Элина Солманская - История своей судьбы

– Не хочется говорить об этом.

– Понимаю.

Она немного подумала и написала.

– Можно вас спросить?

– Смотря о чём?

– Сколько вам лет?

– А как вы думаете?

– Слегка за тридцать.

– Почему вы так решили?

– Ваши руки на клавишах. Они молоды, но ваши сообщения ко мне и тот жизненный опыт, что прослеживается в ваших ответах, позволяет мне судить о том, что вы не двадцатилетн ий юноша. К тому же мне кажется, я вас представляю, какой вы внешне.

– Вот как? И какой же я, по-вашему?

– Я изложила это в рукописи.

– Значит, когда я играл, вы видели меня, а не своего героя?

– Да, мне кажется этой музыкой, вы говорили о себе. Возможно, я ошибаюсь, но мне так показалось.

– Удивительно. Хотя я не преследовал именно такую цель, чтобы вы увидели мой образ. Просто хотел вам помочь, чтобы вы обрели своего героя и начали, наконец, писать роман.

– Я его и обрела в вашем лице. Разве я не могу писать о вас?

– Обо мне? Ну что ж, попробуйте. Хочу взглянуть на тот образ, что вы создали и понять, насколько вы близки к истине. Вы отправили мне рукопись?

– Не успела. Отправлю завтра утром. Можно ещё вопрос?

– Задавайте.

– Как вас зовут в реальной жизни?

– Я бы хотел пока остаться инкогнито.

– Но почему? Вы ведь всё про меня знаете. Я же про вас ничего. Мне же нужно как-нибудь к вам обращаться.

– Придумайте для меня имя сами, раз я теперь герой вашего романа. Мне в принципе всё равно, как вы будете меня называть.

Он не получил ответа и написал снова сам.

– Почему вы замолчали?

– Подбираю вам имя…

– Будет интересно его узнать. Вы сейчас какая-то другая, нежели, когда были вечером. У вас что-то случилось за то время, пока вы отсутствовали?

– Ничего не случилось. Просто тошно на душе.

– Ну что ж, откровенно. Причина?

– Всё надоело…

– Понимаю. Бывает. Я могу вас как-нибудь утешить?

– Поиграйте мне ещё, пожалуйста.

– Вам понравилось?

– Очень…

– И что же мне вам сыграть моя дорогая собеседница?

– Сыграйте про меня. Вот про такую, как я сейчас…

Он промолчал, словно раздумывая, но уже спустя мгновение, написал ей ответ.

– Хорошо. Мне нужно время настроить камеру у рояля, и перейти в другое приложение. Подождите несколько минут. Не уходите.

Милана затаив дыхание, смотрела на экран.

Приглушённый свет большой комнаты и снова перед ней были две его руки.

Мужчина коснулся клавиш рояля медленно и очень осторожно.

Она откинулась на спинку стула.

Первые тихие аккорды и она, конечно же, узнала это произведение. Он играл «Вокализ» Рахманинова, переложение для фортепиано.

Милана закрыла глаза и, скрестив руки на столе, опустила на них свою голову. Он точно уловил её настроение и состояние души. Музыка лилась из-под его пальцев медленно, печально, надрывая душу и обнажая её боль в душе.

Она внезапно расплакалась, прикрывая ладонью рот, чтобы не закричать в голос.

Он был прав во всём, уловив её состояние на расстоянии, и точно выражал с помощью музыки её боль и пустоту в душе. Обнажение перед ним её внутренней сути и мыслей, словно растворялись на кончиках его пальцев.

Милана приоткрыла глаза и смотрела только на его руки, пытаясь осмыслить и понять, как этому человеку удаётся видеть её, словно через прозрачную призму времени. Кто он? Почему? И как у него, получается, вскрывать её изнутри, словно подвластную ему истину, будто бы он видел её насквозь.

Она слушала медленно разливающиеся печальные аккорды мелодии, и всё чего ей сейчас хотелось, это разрушить его образ таинственного фантома и увидеть его за роялем полностью. Его лицо и его эмоции, когда он играл. Играл только про неё и только для неё.

Последние аккорды музыки, его опускающиеся руки и тяжёлый вздох.

Милана пристально вглядывалась в окружающее его пространство, но увидеть ничего не успела, потому что он, отключив камеру, снова перешёл в чат.

Она пристально вглядывалась в экран на появившиеся от него строчки.

– Я угадал?

Она улыбнулась, вытирая пальцами слёзы, и написала ответ.

– Полностью. Скажите, как вам это удалось?

– Ваша душа открыта сегодня для меня, словно книга. У вас что-то не ладится дома?

– Я не хочу об этом говорить, простите…

– Понимаю. Ну что ж, в таком случае извините ещё раз за назойливость.

– Ничего.

– Я вынужден вас покинуть.

– Подождите! Вы обиделись?

– Нет, просто мне завтра рано вставать. У меня самолёт на Москву.

– Вы улетаете? Надолго?

– Моя поездка не скажется на нашем общении, обещаю…

– Это меня радует. Благодарю вас…

– За что?

– За то, что вы рядом…

– Вам это необходимо?

– С некоторых пор… да…

Он перестал отвечать, словно обдумывая её слова.

Спустя мгновение, его строчки снова появились перед нею.

– Ну что ж, Милана, спокойной ночи. Желаю вам приятных снов. Жду завтра ваши рукописи. Помните, вы обещали!

– Пришлю непременно. До завтра. Спокойной ночи и счастливого вам пути!

– Спасибо! До завтра.

Его онлайн страничка погасла, а она всё ещё смотрела на его сообщения и вспоминала его игру. Никогда не думала, что подобное общение может вылиться в такой трепет и желание не расставаться с этим человеком никогда.

Милана выключила планшет и, отложив его в сторону, прилегла на диване, подложив под голову маленькую декоративную подушечку. В спальню к мужу идти не хотелось.

Она мысленно сейчас переносилась в дом к этому мужчине, пытаясь представить, каким он мог быть его дом. Маленьким или большим, с множеством окон или их отсутствием. Тёплый маленький и уютный или огромный, холодный и одинокий, как и её.

Милана прикрыла глаза, и улыбнулась, удерживая перед глазами уже засыпая, его таинственный образ. Проводила рукой по его тёмно-русым волосам, видела блеск его серых глаз и ослепительное сияние нежной, слегка загадочной улыбки.

В аэропорту Домодедово шёл мелкий снег. Павел Романов, поёжившись от холода, приподнял воротник шерстяного пальто. Он стремительно направился на выход из здания аэропорта, направляясь к стоянке такси. Взяв машину и назвав водителю адрес коттеджного посёлка, где жили его родители, сел на заднее сидение и прикрыл глаза.

Он лёг спать накануне за полночь, а проснулся уже через два часа. Ранняя поездка в аэропорт и регистрация рейса в три утра. Пятичасовой перелёт до Москвы, вызвал дополнительную усталость, накрывающую сейчас с головой.

Поездка к родителям стала незапланированной. Утренний разговор с дочерью накануне, заставил его оставить все дела и срочно вылететь в Москву. Десятилетняя Лиза уже пять лет жила с его родителями в столице, после того как расширение его бизнеса превысило запланированные масштабы, и времени для воспитания дочери у него практически не осталось. Бабушка увезла внучку к себе, определив её в лучшую школу, и окружила девочку заботой и теплом, пытаясь компенсировать в её жизни отсутствие материнской и отцовской любви.