Светлана Чистова - Паноптикум

Ей давно уже было понятно, что деньги из района уходят в какую-то черную дыру. На городское начальство она смотрела насмешливо, презирая его в душе. Но и связываться с ним, записавшись в открытую оппозицию, как это сделал Марк, она не собиралась, думая про себя, что не стоят эти люди даже ее внимания, поскольку от природы глупы, завистливы и жадны, а эти качества в человеке она не выносила вовсе.

Теперь понятно ей стало, куда ушли деньги от продажи муниципальной недвижимости, а также земель в природоохранной зоне, которые перед самыми торгами администрация загадочным образом вывела из реестра. Ей лень было даже думать, что можно об этом писать, доказывая неизвестно кому, что это правда. Поэтому, посмеявшись про себя над конспираторскими талантами лытаревского семейства, она утром и забыла эту историю. Приготовила сама завтрак и позвала семью к столу, что редко делала. За утренним кофе дочка и родители смотрели на нее с любопытством.

– Что это ты такая веселая с утра? На тебя это не похоже, – протянула задумчиво мама, предположив, что дочка скинула с себя меланхолию, потому что наконец-то поговорила по душам с Марком и теперь у них, надо полагать, что-то намечается.

Светлана Викторовна в ответ сказала какую-то чепуху, рассмеялась и ушла на службу.

Она решила идти в редакцию не обычным своим маршрутом, а по старому деревянному мосту, связывавшему старую часть города с дачным поселком, в котором жила. Это было совсем заброшенное место, и редко кто из горожан выбирал его для прогулки, но Светлана Викторовна именно поэтому и любила его. Здесь можно было собраться с мыслями, не ожидая, что кто-либо нарушит уединение. Здесь она часто вспоминала свою жизнь, все хорошее и плохое, что было в ней, и не без сожаления думала иногда, что поступила бы иначе в некоторых случаях, если бы судьба дала ей шанс исправить прожитое. Вот и сейчас она вспомнила одно жаркое московское лето, не ставшее каким-то особенным в ее жизни, но запомнившееся. И случай-то, произошедший в то лето, в общем, был самого анекдотического характера. Может, именно поэтому он и запомнился ей.

Дело было в конце июня. Они, пятеро человек, – две девушки и трое молодых людей – только что сдали сессию и с идиотскими улыбками, не веря своему счастью, строили планы на предстоящие каникулы. Заманчивые поездки на южные и северные курорты, а также на восток и запад от Москвы были с сожалением отвергнуты, поскольку денег ни у кого не было. И вот, по сложившейся уже традиции, как бы совершенно случайно вспомнив о подмосковной даче одного из них, Виктора, четверо друзей разом воскликнули:

– А как же наша чудесная дача! – и посмотрели безжалостно на несчастного ее владельца.

Виктор, человек практического склада ума, воспринял коллективный намек с библейской печалью. Он уже подсчитывал, во сколько ему обойдется веселый отдых четырех вечно голодных и невероятно беспардонных его однокашников. А они уже обсуждали, каким образом разместятся в его апартаментах и что нужно купить из продуктов и вещей. Через три дня после совещания они приехали в деревню под Можайском, где была дача Виктора. Деревенская тишина, запах свежескошенной травы и в особенности пейзажи Можайского озера каждый год будоражили их воображение. Все эти прелести обещали незабываемый отдых, и они, едва отдохнув с дороги и побросав вещи на террасу, пошли осматривать деревню и туземцев. Туземцев, впрочем, совсем не было видно: из-за оград и заборов на них поглядывали явно московские лица. В большинстве дворов, мимо которых они прошли, вовсю кипела жизнь, – это субботняя электричка, привезшая их в чудесное Красное, доставила туда же орды городских родственников и владельцев дач. И вся эта орава приехала в деревню, которую они считали своей собственностью! Вот она, цивилизация.

Какой-то толстый очкастый мальчишка на велосипеде притормозил и прицелился в их сторону из водяного пистолета. Секунда – и струя воды гостеприимно освежила их, а толстый наглец с победным визгом исчез, свернув с дороги в проулок.

– М-да, отдых явно усложняется, – протянула Ольга, лучшая подруга Светланы Викторовны. Тогда, впрочем, никто ее Светланой Викторовной не называл, – для друзей она была просто Света.

– А ты здесь поселянок в сарафанах хотела увидеть, что ли? Тебя трехлетний опыт здешнего гостеприимства ничему не научил, – съязвила Света.

Ольга не обиделась. Она захотела непременно пойти в лес и посмотреть, есть ли там грибы, но друзья ее отговорили. Вместо леса они пошли в магазин, а оттуда домой. Виктор нес в карманах две бутылки «Старой Москвы». Уже почти ночью они закатили грандиозный ужин в летней кухне, с самодельными коктейлями и при свечах. Слава богу, что пирушка прошла там, иначе они непременно спалили бы дом. С непривычки к крепким напиткам они изрядно набрались. Сергею и Ольге пришло в голову воспроизвести сцену из жизни греческих богов и титанов, а именно похищение священного огня Прометеем. Получилось великолепно, но лишь по счастливой случайности нетвердо стоявший на ногах Прометей не поджег занавески. Трезвей всех на Олимпе оказался, конечно, Виктор. Он самоотверженно бросился спасать свое имущество, вырвав из рук Прометея свечу.

Затем он выдворил из кухни всю олимпийскую компанию. Оказавшись во дворе, Света увидела, как туда-сюда заходил колодезный журавль. Совершенно не понимая, в чем тут дело, она решила, что журавль каким-то образом ожил и свихнулся. Вдруг журавль отделился от колодца и направился к ней, а через мгновение она стояла вся мокрая и тряслась от холода. Рядом стоял Виктор с пустым ведром и гоготал с глупым восторгом. Вся компания пошла в дом спать, а утром домовладелец устроил им разнос, заявив, что не потерпит больше надругательства над своей недвижимостью.

– Никаких свечей, керосинок и плясок при луне! Вам тут не джунгли, а мой дом не бунгало! – гремел он в гневе, а они лишь таращились по сторонам, стараясь не встречаться с Виктором взглядом.

Он был прав. Неделю после случившегося они вели себя вполне благоразумно, если не считать нескольких незначительных эпизодов, позволявших предположить, что дикарство в них не изжито полностью. Так, несколько раз они совершали набеги на яблоневый сад пансионата, находившегося на берегу озера, и однажды за этим неблаговидным занятием их застала медсестра этого заведения. С ловкостью кошек они слезли с обкраденных деревьев и дали деру, а вдогонку эта достойная женщина кричала, что товарища Сталина на них нет. Отбежав от сторонницы жесткой руки на безопасное расстояние, Сергей резонно заметил, что не стоит так нервничать из-за каких-то сморщенных плодов.

– Дай яблоки у вас дрянь, зеленые и кислые! – резюмировал он, и они, уже не теряя достоинства, перелезли через садовую ограду и пошли домой.