Никита Глазунов - Затемнения. Сборник миниатюр и рассказов

Мистер Хайфиш не видит снов. Это не предусмотрено.

Было время – жил на свете один.

Где был, когда был – нам не важно и не волнительно. Если и оставил он отпечаток свой в мире, то были это лишь чувства, стремления и эмоции, что имели одно только фанатичное направление. Им не было конца, и места на свете не было, где фанатик покой обрел бы. Он думал и чувствовал так, что мир когда-нибудь рухнул бы точно и рассыпался под непомерной тяжестью идеалов его.

Фанатик. Конечно же, был он фанатик.

Сорвался с места он самим своим рождением и пустился в путь безумный.

Он думал и чувствовал так, что быть на свете все должно лишь в полную силу, в бесконечной мере. А потому бросал и рушил он все, в чем не чувствовал абсолютного смысла и истины. В пути, все время в пути. И чуял он смертельную опасность и пустоту, и страх, когда приходилось стоять или оглядываться на свои пепельные руины.

Он верил, что есть абсолютная правда, правда для всех и всего. Готов был фанатик бороться и биться за нее день и ночь, сбивая кулаки и сердце в кровь. Да так, чтобы потом остались на земле он и правда. Но не понял мир к чему ему такая правда. Не увидел фанатик идеала в ней. Бросил он тот путь и бой.

Верил он и в то, что может быть абсолютный порядок. Хотел фанатик сбросить всех правителей и построить новый мир от самых его истоков, зная порядок и следуя ему. Способен был он положить силы свои и жизнь свою ради того. Но прислушался и не услышал в людях согласия, и сжег в себе свой идеальный мир.

Он верил, что есть непременно красота. Красота такая, что каждый замер бы при виде ее и остался бы навсегда на месте. Готов был фанатик все отдать, все потерять, что мог, только бы создать или найти красоту такую для всего мира. Но не отыскал и не сотворил он ее даже для себя. И не понял он красоту, и отринул даже слово само.

Никогда ничего не имел фанатик за душой. Он знал, что тот, кто ищет истину, не должен иметь очага и причала. Он знал, что в шаге до момента истины, в мгновении до абсолюта страх потерять все может заставить остановиться и повернуть назад. А потому не должен ничего он был иметь. Странствующий философ обязан быть голым, и обездоленным, и одиноким, ибо только так убивает он свой страх и нерешительность.

Так и скитался он годы по свету в фанатичном стремлении к истине и абсолюту. И бросал, и крушил, и жег.

И услышал он слово, за которым стоял новый идеал. Такой, что непременно абсолютно для всех, для всего, навсегда. Такой идеал, что стоял у истоков самого мира. В нем были правда, порядок и красота. Только он один имел смысл и право быть. Было имя тому идеалу – любовь.

Вновь бросил все фанатик и свернул на новый путь. И побрел. Время и силы уходили, но ему было нечего терять кроме своей фанатичной, нерушимой веры в то, что он идет единственно правильным и возможным путем к истине.

Шел он годы огненной пустыней. Стирал до крови и сжигал до костей босые ноги, но не останавливался. Едва не умирал от мучительной жажды, но не сворачивал к манящим обманчивым оазисам. Верил он, что любовь даст ему все, чего не имел. Полз раскаленными песками и увидел образ девы, что струился кристально чистой водой из источника посреди необъятной пустыни. Понял тогда фанатик, что нашел любовь.

Приблизился к ней, протянул руки и произнес:

– Я видел весь мир, но шел только к тебе с другого конца света. Я слышал все, но слушал только о тебе. Я всю жизнь держал глаза свои закрытыми, чтобы только однажды поднять веки и увидеть тебя. Я отринул все смыслы и правды, зная лишь, что ты есть. Я был рожден и не умер, чтобы быть с тобой. Любовь, я пришел к тебе…

И сказала ему любовь:

– Уходи.

Я услышал последние слова, и все смешалось. Слились краски в бензиновый рисунок, закружившийся перед глазами. Закружились вокруг водовороты звуков. Я в прострации. Но это было ожидаемо. Я чувствую, как никогда, что это несет перемены. Стоп. Захлебнулось движение, споткнулось и полетело вперед по инерции. Голос… со мной говорит одиночество. Усталым голосом. Оно говорит, что устало, что у него слишком тяжела голова… Чувствуешь перемены? Знаешь ли ты, что потерял? Знаешь ли, когда я пришло? Знаешь ли, кто я? Знаешь ли, что я буду делать? Одиночество всегда задает много вопросов. Я предвещаю перемены. Плачет душа твоя и боится. Мечтает о прошлом и ищет собеседника. Находит меня. Пришло время. Пришло время сменить все порядки и перетасовать колоду. Знаешь ли ты, что потерял? Знаешь ли, когда я пришло? Знаешь ли, кто я? Знаешь ли, что я буду делать? В этом есть дуновение обреченности. Но мы не знаем будущего, и наверно потому не боимся его. Жизнь уже не будет такой.

У меня было время, чтобы попрощаться. День, чтобы показать мне весь мир. Пролетая в ночном небе, я вновь видел мир, в котором жил. Время уходило, и поэтому реальность иногда начинала искажаться. Но я имел день на то, чтобы попрощаться с миром. Такого волшебства я не чувствовал никогда… так легко, так просто… под таинственной луной… огибая искажения реальности… Дайте мне еще такой свободы, отпустите мои крылья… Время уходит, я не замечаю. Пытаюсь поймать, оно ускользает. Все больше искажений. Но это мой день. Я так не хочу отпускать эту свободу… сердце бьется… мое… это мое… не отбирайте это у меня… еще чуть-чуть… еще совсем немного времени… Все.

Я перехожу в другое пространство. Странные звуки, словно чей-то писк. Я бы хотел понять, что происходит, но не нахожу никого. Это так, будто открываюсь сам в себе. Распахиваю двери своей души и вижу там себя, снова и снова. Мне страшно. Я не знаю, что буду делать без себя. Страшно видеть со стороны свою душу, поющую грустную песню. Все ломается. Это словно безумие. Безумие мировых основ, это странно, но еще не дико.

– Душа моя, не покидай меня.

– Кто это сказал?

– Это сказала моя душа.

– Стоп. Душа – это я. Кто спросил?

– Душа.

– Это я. Кто это?

У меня больше не было шанса узнать правду, потому что для нее нужна истина, логика, закономерность, обусловленность… но их нет в хаосе. Это безумие искать их в хаосе. Безумие – искать в безумии разум. Я запутан совершенно. Есть ли мир? Есть ли я?

Стоп. Хватит рассуждать, это бесполезно. Чувствую прохладу, легкую печаль… мир… я буду скучать… я спел бы песню, перебирая пальцами струны гитары, сидя на холме, на краю света… это угнетение… словно теряешь кровь, и сознание покидает тебя… какие-то картины и образы… голубое небо… зеленая трава… белые лошади… все ускоряется. Я уже не успеваю подобрать мысли для того, чтобы назвать эти виды. Любовь… Все сливается в одну белую линию. Все звуки и мелодии связываются в одно ненавязчивое гудение.

Все. Все начинает рушиться. Весь мир рассыпается, словно кирпичная стена. Болезненные звуки начинают оглушать меня. Кажется, в них есть какой-то порядок. Это словно отработанный способ убить душу. Тревожно. Непонятные, абсурдные всполохи и взрывы света. Молнии? Нет. Не молнии. Молнии на небе. Неба нет. Нет земли. Я боюсь смотреть вперед. Смотреть куда? Вперед? Что такое вперед? Впервые появляется неуправляемая энергия. Душа издает первый стон.