Марина Комарова - Десерт с характером

Мы были вместе.

Я и швабра. Дуэт, замечательный в своем неповторимом единении и благолепии. Вдвоём мы способны на отчаянные подвиги и невероятные свершения! Только… допью кофе.

Печально глянув в чашку, я поняла, что отсрочка закончилась. И кофе тоже. Как бы ни был прекрасен он, настоящий и черный, с медом, сливками и корицей, пить вечно всё равно нельзя. И хочешь ты или нет, а уборку заканчивать надо.

Я вздохнула, взяла швабру и принялась орудовать дальше. Потом с пыхтением отодвинула стулья, столик и занялась углом. Вообще-то чистота – штука необходимая, но ею у нас занимается Диля Викторовна, которая на сегодня взяла отгул, надела жёлтый костюм в вырвиглазную полосочку и умчалась встречать родню из Казахстана.

А я что? Я не зверь, я хозяйка маленькой и уютной кофейни «Мама-Кава», и прекрасно понимаю, что все мои подчинённые – люди. Хотя подчинённых-то раз-два и обчелся. Уборщица Диля Викторовна, бариста Леся и бухгалтер Аня. Тесный женский коллектив, в котором, вопреки всем стереотипам про змей, теплая и очень дружественная атмосфера. Вот только…

Завидев пятно на плинтусе, я нахмурилась. Пришлось притянуть тряпку и ведро, встать на четвереньки и попытать оттереть грязь.

Так вот, нужен нам ещё человечек. Мастер кексиков, повелитель пироженок, властелин печенек и господин шоколадок. Я умом понимаю, что это не слишком разумно, но… Весьма сложно спорить с мечтой, которая смотрит на тебя огромными-огромными глазами и говорит: «А вдруг?»

За спиной вдруг раздалось покашливание. Точнее сказать, за пятой точкой, потому что спина сейчас в не совсем вертикальном положении.

– Добрый вечер, – раздался приятный баритон.

Я обернулась. Темный локон упал на лицо, нетерпеливо сдула его и уставилась на посетителя.

– Добрый.

Он стоял, опираясь на дверной косяк, и смотрел прямо на меня. Ого-го, какой размах плеч, руки сложены на груди. Мускулистые такие, хоть рукава клетчатой рубашки и закатаны всего до локтя. Но глаз у меня намётанный, не зря же в спортзал ходила.

Кожа смуглая, а вот волосы светлые, пепельный блонд. И стрижка модная: выбритые виски и затылок; пряди на макушке – длинные и стильно уложенные. Глаза голубые, смешливые, слегка наглые. Приятные черты лица, нос с едва различимой горбинкой, губы явно сдерживают улыбку.

Одет просто. Хотя и свет так падает, что не разобрать: подранные джинсы – это просто подранные джинсы или всё же модный наряд?

Сам молодой, кстати. Симпатяжка. Что это забрёл в такой час?

На улице уже стемнело, но я не хотела уходить, пока не наведу порядок.

– Не подскажете, во сколько можно будет прийти на собеседование? – поинтересовался он, при этом успев оглядеть меня с ног до головы.

Пришлось всё же подняться: нехорошо говорить с человеком, который расположен к тебе местом, где спина теряет своё благородное название. Правда, грязная тряпка в руке всё равно придаёт моему облику дерзости, бесшабашности и… вид уборщицы, собственно. Но это мелочи. Если бы я обращала на такое внимание, то вовек бы не выбилась в люди, и так бы и не смогла воплотить мечту в реальность.

– Мы работаем с восьми утра. А что именно вас интересует?

Парень небрежно указал на дверь.

– Объявление, что вам нужен кондитер. Ваш хозяин тоже бывает с восьми?

Ни попытки уколоть, ни ехидства. Просто как факт: пани уборщица, скажите, когда явится ваш главный. Я уже было открыла рот, чтобы сказать что-то нехорошее, но сделала глубокий вдох и приказала себе сдержаться.

Он, может, и правда не со зла.

Взгляд голубых глаз был слишком внимательным и цепким. А на физиономии, прекрасной в своей в общем-то не раздражающей смазливости, такая самоуверенность, что вмиг испарились все мысли про «не со зла».

Молодчик. Красавчик. Оценивает меня с точки зрения, как неплохо бы провести время. Хоть, наверное, и думает, что малость старовата, не восемнадцать уже. Правда, выгляжу я неплохо, мой возраст ещё ни разу с налета не определяли, спасибо бабушкиным генам. Но всё же… Всё должно случиться в первый раз.

– Бывает, – сказала я, отправив тряпку в ведро. – Приходите завтра.

На самом деле хоть и было обидно за такую постановку вопроса, но безумно грызло любопытство, каким боком к кондитеру этот красавец? Неужто любимое дело всей жизни приготовление десертов? С такой-то внешностью и улыбкой. Хм-хм, тебе бы в модели идти, а не по кофейням шастать на ночь глядя, чтобы задать весьма странные вопросы.

– Прямо с утра? – он улыбнулся уголками губ, явно не собираясь уходить.

– С утра, – кивнула я. – Пока что ещё никого не приняли.

И не уходит. Вот привязался.

Сзади что-то скрипнуло, я подняла голову. Вчера прикреплённая полка покосилась и собралась рухнуть мне на голову. Рухнула.

Но я ничего не успела сообразить: меня резко сгребли в охапку и дёрнули в сторону. Раздался грохот, я случайно ткнулась носом в крепкое плечо, голову закружил запах сандала и корицы. Руки и правда оказались сильными, аж горячо стало от его прикосновений. Я замерла, даже позабыв, как нужно двигаться и дышать.

– Цела? – раздался шепот над ухом.

– Цела, – шепнула я, сама удивляясь, что голос вдруг отказался работать на полную мощь лёгких да прикинулся таинственным и проникновенным.

– Полки-то у вас крепили из ряда вот плохо, – заметил мой спаситель, явно не собираясь разжимать объятий.

– Как умели, – буркнула я.

Крепила Леська. И не потому, что умеет хорошо что-то вешать, а потому что рост как у баскетболистки.

– Меня, кстати, Артур зовут.

– Инга, – отозвалась я, все же осторожно высвободившись из его объятий. – Спасибо.

Не обращая никакого внимания на Артура, подошла к рухнувшей полке, подняла её, задумчиво повертела в руках и вздохнула. Хорошо хоть на ней ничего не стояло. Учитывая, что планировала туда поставить коллекцию любимых керамических мельниц, которые собирала годами. В интерьер бы прекрасно вписалось… В общем, хорошо, что не успела поставить.

Сегодня уже ничего не буду делать. Хватит, устала…

– Если есть инструмент, могу повесить, – предложил Артур, и глазом не моргнув.

– Какой шустрый, – хмыкнула я, даже не сразу сообразив, что мы перешли на ты без всяких церемоний.

Полку я оставила за барной стойкой. Завтра уже разберемся, сама повешу, раз такое дело. Ремонт мы закончили, поэтому никакой мужской помощи не светит. Не то чтобы я буду из-за этого страдать, но новых падений не хотелось бы.

Артур наблюдал за моими действиями, не сказав ни слова. С одной стороны, стоило бы поблагодарить человека ещё раз, с другой – ужасно хотелось домой. Разнервничаться я не успела, восприятие уже заторможенное после тяжёлого дня. Хотя будь я в нормальном состоянии, то перепугалась бы не на шутку. Наверное.