Елена Чутская - Такие сложные простые истины

Когда женщина, между прочим, говорит, что ей необходимо сходить в парикмахерскую только для того, чтобы немного подровнять концы волос, мужчина должен сразу же насторожиться. Нет, конечно, в этом ничего такого плохого ещё нет, но… По большому счету, женщина идет в салон красоты, чтобы хоть что-то поменять в своей жизни. Мужа, детей, свекровь менять уже поздно, гардероб достаточно дорого, а вот прическу – это как раз тот случай, и по средствам, и с претензией на новый взгляд на жизнь. Те божественные три часа в салоне красоты, где вокруг тебя такие же несчастные серые мышки, которые надеются выйти отсюда, как минимум, королевами; где в воздухе носится неповторимый запах всех смешанных косметических средств от ацетона до лака для укладки волос; где шум фена сродни звукам арфы Орфея, проносятся для нас, как одно мгновение. Но за это время (ловкость рук мастера и никакого мошенничества!) женское настроение меняется в лучшую сторону, мысли очищаются и приобретают совершено другое направление, а главное наверняка происходит ожидаемая метаморфоза – другая прическа, стрижка, завивка, что угодно, даёт новый толчок к счастливому восприятию, хорошему настроению, к дальнейшей жизни и вечной борьбе!

Только глупый и недальновидный мужчина может сказать жене: «Ты в этом месяце уже подстригала кончики волос, смотри лысой не останься». Глупец! Как вообразить ему, что после посещения салона красоты у жены его будет превосходное настроение еще несколько дней, и может быть, по женской доброте душевной и ему, вечно ноющему и брюзжащему на потертом от его же штанов диване, что-нибудь да перепадёт!

Отправив через интернет главбуху все сделанные за ночь отчеты, в десять часов утра я бегом, на всех парусах, неслась в парикмахерскую под название «Шахерезада». Салоном красоты высшей категории это заведение, конечно, было трудно назвать, но цены были приемлемые и мастера не хуже, чем в элитных салонах, да и результатом я всегда оставалась довольна. Зачем же переплачивать? В общем, цена и качество меня устраивали, чего же боле?

– Как будем на этот раз? – лаконично поинтересовалась Лариса, неопределенного возраста парикмахерша, чьей клиенткой я была уже лет пять. – Только концы стричь будем или радикально меняться?

Я пожала плечами. Дилемма! Хотелось, и поменяться, и слишком много не остричь. Нужна середина!

– Может, что-то обновим, но не сильно, – я с надеждой полностью положилась на профессионала.

– А что за повод? – какая-то логика всё-таки присутствовала в этом вопросе, и я решила ничего не утаивать.

– Завтра еду с другом на корпоратив.

– А…а, – задумчиво протянула Лариса, распутывая мои концы. – А я грешным делом подумала уже, что у вас юбилей.

– Какой юбилей? – я сидела в кресле и смотрела на Ларису через зеркало.

– Сорок пять, – парикмахерша смотрела на меня также через зеркало, наши взгляды встретились. – В основном все к юбилеям обновляются.

Сорок пять! Господи, приехали! Мне же нет еще и тридцати восьми!

– До юбилея мне еще далеко, лет сто, – я попробовала отшутиться, но шутка не получалась. – А что, я так плохо выгляжу?

Лариса осмотрела меня со всех сторон, обошла кресло.

– Да, в принципе, нет. Цвет не ваш, старит немного, – ответила она как-то с ленцой и даже попыталась зевнуть.

Немного! Почти на восемь лет! Я чуть с кресла не упала.

– Вы же меня уже пять лет таким цветом красите.

– Ну, вы сами его и выбираете, – Лариса поджала губы. Назревал скандал!

– Хорошо, – я старалась успокоиться и найти правильное решение. – Что мне подходит, давайте думать!

Через десять минут возле моего кресла собрался целый консилиум. Все мастера во главе с администратором выбирали мне новый цвет волос. Даже уборщица оставила свою швабру и кричала больше всех, что темный каштан давно устарел, а в моде сейчас сливочный мокко.

– Сделай ей темные пряди на светлой макушке! Лучше отстриги шею и открой уши! Мелирование ещё пойдет, у неё седина уже лезет! И челку по-другому подровняй, креативней, наискось!

Это всё неслось на меня со всех сторон, и я стала медленно вжиматься в кресло. Лариса, словно на кастинге, выслушала все предложения, пока мастера не разошлись по своим местам, включая администратора и уборщицу. Она достала палитру красок и пальцем ткнула в искусственную прядь.

– Вот этот будет как раз.

Я посмотрела на себя в зеркало, оценила свой темный каштан и мысленно примерила предлагаемую светлую медовую карамель. Ну, а почему бы и нет? Такая смелая мысль знакома каждой женщине. В конце концов, что я теряю? Не понравится – можно всё вернуть обратно через месяц. И я согласно кивнула головой.

Мои четыре божественных часа на Олимпе красоты пронеслись, как пять минут. Домой я вернулась уже во второй половине дня счастливая, довольная, а главное, совершенно не жалела о потерянном времени. Красота, действительно, страшная сила, если она ещё направлена на благие цели и дела.

Взглянув на себя в зеркало, повертевшись и так, и эдак, я решила примерить всё и сразу. Пройтись, так сказать, генеральной репетицией. Надев платье, туфли, Иришкино манто, я осторожно подошла к зеркалу шкафа. Благо дело, оно было во весь рост и пришлось к месту. Зрелище было просто отпадным! Всё это богатство мне как-то шло, всё сидело как по меркам, и смотрелось очень даже комильфо. Да ещё бы! Кому не подойдут меха за пять тысяч евро! Скинув с плеч манто, я оценила прическу и платье. Светлые завитые до плеч кудри оттеняли строгие линии черного вечернего платья, но всё равно оставалось ощущения чего-то незавершенного в этой гармонии. Нужно украшение! Как же я забыла!!! Два дня потеряны впустую. Куда теперь бежать и что делать? Это не роман Чернышевского, это посложнее будет. Украшения не любила и не носила. От серёг болели уши, от колец немели пальцы, цепочки с кулонами на дух не переносила. Но против приличной броши никогда ничего не имела. Скинув туфли, я пристроила низкую табуретку к шкафу и с верхней полки, загруженной всяким старым, но нужным, хламом, вытащила маленькую шкатулку. «Бабушкино наследство» – так мы с Лёлькой в шутку прозвали эту старинную вещь. Чего там только не было: и потёртые бусы из стекляруса, и серебряные сережки с дешевыми камушками, французская булавка с рубином, и два медных крестика. Под всем этим старьём я раскопала небольшую серебряную брошь в виде скрипичного ключа с пятью жемчужинами. Серебро от времени потемнело, жемчуг помутнел и стал тусклым. Я с досадой отшвырнула шкатулку, присела на диван. Повертела в руках брошь, оглядела со всех сторон. Приложила к платью. Вроде бы даже и ничего. Ну, если только хорошенько всё очистить?

На ночь глядя помчалась в торговые ряды искать лавку недорогого ювелира.