Алла Уланова - Нравы от времён

Поход в баню был настоящим действом! Каждую неделю в один из дней мы с мамой приходили к тете с ночевкой. В пять часов утра тетя шла занимать очередь, потом ее сменяла моя мама, а я спала. И где-то к девяти часам утра меня одевали и вели в баню. Для меня это было каждый раз кошмарным стрессом. Почему? В бане было очень жарко, душно, кругом пар, ничего не видно…

Давно – еще в моем раннем детстве – из крана лилась серная горячая вода прямо из-под земли в небольшой каменный чан. Оттуда брали воду шайками, разбавляли холодной и так мылись. Позднее появились душевые краны с разбавленной водой. К десяти годам у меня выросли две довольно толстые косы. И вот одну косу мне мыла и расчесывала мама, а другую тетя. Мытье моих волос всегда заканчивалось одним и тем же: я падала в обморок, меня выносили в предбанник, клали на лавку и оставляли на попечение банщицы, пока я не приходила в себя, а сами шли мыться дальше. Эти банные дни запомнились мне навсегда, и с тех пор я не выношу горячую воду, парную баню и даже сауну.

В предбаннике находились открытые ящики, которые громоздились друг на друге. Туда складывали, вернее запихивали, одежду, а банщица следила, чтобы ничего не украли. Позднее появились шкафчики с ключами и номерками. В самой бане еще находились терщицы (мекисе), которые за деньги жесткой варежкой (кисой) снимали с клиентов ороговевшую кожу. Киса – это специальная варежка из ковровой ткани, довольно жесткая, которой растирали распаренную кожу тела.

Учеными и врачами физиотерапевтами – курортологами были исследованы целебные свойства сероводородной воды. На базе одного из источников в советские времена был построен бальнеологический курорт, куда по санаторным путевкам съезжались люди со всего Советского Союза. Я уверена, что и в настоящее время серные бани являются украшением города Тбилиси – города моего детства, юности и зрелости.

В 1950–60-х годах в Грузии проживало много народностей, среди них – курды и езиды. По историческим сведениям, курды бежали от притеснявших их турецких и иранских властей. Вообще в странах бывшего СССР проживало около миллиона курдов, в основном в Азербайджане, Армении, Грузии, Туркмении и Казахстане. Курды и езиды – народ с древней и богатой историей. Курды-езиды – это курды, исповедующие оригинальную религию – езидизм. Эта религия закрытая, поэтому о ней почти ничего неизвестно. До Первой мировой войны курды и езиды компактно проживали на севере Ирана и на юго-западе Турции. После войны многие мигрировали в Армению, затем в Грузию, в Азербайджан, Россию и даже в Европу.

В Тбилиси курды-езиды находились в самом низу городских слоев населения. Жили они, как правило, в подвальных помещениях жилых зданий большими семьями, с множеством детей. В основном они трудились дворниками, уборщиками улиц, чистильщиками обуви и на других непрестижных работах. Их дети учились в армянских, азербайджанских, грузинских и русских школах, но многие так и не получали среднее образование, так как девочек очень рано отдавали замуж, а ребят женили.

Об их быте и традициях я почти ничего не знаю, так как не довелось жить с ними по соседству. Знаю только, что они говорили на своем языке, схожем с турецким и азербайджанским. Молодые люди общались на грузинском, русском, армянском, азербайджанском языках, в зависимости от того, в какой школе они учились.

Мне вспоминается эпизод из далекого детства. В нашем четвертом классе училась Зина Махмудова, ей было 12 лет. Она рослая, хорошо оформившаяся девочка с двумя очень толстыми, длинными косами и большими черными глазами. Училась плохо, часто не ходила в школу. И вдруг мы узнаем, что у Зины – свадьба! В школу она ходила в форме, как все, а вот курды в те времена, особенно женщины, носили национальную одежду. И вот после уроков мы, 10-летние дети, побежали смотреть свадьбу, благо Зина жила недалеко от школы в большом дворе.

И вот что мы увидели. Группа людей в национальных одеждах танцует, взявшись за руки, как в греческом сиртаки. Им аккомпанирует барабан и зурна. Это национальные музыкальные инструменты. На женщинах рубаха, шаровары, жилет, юбка плиссированная или в складочку, обязательно передник, шерстяной пояс и на голове – платок, в виде конуса, расшитый стеклярусом. Особенно удивляло разнообразие цветов в национальных нарядах женщин-курдов. У мужчин же традиционной одеждой считались широкие штаны, куртка, головной платок в виде чалмы и широкий пояс.

Где-то в стороне разделывали барана, готовили костер, на треноге стоял большой казан с водой, в котором будет вариться мясо барана. Невеста Зина – девочка 12 лет – сидит в национальной одежде, с закрытым лицом рядом с женихом, дородным, «взрослым парнем», которому на вид лет 14–15.

На нас, детей, это произвело неизгладимое впечатление, которое у меня не увядает на протяжении всей жизни. О дальнейшей судьбе Зины я ничего больше не знаю. Жених оказался из Армении и увез ее туда. Впоследствии я видела много таких свадеб, где выдавали замуж 12–14-летних девочек. Вот таков обычай. И это объясняется очень просто. С давних времен, когда жизнь была так коротка, девочек отдавали рано замуж, чтобы они успели народить как можно больше детей. Тут, по-видимому, срабатывал инстинкт самосохранения племен, народностей, наций. К тому же неизлечимые болезни и эпидемии просто косили народ и особенно маленьких детей.

В Тбилиси, едем в автобусе, который вдруг останавливается. Впереди идет похоронная процессия. Все смотрят в окна автобуса, и вдруг мальчик лет пяти громко, обращаясь к пассажирам, произносит сакраментальную фразу: «Все умрут, а я останусь!»

Как хорошо, что человеческий мозг устроен так, что мы не осознаем, что рождение человека есть начало его конца. Мы думаем, что проживем длинную, счастливую и интересную жизнь. Хотя мы понимаем, особенно в зрелом возрасте, что наша жизнь не бесконечна, но всегда надеемся, притом подспудно, прожить долгую, счастливую жизнь. Только безнадежно больные и очень старые люди ощущают дыхание смерти, но сердце и разум не хотят мириться с этим. До самого конца человек надеется на выздоровление, на продолжение жизни, что проживет еще долго, строит планы на будущее.

Удивительно, что матушка-природа распорядилась по-умному. Дала нам жизнь без указания конечного срока. Это здорово? А что было бы, если мы были пессимистами и знали свой конец? Страшно представить! Жизнь закончилась бы не успев начаться. Так, рождение человека есть начало его конца. Это прискорбно, но это так.

В дореволюционные времена, да и в советские тоже, в Грузии и, в частности, в Тбилиси царил культ умерших людей. Похороны обставлялись очень пышно и величаво. Покойник обязательно лежал дома в течение пяти – шести дней, а иногда и дольше, пока не соберутся родственники со всей Грузии и из других республик. Каждый день приносили телеграммы-молнии со словами соболезнования. И чем больше было телеграмм, тем значимее был покойник. Телеграммы лежали в ногах покойника и зачитывались на панихидах.