Дарья Сойфер - Статус: бывшая

– Конечно-конечно, Леночка. Вы уж простите. Бывшая секретарша оставила после себя такой бардак… – Байгозин чинно выплыл из кабинета и, споткнувшись взглядом о Таню, резко замолчал.

А она впервые в жизни задумалась, не ударить ли человека. Наверное, соседство с Люськой не пошло ей на пользу, а склонность к насилию оказалась заразной, но вдруг, неожиданно для самой себя, Таня обнаружила, что стоит, расставив ноги на ширину плеч, и яростно сжимает кулаки.

Темное альтер эго, что проснулось в ней, когда Люська отхаживала Байгозина ложкой для обуви, стремительно росло, заполняло худенькое тельце, а кровавая пелена поднималась перед глазами.

Бардак, значит? Да у нее на рабочем столе даже скрепки лежали в специальных контейнерах строго по цветам! А такого порядка в файловой системе еще не видывал мир со времен разработки Windows-98. Любой, самый далекий от компьютеров человек нашел бы нужную информацию с полклика. Другая бы на месте Тани не просто ушла, а сожгла бы за собой и мосты, и документацию, и, возможно, офис. Ни упрека, ни сцены, ни осколков стекла по всему полу. Да о такой бывшей любой мужчина с переизбытком тестостерона мог бы только мечтать. Бардак…

– Что ты наговорил обо мне людям? – прорычала Таня.

Возможно, со стороны она смотрелась забавно: как чихуа-хуа, возомнившая себя доберманом. Но предохранители слетели, и остановиться Таня уже не могла. В висках пульсировал адреналин, ноздри раздувались, и это странное чувство то ли подъема, то ли какого-то внутреннего драйва ей отчего-то нравилось. Она сосредоточилась лишь на одном: не сорваться и не броситься на Байгозина. И не потому, что гуманизм, а потому, что уголовный кодекс.

– Правду, – захорохорился тренер номер один. Видно, еще не успел соблазнить новенькую, а потому из кожи вон лез, чтобы соответствовать образу альфа-самца. – Что ты не соответствовала занимаемой должности. В рабочее время занималась какой-то ерундой, неизвестно куда спускала рекламный бюджет. И по-хамски исчезла накануне важного мероприятия, поставив мое участие под угрозу. Я подумал, надо предупредить людей, разместил информацию у себя на сайте. А в чем проблема?

– В чем?.. Ты… Ты издеваешься?! – Таня хватала ртом воздух, будто ее со всей силы ударили в солнечное сплетение. – Рекламный?.. Да там все отчеты… Просто зайди в кабинет настройки… И я никогда не… А сайт!.. Я же его тебе помогала делать! И ты там… Обо мне…

– Танечка, не опускайся еще ниже, вспомни о самоуважении. – Байгозин снисходительно качнул головой. – Знаю, тебе всегда было наплевать на то, что я делаю, но хотя бы вспомни основы. Держи голову высоко поднятой, никогда не сдавайся. Ты еще найдешь свое место в жизни, если научишься уважать себя и свою работу.

– Это шутка, что ли? – Таня с трудом сдержалась, чтобы не прочистить уши пальцем. Ведь он не может говорить все это всерьез?! Как у него до сих пор не отсох и не почернел язык от такой откровенной лжи? Если верить Таниной бабушке, во рту Байгозина давно должен был ворочаться скукоженный, как черносливина, отросток, и вместо слов все бы слышали лишь козлиное блеянье.

– Прошу, не трать мое время на эти бессмысленные разговоры. – Байгозин выдержал драматическую паузу. – Просто будь благодарна, что я не стал увольнять тебя по статье, и уходи. У меня завтра новый тренинг.

Нет же! Не отсох! И на бесстыжем лице не дрогнул ни единый мускул, а глаза поблескивали за линзами очков от воистину христианского смирения. Мол, будь счастлива на свои тридцать сребреников, Иуда Полтавцева, я отпускаю твои грехи.

От неожиданности Таня не сразу нашлась что ответить, и потому Байгозин окончательно почувствовал себя победителем. Леночка восторженно взирала на него со своего места, он же выглядел как именитый актер, к ногам которого фанаты швыряют цветы, мягкие игрушки и трусики, надрываясь от истошного «Браво!». Видно, не зря Николай был тезкой золотого голоса России. Восторг принимал с привычной небрежностью. Мол, видите, Леночка, как следует поступать с людьми, которые нарушают вашу внутреннюю гармонию.

И Таня вдруг четко поняла: что бы она сейчас ни сказала, ее никто не услышит. Да и кому она что докажет? Байгозин либо осознанно врет как сивый мерин, либо искренне верит в свою непогрешимую святость. И хорошо, если первое, потому что второе – диагноз, который не факт, что лечится. А Леночка… Что ж, когда-то Таня была на ее месте. И все, кому не лень, – и мама, и подруги, и всякая седьмая вода на киселе, – в один голос говорили ей, что Байгозин просто морочит ей голову. Но разве она поверила? Нет. Таня была вынуждена признать: Коля не лишен таланта. Люди часто слушают в новостях пугающие истории про секты и финансовые пирамиды и думают при этом: «Это ж каким надо быть дураком, чтобы на такое купиться?! Вот если бы меня попытались втянуть в такую мутную схему, да я бы их на раз два вычислил». А потом проходит год или два, и те самые скептики фигурируют в криминальных сводках как жертвы очередного Кашпировского.

Таня ведь тоже считала себя умной, а свою психику – устойчивой. И ничего, как миленькая повелась на вкрадчивый голос, прописные философские тезисы и короткие, но шустрые пухлые пальчики. В какой-то степени она была теперь даже благодарна Колиной любовнице. Может, она и хотела Тане навредить, но, сама того не зная, спасла, разрубив липкую сахарную паутину иллюзий, которые Байгозин плел вокруг Тани последние четыре года.

– Верни, пожалуйста, мою трудовую книжку. – Гнев отступил, злодейское альтер эго, зевнув, свернулось клубочком, и у Тани в голове вдруг прояснилось, как после шторма.

– Так бы сразу и сказала. К чему были эти истерики? – Байгозин смерил ее осуждающим взглядом и отошел в кабинет.

На сей раз Таня на провокацию не повелась. Оставшись один на один с преемницей, она подошла к своему бывшему рабочему столу.

– Если есть вопросы, могу рассказать, что тут как, – улыбнулась миролюбиво, пытаясь скрасить неловкую паузу.

– Я вас к компьютеру не пущу! – взъерепенилась Леночка. – И навредить Николаю Артемовичу у вас не выйдет!

Таня чуть не разбила себе лицо ладонью. Боже! Девочка работает тут без году неделю, а Байгозин уже прочистил ей мозги железным ершиком. Или, чтобы не мучиться особо, нанял уже готовую адептку своего культа? И неужели со стороны Таня сама выглядела такой чокнутой?

Да ни у кого не выйдет навредить Николаю Артемовичу, раз уж до сих пор не вышло! Таня сразу вспомнила, как сидела на этом же самом месте и с пеной у рта убеждала незнакомую женщину, что Байгозин не мог разрушить брак ее дочери. И от этой мысли на душе стало на редкость погано, захотелось хоть как-то залатать зияющую прореху в карме.

– Послушайте, Елена. – Таня покосилась на дверь байгозинского кабинета. – Вы можете мне не верить, но этот человек… Он обманщик и мошенник.