Наталия Кругликова - Внутренний мир на бумаге

© Наталия Андреевна Кругликова, 2019

ISBN 978-5-0050-4507-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

* * *

Молодая женщина с прекрасной фигурой и чуть загорелой гладкой кожей стоит у окна на верхнем этаже номера гостиницы. Красный шёлк длинного вечернего платья скользит, обнажая плечи. Движение изящных тонких пальцев – и его взору предстала идеальная линия её спины. Он наблюдал за ней.

Потом, лёжа на мягкой поверхности кремового оттенка, превратившейся волею судьбы в ложе любви, он ласкал её темные кудри…

За огромным окном, его коричневой блестящей рамой под дерево – бесконечная череда белых

ночных огней – пространство, уходящее далеко вниз, похожее на бездну…

Они оба устали от превратностей этой жизни… И им всё равно, что готовит будущее…

* * *

Она смотрит в окно. Её светло-зелёные глаза наблюдают сквозь белую раму, как снегопад, густой белой пеленой укрывший город, частыми струями засыпает высокие пышные ели. Белая стена. Светлые волосы. Чудесное сочетание цветов в палитре. И в неё идеально вписывается чёрное пятно тёплого свитера, из-под которого виден белый воротник рубашки. Часы на стене будто остановились. И наступила тишина…

Жила-была Вина… Когда родилась – она и сама не помнила, но совершенно точно, что очень и очень давно, много тысяч лет назад… Она имела ничем не примечательную внешность – совершенно обычные, бледные черты лица. Всегда и везде ходила одна, не торопясь, погружённая в себя. Носила чёрные длинные одежды, похожие на те, что носит Смерть – закрытое платье с рукавами, полностью скрывавшее ноги. Она была вечной странницей на земле. Никому не смотрела в глаза, а почти всегда вниз, на землю. Она всегда была грустна, нет, даже, вернее сказать, печальна, никогда не улыбалась… Она всегда была одинока, не ждала ничего хорошего от жизни. Дом у неё был – маленький, деревянный, похожий на избушку – но она однажды навсегда ушла оттуда, потому что там было ещё тоскливее, чем на улицах – особенно, когда постепенно покинули этот мир её близкие – тут хотя бы мимо ходили люди, слышался вечный гомон голосов, а в доме – смертельная тоска и тишина – гнетущая, кромешная, – хотя обычно она шла, погружённая в свои мысли, но, когда вдруг опоминалась, то этот бесконечный гул и мелькание цветных одежд отвлекал её от вечной печали – и вот поэтому она любила ходить по широким центральным улицам и площадям, выложенным серой асфальтовой плиткой… Людей она побаивалась, сторонилась – кого-то больше, кого-то меньше… Почему, столько лет проведя на земле, она продолжала идти молча, стараясь избежать даже встречи взглядами?.. – когда-то давно её очень сильно обидели и предали люди, чьей сестрой она являлась по крови, и её до сих пор это удивляло – она никак не могла опомниться от шока – как же это?.. – те, которые были ей самыми родными… – ведь они тоже должны были испытывать к ней те же самые чувства… И ладно, если бы дело касалось чего-то материального, но нет – было задето то невидимое в обычном смысле, но самое естественное, то, что дано природой – любовь, нежность и доверие к близким… Да, правильно говорят, что больнее всего делают самые родные люди… Страхом жить, быть самими собой, нежеланием бороться со своими пагубными страстями… Да, наверное, она и сама была виновата в том, что довела их и свою жизнь до такого состояния, и сама имела пороки, с которыми не хотела бороться, но всё равно боль была невыносима… И вот поэтому люди проходили сквозь неё как случайные редкие поезда через поле – оставляя имена, события, что-то интересное – например, стихи или песни – которые, возможно, и переворачивали жизнь, побуждая делать что-то – но главного – возвращения веры в людей – всё равно не происходило, да и вокруг жизнь была не слишком похожей на рай, так что… Вот так она жила в этом бесконечном карнавале, составленном преимущественно из искусства, ни к чему особо не обязывающих разговоров, и её правда это захватывало, она чувствовала это частью своей жизни, но… главного не хватало… Временами её посещали мысли уйти, но, или что-то отвлекало своим ожиданием, или просто останавливал банальный страх сильной физической боли…

Когда я испытываю вдохновение, я как будто улетаю в космос, а вокруг меня кружатся планеты неземных оттенков, переходящих друг в друга, но неярких – к примеру, бледно-серых тонов – те, которых нет на самом деле, а может быть, и есть, только учёные ещё их не обнаружили; и пальцы холодеют, как будто кровь отливает от них – это всё я вижу и чувствую сквозь строки…

Иногда во мне просыпается такая ненависть к любви) – вот почему без неё многим прям жить невозможно?.. Возможно, потому, что они боятся остаться одни, наедине с собой, в тишине… Другое дело, что через какое-то время просто ничего не хочется… и дело касается, я думаю, не только любви, а того, что ты вся такая самостоятельная и сильная, никому ничего не рассказываешь, всё решаешь сама, надеешься только на себя – проходит какой-то период, и просто наступает опустошение и мысль – зачем?.. а зачем всё это вообще тогда?.. Меньше страха, тревоги, но… пустота равна по тяжести этим ощущениям, хотя, конечно, в определённом смысле с ней чуть легче – хотя бы потому, что она касается только тебя одного.

* * *

Часто представляю, как мне будет, тепло, уютно и хорошо в чьих-то объятиях, когда я прижмусь к его груди всем телом и закрою глаза… Посреди маленькой комнаты… И мы будем так стоять вечно…

* * *

Материальная забота – она чаще не нужна и даже ранит, не хочется, чтобы человек думал о том, есть ли у тебя те или иные блага, а обратил бы внимание на твои слова, и перестал бы ранить равнодушием и безучастностью…

Действующие лица:

Палач – мужчина средних лет в длинных чёрных одеяниях с капюшоном, его лица не видно.

Мать – старая женщина, одетая также, как Палач, со смугловатой кожей и острым носом всё время стоит смиренно, опустив глаза.

Защитница – беззащитная маленькая девушка.

Палач:Она недостойна жизни и прощения!.. Она издевалась над нами!.. Она вытворяла такое!.., – слова палача звучат твёрдо.

Защитница:Но она ведь тоже такой же человек, она заслужила шанс…, – робко промолвила девушка.

Палач:У неё было столько шансов исправиться!.. Нет!

И он выводит её на улицу – где в меру светло, но лучей солнца не видно – и совершает свою грязную работу.

Когда на улице холодно, а я оделась не по погоде, но прошёл дождь, и в этой прохладе нежно-зелёные ветви деревьев раннего лета, или даже мая, – сверкают каплями в неярких, белых лучах робкого солнца…