, а вокруг него спокойно рассаживались слова «предательница» разной величины и формы.

Лиам настойчиво смотрел ей в глаза, пытаясь увидеть там настоящий ответ, и с каждой секундой его сердце тревожно укоряло биение, так как он видел в них именно то, чего боялся больше всего.

– На кого ты смотришь сейчас? Ты же меня не видишь…

– Тут на крыше птенцы все в сборе! – Внезапно раздалось сверху, и у Эльвин появился отличный шанс сделать вид, что она отвлеклась, и избежать ответа на вопрос.

– Точно никто не упал? – Крикнула Эми в туман, приложив ладонь ко рту. – Детей трое? Пересчитай ещё раз.

– Их даже четверо. – После небольшой паузы ответил бодрый голос Миркома. – Кланки тоже здесь. И наши сумки рядом валяются. Правда… правда мне кажется, каких-то из них не хватает.

Эмили с облегчением вздохнула.

– Хорошо… Побудь пока с детьми, ладно? А мы поищем твёрдую землю.

Лиам огляделся по сторонам.

– Я вижу лес! Вон, прямо рядом!

Он направился туда, где сквозь туман еле заметно проглядывались тёмные стволы деревьев. Эмили двинулась за ним.

Буквально через несколько метров под ногами в земляной каше стали попадаться корни деревьев, а сама земля становилась всё более сухой и плотной.

Босиком, неловко ступая в тяжёлых, пропитанных грязью брюках, Лиам на руках вынес Эльвин на лесную почву. Эмили, хватаясь за ветви деревьев, с трудом выбралась следом.

– Боже мой, на кого мы похожи! – Она медленно подошла к друзьям, оставляя за собой на белом мху грязные следы.

Лиам посадил Эльвин на поваленное дерево и хотел отойти, но она схватила его за руку и притянула к себе.

– Не сердись, Лиам. – Попросила она нежно. – Я только твоя. Навсегда…

– Ты вспоминала Тома. – Шёпотом перебил он, обнимая её, и Эльвин чувствовала, как прыгает его ревнивое сердце. – Ты думала о Томе, я знаю… Почему? Почему ты думала о нём?

Эмили нечаянно услышала последние слова и с удивлением уставилась на Схизантусов. Ну и странная пара! Минут десять до этого не разговаривали друг с другом, а тут как будто мирятся после бурной ссоры.